Клиники по лечению онкологии. Лучшие клиники по лечению рака в мире

NickName, не торопитесь с операцией, Все что в черепной коробке – предмет для исследования и никто не знает, как оно работает точно. Если есть возможность лечиться консервативно, без вскрытия черепа, лечитесь. Люди пожизненно на лекарствах сидят и ничего.

Здравствуйте, подскажите лучшую клинику для лечения карциномы толстого кишечника без накрутки цены. Пациенту 68 лет

Результативное лечение можно организовать в любом из нескольких медицинских центров Израиля или Германии, независимо от возраста. Оптимальное ценовое решение предлагает израильская клиника Ихилов, где функционирует одно из лучших онкологических отделений. Для получения более подробной информации оставьте свои контактные данные в любой из форм заявок.

Здравствуйте. 3 года назад на МРТ мозга у меня была выявлена аденома гипофиза, размером 6,3 мм. Пролактин 2000 ед. Через год аденома увеличилась до 7,5 мм и рекомендована операция по удалению. По самочувствию, частые головные боли, нерегулярные месячные. Что в Германии предлагают по этому поводу? Какие способы?

Для того, чтобы правильно ответить на ваш вопрос нужны более точные сведения о вашей опухоли. В Германии вам могут предложить транссфеноидальное удаление (через пазухи носа), стереотаксическую хирургию, гормональную терапию. И не обязательно это будет операция. Для получения развернутого ответа, отправьте нам сообщение с вашими контактными данными.

Ирина Моисова

Добрый день. Диагноз саркома мягких тканей, показана операция. Хочу сделать операцию в Израиле. Сориентируйте по срокам пребывания в стране. Как быстро можно сдать все анализы, чтобы подготовиться к операции и сколько придется быть в больнице. Я понимаю, что каждый день стоит денег и хочу знать, какие могут быть задержки. Заранее благодарю.

Уважаемая Ирина, сроки пребывания в Израиле и план обследований и возможного срока пребывания в больнице рассчитывается заранее. После вашего обращения в клинику и рассмотрения медицинской документации. Еще до приезда в страну вы будете сориентированы не только в сроках, но и получите всестороннюю помощь в организации поездки. Ваш персональный менеджер ответит на все вопросы, касающиеся лечения, его сроков и стоимости.

Скажите, в какой израильской клинике лучше всего лечить рак печени? И сколько будет стоить. Хоть приблизительно??

Здравствуйте, Арсен. Существует ряд крупных многопрофильных израильских клиник, которые принимают на лечение иностранных пациентов с диагнозом "рак печени". Среди них Ассута, Ихилов, Шиба, Хадасса и другие. Для того, чтобы узнать цены на лечение этого заболевания, вы можете заполнить заявку у нас на сайте, предварительно выбрав, какие из клиник вас интересуют и получить ценовые предложения и рекомендованные процедуры, исходя из особенностей протекания заболевания. Для того, чтобы представители клиники могли точнее указать, какие диагностические и лечебные процедуры потребуются в конкретном случае, нужно будет прислать все имеющиеся у вас данные исследований в электронном виде. Расчет стоимости не займет много времени. Также, после отправки медицинской документации вы сможете поговорить лично с врачом клиники и узнать точно все интересующие вас подробности.

На вопрос, в какой стране лучше лечить рак, специалисты-онкологи не могут дать однозначный ответ, в то время как практический опыт совершенно ясно дает понять, что лечение рака в России и Казахстане — весьма проблемная отрасль медицины.

Главными проблемами онкологии часто называют выявления заболевания на поздних стадиях,отсутствие необходимых препаратов, дефицит кадров, недостаточная материально-техническая база медицинских учреждений, а главное — это коррупция среди медработников. Именно эти причины становятся решающими в вопросе выбора зарубежной страны для лечения рака.

На сегодняшний день в Европе лучшими странами для лечения рака признаны Германия, Австрия и Франция. Если же не ограничиваться рамками Европы, то наиболее сильными центрами лечения рака признаны Германия, Израиль и Швейцария. Эта тройка — признанный флагман в лечении онкологии. Так же широкой популярностью пользуются США, Япония, Китай, Франция и Южная Корея.

Особенности лечения за рубежом

В зарубежных онкоцентрах работают лучшие специалисты и используется новейшее оборудование, но каждая страна отличается своими особенностями лечения.

Отличается использованием классических методов, которые полностью безопасны и эффективны. Несмотря на применение оборудования последнего поколения, использование не приветствуется.

Отличается, во-первых, стоимостью: цена на лечение рака в израильских клиниках примерно на треть дешевле, чем в Германии. Во-вторых, использование экспериментальных технологий и препаратов тут значительно шире, что позволяет добиваться стабильно высоких результатов в лечении.

Лечение рака в США отличается более высокими ценами. Однако новейшие разработки лучших онкологов позволяют достигать неизменно высокого процента ремиссии у детей с диагностированным раком.

Лечение рака в странах СНГ

Лечение за границей может позволить себе не каждый. Что делать тем, кто может проходить лечение рака в России или в Казахстане — крупнейших отечественных медицинских центрах? Не стоит переживать — онкологическая школа этих стран так же достаточно сильна, несмотря на некоторые заблуждения.

Заблуждение №1: «В мире давно отказались от таких схем лечения».

На самом деле, стандарты лечения онкологии одинаковы во всем мире. Различия можно заметить разве что при сравнении передовой клиники за границей и районного онкодиспансера где-то в глубинке страны.

Заблуждение №2: «В стране нет хороших врачей».

Знающие и толковые врачи в стране есть, про таких говорят «с золотыми руками». Однако следует помнить, что важную роль играет и послеоперационный уход.

Заблуждение №3: «У нас нет современных препаратов».

На самом деле, отечественный Фармрегистр располагает практически теми же препаратами, которые используются в Европе. Отсутствовать могут лишь препараты, которые совсем недавно вышли из разряда экспериментальных.

Заблуждение №4: «За рубежом лечение выйдет дешевле, чем у нас».

Важно понимать, что на сайтах зарубежных клиник указывается цена непосредственно за лечение, не принимая во внимание сопутствующие услуги. Кроме того, за границей очень развит институт посреднических услуг, в результате чего суммарная стоимость лечение больше в 2-3 раза официального прайс-листа клиники.

Таким образом, можно сделать вывод, что лечение рака за рубежом будет более профессиональным и с применением более широкого спектра технологий, но в то же время — более дорогостоящим, хотя лечение рака в Казахстане и Москве тоже не бесплатное. Лучшим же лечением онкологии является её предупреждение — ежегодные осмотры у специалистов, направленные на профилактику и предупреждение заболевания.

Берегите себя и своих близких!

Лечить онкологию в Израиле или России, лечиться дома или получить медицинскую помощь за границей - сугубо индивидуальное решение. Однако возможность выбора порой ставит в тупик.

Ниже приведены некоторые факты, которые расскажут правду о лечении онкологии за границей и в России, это поможет сберечь драгоценное время.

По статистике каждую минуту одному жителю России ставят диагноз "рак". Если положение не изменится, через 10-15 лет количество больных онкологией увеличится на 20-25%. Онкология в Израиле по всем типам заболевания и стадиям достигает высокого уровня общей выживаемости.

Онкология Израиля и России в цифрах

В Израиле 48 больниц общего профиля, практически во всех имеются специализированные онкологические клиники или онкологические отделения. В израильских клиниках обслуживаются 200 тысяч онкобольных.

В Москве 26 онкологических диспансеров, в Санкт-Петербурге - 6, в краевых и областных центрах - по 1-2. Всего в России приблизительно 120 больниц на 3 млн. онкобольных.

Израиль находится на 4 месте в международном рейтинге эффективности систем здравоохранения. Эффективность оценивалась по продолжительности жизни, абсолютных расходов на сферу медицины, доли расходов на медицину в ВВП страны. Россия занимает 130 место в этом рейтинге.

Израиль входит в десятку стран с самым высоким уровнем расходов в сфере медицине (в перерасчете на душу населения). Финансирование медицины в России на одного человека 3,3 евро (по расчетам в странах Евросоюза каждого гражданина необходимо в среднем по 10 евро).

Диагностика онкологии в клиниках Израиля и России

Главная проблема системы здравоохранения в России - постановка диагноза. В большинстве случаев злокачественную опухоль врачи обнаруживают лишь на 3-4 стадии, когда у человека мало шансов на выздоровление.

Также некоторым пациентам с онкозаболеванием (более 20% от всех случаев) врачи ставят не точный диагноз.

Лечение онкологии в Израиле предусматривает применение современной аппаратуры для диагностики. Оснащенность израильских больниц современным оборудованием исключает вероятность ошибки и позволяет провести наиболее эффективное лечение.

Также в Израиле очень высок профессионализм медицинского персонала. Эти факторы способствуют тому, что сегодня выживаемость онкобольных в Израиле составляет более 80%. Именно такой процент пациентов преодолевают 5-летнюю выживаемость после лечения. Во многих случаях болезнь вылечивается полностью, особенно это касается раннего выявления онкологии.

Правильный диагноз - основа правильного лечения. Такого принципа придерживаются в онкологических отделениях израильских клиник. Нередко пациентам рекомендуют пройти обследование в Израиле, после постановки точного диагноза можно вернуться на Родину и продолжить лечение дома.

Израильская и российская онкология

В России каждый год регистрируется 500 тысяч случаев заболевания раком. И тем не менее в 2015 году была закрыта национальная онкологическая программа, по которой закупались необходимые лекарства и оборудование и лекарства.

Израиль - одна из лидирующих в мире стран с высокоразвитой медициной. Показатели эффективности лечения онкологии одни из самых высоких. Это обусловлено большим количеством клинических исследований, современной аппаратурой для диагностики, созданию и внедрению инноваций.

Государство заботится о сфере здравоохранения, вкладывая значительные финансовые средства в развитие медицинских разработок в области лечения рака.

В Израиле много онкологов мирового уровня. Важно понимать, что лечение онкологии - это работа не одного врача, а целой команды специалистов из разных областей медицины.

Стоимость лечения онкологии в Израиле и России

В израильских клиниках ценовая политика формируется на основе тарифов, которые рекомендованы Министерством здравоохранения, в то время как цены российских больниц характеризуются широким диапазоном. Это происходит из-за колебаний российских прейскурантов в зависимости от конкретной клиники и города.

Госпитализация в российской государственной онкологической больнице в среднем будет стоить от 30 до нескольких сотен тысяч рублей. Стоимость госпитализации в израильской клиники при лечении онкологии составляет от 600$. Проведение операции по удалению опухоли в России стоит от 40 тысяч рублей. Хирургическая операция в Израиле (в зависимости от локализации новообразования, типа опухоли и сложности операции) будет стоить от 8000$.

К стоимости лечения рака в России также следует добавить покупку лекарственных средств и 3-5 тысяч "благодарности" медицинскому персоналу. А в частных клиниках страны стоимость лечения порой превышает стоимость лечения в заграничных онкологических отделениях. На ранних стадиях онкологии курс химиотерапии в частной клинике будет стоить 250-300 тысяч рублей. На II и III стадиях рака годовое лечение может стоить миллионы рублей.

Успех лечения напрямую зависит от того, когда пациент обратился к врачу за помощью. При своевременном обнаружении опухоли на ранней стадии и операции по ее удалению, стоимость лечения онкологии в Израиле будет гораздо меньше. Стоимость хирургической операции по удалению опухоли в Израиле будет стоить 10-25 тыс. долларов.

Почему лечение онкологии в Израиле предпочтительно среди пациентов из России и стран СНГ?

• Оптимальное соотношение качества и цены медицинских услуг. Стоимость лечения онкологии в Израиле при высоком качестве медицины сравнительно невелика: примерно на 35-45% ниже, чем в США и на 25-35% ниже, чем во многих европейских странах.
• Русскоязычная среда . Около трети населения Израиля говорит по-русски. В любой бльнице обязательно есть русскоязычные санитарки и медсестры, а среди ведущих израильских врачей немало русскоязычных. У человека не возникнет языковых проблем и вне стен больницы: в большинстве супермаркетов и кафе есть русскоязычный персонал.
• Безвизовый режим . Для граждан из России и Украины не требуется виза для приезда на лечение в Израиль.
• Удобное транспортное сообщение и расположение . Полет на самолете занимает всего несколько часов.
• Мягкий климат способствует быстрому восстановлению после операции. Немаловажная часть лечения онкологии в Израиле - возможность много времени проводить на свежем воздухе и дышать целебным морским воздухом.
• Уникальные свойства Мертвого моря - природной здравницы. Пребывание и лечение здесь показано при многих болезнях, в том числе кожных заболеваниях, болезнях суставов, нервной системы, органов дыхания и т.п.

Так все же какую страну выбрать?

На основе приведенных данных можно сделать вывод, что более эффективное и . Этому способствуют высокие стандарты медицины в стране, современное оборудование, разработки, опыт врачей.

Эти данные подтверждаются высокой выживаемостью после лечения рака. Также израильские клиники придерживаются официальных цен на лечение, от пациента ничего не утаивают, обо всем предупреждают заранее.

Медицинский центр "Izmedic" поможет в организации диагностики и лечения онкологии в клиниках Израиля. Мы полностью возьмем на себя все организационные вопросы - от поиска врачей и клиники до заказа авиабилетов, бронирования жилья и сопровождения. Мы позаботимся, чтобы Ваша поездка была приятной, а лечение - максимально эффективным.

Рак - серьезное заболевание, но не приговор, особенно если вы находитесь в руках у настоящих специалистов!

Илья Фоминцев, врач-онколог, исполнительный директор Фонда профилактики рака

— Илья Алексеевич, давайте начнем вот с какого вопроса: ото всех, кто в последние годы высказывался по теме онкологии, слышу, что у нас, в принципе, все лечат. Да, менее комфортно, но вполне на мировом уровне. И только вы говорите, что рак лучше ехать лечить за границу. Что не так?

— Давайте уточним: я говорю, что иногда это имеет смысл. То есть, если нет финансовой проблемы, то лечиться лучше за границей. Единственное – там надо не просто лечиться, а лечиться по полному циклу. Нельзя съездить за границу, прооперироваться, и рассчитывать, что оставшийся цикл лечения (химиотерапия, лучи или еще что-то) будет проведен в соответствии с изначальным замыслом лечащего доктора.

Методики проведения операций и препараты для химиотерапии и там и тут – все те же самые, это правда. Но давайте представим:

у нас есть все запчасти, чтобы собрать автомобиль. Не думаю, что при этом собранное на Волжском автозаводе и в корпорации «Тойота» будет равнозначно – все равно контроль качества будет страдать.

У нас есть очень хорошие специалисты – это правда. Но выстроить из них цепочку во всех учреждениях не удается.

А онкологический пациент – это человек, которого лечит целый набор врачей – хирургический онколог, радиоционный, химиотерапевт, диагносты, рентгенологи, и очень важно выстроить грамотную преемственность, единое понимание как лечить.

Даже в очень хорошем онкологическом центре высока вероятность, что без контроля качества всей цепочки – а контроль у нас отсутствует даже для отдельных звеньев, — пациент рано или поздно наткнется на какой-нибудь косяк.

— Насколько у нас вообще работает первичная диагностика? Ну, нашли у человека затемнение в легких, ну, глушат его антибиотиками, ну, держится температура – полгода, восемь месяцев… А потом там лимфома уже с метастазами.

— Вот в первом же звене этой цепочки доктор должен был оценить риск рака у пациента и провести правильную дифференциальную диагностику. Это реально получить у нас где угодно, при том условии, что вы наткнетесь на хорошего специалиста. Но гарантировать этого вам никто не может, потому что в специалистах у нас не разбираются даже сами врачи.

У пациента нет ни одного реального инструмента для контроля качества врача. Все эти сайты со множеством отзывов – глупость. Ну, нахамил доктор больному, или не нахамил, или тому показалось, что нахамил. Или, наоборот, был очень хорош с точки зрения общения, но с точки зрения лечения – никакой.

Пациент же не видит свою операцию, а если и увидит – ничего там не поймет. То есть он судит о враче, максимум, по отзывам других пациентов. А те могут делать выводы со своими искажениями.

Во всем мире возможности для оценки доктора пациентами нет, но такая методика есть у других докторов.

Та саморегуляция, о которой говорит Рошаль, если она будет поставлена на научную основу, если будут разработаны метрики, способы оценки, которыми будет измеряться работа конкретного доктора, — это и есть инструмент оценки. Сейчас его нет.

Как оценить врача?

— Но ведь начнется «наукометрия». Начнут отказываться от сложных случаев, не знаю – подтасовывать показатели выживаемости…

— Нет, я не о том. На Западе вероятность встретить цельную цепочку специалистов – выше. И там есть инструменты оценки даже не отдельных докторов, а целых клиник, там есть определенные метрики, и они довольно понятны, а подтасовать их практически невозможно. Это все равно что пытаться подтасовать законы Ньютона – математическая оценка исключает возможность подтасовки.

Начнем с того, что у нас показатель выживаемости не считается вообще – нет такого показателя ни в одном популяционном отчете. А ведь это один из главных и самых простых критериев ранжирования по качеству лечения.

Вот для понимания простой пример контроля, например, скрининга: начинается с того что описание протокола диагностического исследования – это не «сочинение на заданную тему», там есть стандартный протокол, с обязательным к заполнению набором полей. Точность диагностических исследований проверятся статистикой.

Возьмем для примера маммографию — все исходы маммографии классифицируются по шкале BI-RADS. Ее критерии знают многие рентгенологи и у нас тоже.

И, в зависимости от вероятности обнаружения рака, маммограмму классифицируют — BI-RADS 1, 2, 3, 4 или 5. При этом 4 и 5 – это показания к биопсии. А дальше должно быть определенное референсное значение позитивных биопсий. И если после выполнения тысячи биопсий число выявленных случаев рака не попадает в референсное значение, значит косячит либо рентгенолог, либо тот, кто делает биопсию, либо патолог, который дает гистологическое заключение.

Таким образом контролируется вся цепочка диагностики. Ровно по такому же принципу контролируется и лечение.

— То есть, есть какое-то количество случаев рака молочной железы в среднем по популяции, и если они в него не попали…

— Нет, контролируется не количество случаев, а качество диагностики. Например, если врач ставит BI-RADS-4, то у него должно быть определенное количество положительных биопсий. Если их больше, значит он занижает результаты, и надо было ставить BI-RADS-5. Это – очень простой способ контроля цепочки, есть гораздо более сложные.

Такие цепочки контроля должны быть. Но у нас их применяют только в отдельных частных клиниках, а на Западе – везде. Именно поэтому нет смысла ехать туда на отдельный этап лечения, чтобы потом возвращаться – куда?

У нас я лично знаю нас много докторов мирового уровня (это выражение уже набило оскомину, но это действительно так), они владеют английским языком, владеют стандартами и понимают, откуда эти стандарты взялись, некоторые – участвуют в составлении международных стандартов. Но таких – очень мало, и напороться на плохого специалиста легко. При этом хорошего врача, как это ни парадоксально, вы можете встретить, где угодно. Хотя понятно, что чем ближе к центру, тем толще партизаны и вероятность встретить качественного доктора в столицах и крупных городах – выше.

Онкологии нужен крутой маршрут

— Насколько вообще хороша у нас обеспеченность онкологами?

— В стационарах все вроде относительно неплохо, а вот амбулаторных онкологов – крайне не хватает.

Амбулаторная онкология в России мало развита – у нас, например, нет инфузионных центров, где можно комфортно рядом с домом получить химиотерапию – приходится капать ее в онкодиспансере или ложиться в стационар.

У нас нет развитых районных отделений, где можно сделать полный цикл диагностики перед госпитализацией – чтобы там при подозрении на рак можно было сделать эндоскопию, биопсию…

Огромное количество вещей в онкологии можно делать амбулаторно – предоперационная диагностика, верификация, стадирование диагноза. Конечно, некоторые вещи нельзя – вот торакоскопию (эндоскопическое исследование — прим. Ред.) амбулаторно делать нехорошо, но какую-нибудь биопсию молочной железы или кожи – вообще без проблем. А у нас все это делают в стационаре. Это жуткий перерасход средств.

Московская оптимизация, которую все клянут, на самом деле – не такая уж плохая, коек в стационарах у нас действительно слишком много. Просто реформу начали не с той стороны: нужно было сначала выстроить качественную амбулаторную помощь, и только потом сокращать стационары.

— В лечении рака сверхважен фактор времени. Насколько необходимость на все процедуры ложиться в стационар тормозит пациента?

— В лечении рака важен вопрос маршрутизации. Как в идеале должен строиться маршрут?

Вот пациент плохо себя почувствовал, пошел на прием, а доктор заподозрил у него рак. Это может быть любой врач первого контакта – терапевт, хирург, гинеколог, семейный врач, врач общей практики… Допустим, больной пришел с ангиной – а там подозрение на рак, или гинеколог при осмотре увидел опухоль молочной железы…

Дальше врач должен направить пациента в районное онкологическое отделение, где его полностью обследуют, исключат этот диагноз, если его нет. Если подозрения подтверждаются, дальше необходимо диагноз верифицировать – то есть, если возможно, выполнить биопсию (в большинстве случаев это можно сделать амбулаторно, правда, у районных онкологов для этого, как правило, нет ни квалификации, ни соответствующего оборудования).

Затем, если диагноз подтверждается, больного начинают готовить к госпитализации. В консультативной поликлинике должен быть проведен консилиум про то, с чего вообще начинать лечение – с химиотерапии, с операции или чего-то еще.

Допустим, решили начать с химии. Пациент возвращается в свой амбулаторный центр, хорошо оборудованный, чистый и красивый, и ему там делают химию. После химиотерапии, например, пациент уходит на операцию.

Его кладут в стационар, оперируют, потом он снова возвращается в свой амбулаторный центр. При необходимости его готовят к лучевой терапии и прочее, и прочее.

То есть координационным центром всех маршрутов пациента должно быть районное онкологическое отделение. Которого, в большинстве случаев тупо нет…

Впрочем, у некоторых пациентов так и получается, но у очень небольшого числа.

В реальности путь российского онкологического больного – это метания привидения. Он может сам заподозрить у себя что-то неладное. Пойти сразу в специализированный областной центр, отстоять дикую очередь. Там ему нахамят: «Чего пришел? Сначала выполни вот то и то».

Потом он уходит в районную поликлинику, там ему делают Бог знает что, Бог знает на чем. Возвращается в стационар, там говорят – мы не доверяем этому, переделывай! Он теряет огромное количество времени, потому что он каждый раз чего-то ждет…

— А потом в каком-нибудь краевом центре ему делают два курса химиотерапии, выясняется, что опухоль резистентна, и он еще несколько месяцев ждет квоту в федеральный центр, потому что по адресу-то его, в общем, отправили, но там нет мест. И до федерального центра пациент доходит уже тогда, когда опухоль спрогрессировала. И все исследования надо делать заново.

— В Санкт-Петербурге ровно то, что вы описываете было еще недавно.

В итоге сейчас в Питере уже внедрили электронную систему ГРКМ – «Городской реестр карт маршрутизации». Это позволяет, если у человека появилось подозрение на рак, включить его в систему так, что дальше на рабочем столе координатора видно, где пациент, и что с ним происходит.

Дальше на маршруте пациент не может быть не отмечен, и очень хорошо видно, где именно в этой системе развиваются пробки. Сейчас больше половины питерских пациентов маршрутизируются через эту систему, она развивается, и думаю, к концу года, так будут маршрутизироваться все.

А в Москве есть система ЕМИАС, которая позволяет делать не только то же самое, но и намного больше. Очень умная штука, мне довелось увидеть ее изнутри в рамках экскурсии, и мне очень понравилось. Сейчас и в Москве будет налаживаться маршрутизация – работа над этим идет конкретная.

Российская медицина: фельдшеризм или исследование?

— Если человек живет в Москве или в Питере, можно считать, что ему повезло. А если он откуда-нибудь из Ставропольского края?

— А на местах маршрутизация гораздо проще – там, как правило, есть один региональный центр. Если мы, конечно, не берем Томск или Ростов, где есть свои федеральные НИИ онкологии. Другое дело – с качеством лечения и с уровнем понимания онкологии как таковой в регионах действительно проблемы — это факт.

Вот у нас второй год идет большой проект – мы проводим отбор выпускников медицинских вузов и интернов, и из трехсот человек выбираем человек восемь-девять. Этим людям мы оплачиваем ординатуру в питерском НИИ онкологии имени Петрова. На мой взгляд, в НИИ сейчас сложился очень хороший коллектив, хорошая здоровая атмосфера, поэтому у них эти цепочки специалистов стали выстраиваться.

Наши студенты получают там дополнительное образование, мы хотим, чтобы туда входил английский язык, правда, мы на него пока не собрали достаточно средств. И еще по скайпу они занимаются с лучшими онкологами мира по совершенно другой программе, нежели принята у нас.

Там, например, есть предметы «теория принятия решений в онкологии» и «теория общения с пациентом» — то есть, как сделать так, чтобы пациенту было комфортно.

Мы хотим создать школу онкологов с принципиально новым мышлением.

У нас, к сожалению, мышление врачей, в основном, такое: «Я сейчас возьму много книжек, выучу всю медицину и буду ее знать потом».

И в медицинском вузе учебник выглядит так: «Как вылечить рак: раз-два-три-четыре…семь-восемь. Закончили упражнение».

Это – не совсем медицина – это – расширенный и усложненный, но фельдшеризм.

Наверное, когда-то это было правильно, это – медицинский стандарт, быстрое решение. Но сегодня во всем мире докторов учат по-другому.

Им говорят: «Ребята, есть такое исследование: если вы сделаете вот так – в таком-то количестве процентов будет такой результат, а если вот так, — такой. При вот таких условиях».

И доктор должен уметь оценить, правильно ли это исследование написано, и, второе, применимо ли это исследование к этому конкретному пациенту. И после этого – доктор сам принимает решение.

Наши стандарты медицинской помощи – это наиболее вероятный путь, но они действенны, ну, навскидку, в 80% случаев. Они описывают типовые клинические ситуации, но далеко не все.

— Вы сейчас фактически свели медицину к точной науке.

— На самом деле она таковой и является. Несмотря на то, что медицина это профессия, а не наука – современный врач — это врач, владеющий научными методами.

Основное отличие западной медицины от российской – это доказательность.

А у нас условный врач Иванов чаще всего опирается на авторитет: «Профессор Егоров считал так!» И в большинстве случаев это работает, потому что «сферический профессор Егоров в вакууме» – скорее всего не просто так профессор. Но он опирается на свое чутье, а ведь никогда нельзя быть уверенным, что это сработает в вашем конкретном случае.

Посмотрите на наши конференции: у нас врачи приходят и записывают доклад как лекцию, вместо того, чтобы устроить обсуждение и сказать к примеру: «Стоп, а вот здесь у вас выборка не репрезентативна. Это исследование не может быть использовано, потому что у вас проблемы с методом рекрутинга пациентов». Ну или что-то подобное, содержательное.

— То есть, разница в том, что доктор Иванов опирается на свое чутье, а на Западе существует большая статистика, на основе которой делаются выводы, как применять препарат к этой группе пациентов, к этой и к вот той?

— Не только применять препарат. Как им о диагнозе сообщать. Любое вообще действие. И группы пациентов стратифицируются, и врач принимает решение, что здесь вообще применимо. А не просто: «Что там по стандарту? Так отсюда, значится, мы идем по стрелочке сюда, а тут вот так».

— Следующий вопрос. Так понимаю, на Западе набран некоторый корпус статистики. Можно ли ее механически переносить к нам – на другие социальные условия, на другую диагностику?

— И другую генетику, и другую заболеваемость, все другое. Некоторые вещи можно переносить спокойно, другие – требуют дополнительных исследований, надо проводить свои, их у нас очень мало.

Клиники вообще должны проводить исследования, это – одна из функций медицины, доктор должен уметь проводить исследования и принимать решения на уровне доказательной медицины – вот тогда он специалист.

Непрозрачность статистики по раку – основа коррупции

— А насколько в России вообще ситуация критичней в сравнении с Западом?

— В онкоэпидемиологии – критичней всего.

Смертность у нас выше, и она не падает так быстро, как на Западе. Этому две причины.

Во-первых, смертность сильно связана с факторами риска, а у нас они если и меняются, то значительно менее быстро, чем на Западе. Не надо переоценивать влияние медицины на смертность.

Гораздо большее влияние на смертность оказывают общественные тектонические сдвиги.

Стали курить (а у нас много курили в войну и после, в 60-е, курили чуть ли не все) — и поднялась волна рака легких, желудка и пищевода. Стали отказываться от курения – а это в последние десятилетия происходит – рак легких заметно падает.

Второй момент – это скрининговые программы. В тех странах, где они есть, рак молочной железы, рак шейки матки стремительно падают. То есть, заболеваемость примерно такая же, а смертность стремительно падает.

И очень важный момент – контроль качества лечения. У нас мы элементарно не можем сравнить по качеству лечения различные регионы. Даже пятилетнюю выживаемость не можем посчитать – она у нас в канцер-регистре (общем реестре сведений о раковых больных) не отображается.

То есть, основных данных для сравнения динамики лечения у нас нет. Да, врач примерно помнит своих пациентов – одного, десять, сто, иногда они к нему возвращаются, и здесь выживаемость он прикинуть может. Но всю популяционную статистику – не видит.

У нас есть канцер-регистр, проблема в том, что ему никто не верит, никто не знает точно, насколько он плохой или хороший. Да, заболеваемость и смертность в нем коррелируют, а регистрируются они независимо – значит, что-то он да отражает. Но где находятся основные проблемы, по нему совершенно непонятно.

А теперь представьте — приходит какой-нибудь главный специалист и говорит:

— Стало расти число случаев рака простаты!

Ему говорят:

— Докажи!

А он отвечает:

— Я – эксперт! Я – главный специалист!

И у чиновников нет оснований ему не верить.

А на самом деле там может быть конфликт интересов, когда к главному специалисту пришла какая-нибудь фирмешечка и предложила ему аппарат для контроля рака простаты за «всего-то двести миллионов рублей». И рак простаты вдруг «попер».

Непрозрачность статистики по заболеваемости и выживаемости – основа для коррупции. Манипуляции с цифрами здесь бесконечны, я видел это своими глазами.

Все будет. Через тридцать лет. Если начать сейчас

— Ну, и как нам обустроить Россию?

— Первое:

ужесточить конкурсы в медицинские вузы и полностью поменять в них систему обучения.

Сейчас обучение строится по менторскому типу: «Так, открыли тетрадки, запишем…» Но мир меняется.

Давайте сделаем, что ли, какой-то экспериментальный вуз – и мы сразу увидим результаты.

Второе: в онкоэпидемиологии – наладить четкую современную регистрацию и ведение статистики. Без этого, даже если мы и будем успешными, мы об этом просто не узнаем. А предпринимать что-то вслепую – невозможно.

То есть, нужно наладить ведение канцер-регистра, установить места типовых ошибок и их устранить. Это – тоже, кстати, образование – врачей-патологоанатомов, стандартизация их работы. И прочее, и прочее. А сейчас у нас даже кодификация диагнозов в разных регионах разная. Мы – вообще лоскутное одеяло.

— И сколько времени уйдет на то, чтобы это все привести к единообразию и выстроить?

— Лет двадцать – пятьдесят. То есть, если мы сейчас начнем, то через пятьдесят лет увидим результаты. Это вообще-то недолго.

Для меня очевидно, что Россия постепенно скатывается к частной медицине.

Миф о бесплатности помощи отсутствует уже, по-моему, у всех. Другое дело, что наш нынешний рынок частных клиник – это какой-то Дикий Запад.

— Да, и базовый подход частных клиник – «все, что угодно, за Ваши деньги».

— Вот это неправильный подход. И базовая проблема здесь – очень короткий период прогнозирования и планирования, общая нестабильность в стране.

Как человек может планировать свои инвестиции через десять лет, когда он не уверен, что у него не отнимут эту клинику через два года? Итог – денег ему надо заработать сейчас, каким угодно способом, чтобы обеспечить детей, внуков…

Потому что нормальный человек, конечно, работает на будущее, но даже на моей небесконечной памяти правительство уже раза три меняло формулу пенсионного обеспечения, а это то, что не должно меняться веками. Ну, стало быть правительство дает сигнал – все нестабильно, зарабатывайте, но пожалуйста поторопитесь.

— То есть, в нормальных условиях клиника должна быть вечной, а ее репутация – складываться за те же двадцать-тридцать лет?

— А ее инвестор – не должен ждать своей прибыли через год-два-пять. Это – синдром девяностых – когда люди не то что на два года вперед не планировали, они не были уверены, что через два месяца будут живы. У нас же инвестор, вкладывая немаленькие деньги, мечтает тут же получить их обратно. А «игра вкороткую» — это не игра на репутацию. Отсюда и все эти «разводки» в частных клиниках.

Это все – взаимосвязанные вещи, и

наладить порядок только в медицине, пока нас трясет во всем остальном, — не получится.

Был ведь уже один такой гражданин, который хотел построить коммунизм в отдельно взятой стране. Известно чем кончилось. Так и медицина – она не может существовать отдельно от остального общества.

Около 80% иностранных пациентов израильских клиник приезжают в Израиль для лечения онкологических заболеваний, так как лечение рака в Израиле - одно из самых эффективных в мире. Это неопровержимый факт, при том, что по уровню заболеваемости раком Израиль также один из мировых лидеров. Высокий уровень заболеваемости онкологией в израильском государстве объясняется большой продолжительностью жизни населения - известно ведь, что возраст - основной фактор риска возникновения злокачественных новообразований.

За последние 30 лет онкология в Израиле сделала качественный скачок в лечении рака. Общая выживаемость при лечении онкологии в Израиле выросла с 30 до 64% - это один из самых высоких показателей в мире. В , простаты, почки, и некоторых других видов рака достигнуты максимально возможные на сегодня результаты. В некоторых случаях лечение рака в Израиле статистически эффективнее даже, чем в Германии и США.

Где лучше всего лечат рак?

Несмотря на то, что протоколы лечения рака во всем мире мало отличаются, по разным причинам эффективность лечения онкологических заболеваний во всех странах разная. Признанными лидерами в онкологии считаются три страны - Израиль, Германия, США. В последние годы определенных успехов достигли онкологи Испании, Чехии, Кубы. Страны Восточной Европы и СНГ, не считая государства третьего мира, имеют самые худшие результаты в лечении онкологических заболеваний, и даже применение современных протоколов лечения в этих странах не может перевесить системные факторы.

Эффективность онкологии Израиля обеспечивают несколько факторов

• Раннее выявление - любой вид рака, даже самый агрессивный, может быть вылечен при раннем диагностировании и своевременном начале лечения. В странах СНГ период от первого посещения врача до хирургической операции в онкологии составляет 4-6 месяцев. Лечение онкологии в Израиле начинается немедленно после диагностирования. В этом могут убедиться иностранные пациенты, приезжающие для лечения рака в Израиль.
• Точная диагностика. Современная диагностика рака включает не только выявление новообразования. Сегодня онкология в Израиле особое значение придает индивидуальныем генно-цитологическим особенностям опухоли. С их учетом изменился подход к лечению рака,в Израиле и стало понятно, почему одни больные отвечают на стандартную схему лечения, а другие нет.
• Достаточно радикальная и профессионально проведенная операция во многом определяет успех лечения в онкологии. Хирургия по-прежнему остается главным методом лечения онкологии в Израиле, несмотря на огромный прогресс в химиотерапии и лучевой терапии. Развитие онкологической хирургии идет в направлении уменьшения инвазивности операций и точности их проведения с немедленным контролем радикальности. Лечение онкологических заболеваний в Израиле в будущем все же мыслится в основном терапевтическими методами.

• Человеческий фактор - это то, что может свести на нет даже самые прогрессивные методики лечения. В Израиле влияние человеческого фактора сводится к минимуму за счет строгого соблюдения протоколов лечения. В онкологии больше, чем в других дисциплинах имеет значение схемы комбинации лекарственных препаратов, длительность их приема, сроки перерыва между ними, дозировки. Если перерыв между курсами химиотерапии будет, к примеру, не две недели, а четыре, это отразится на результатах лечения.

Лечение рака в Израиле и России - цифры и факты для сравнения

Российские чиновники от медицины резко критикуют рост спроса на , убеждая сограждан в том, что нет смысла платить достаточно большие деньги зарубежным клиникам за то, что и в России делается не хуже. Так ли это, попробуем проверить, опираясь на статистические данные по эффективности лечения онкологических заболеваний в России и в Израиле - наиболее популярном направлении медицинского туризма среди россиян. Сравнив эти данные, вы сами примете решение о том, где лучше пройти лечение онкологии: в Израиле или России.

Статистика рака в России

Конец онкологической программы в России
В то время как в России каждый год заболевают раком 500 тысяч человек, российская власть решила закрыть в 2015 году национальную онкологическую программу, по которой закупалось необходимое оборудование и лекарства для онкобольных. И это на фоне нехватки профессиональных онкологов, страшного дефицита обезболивающих и современных онкологических центров в регионах.
Российская онкологическая программа вступила в действие в 2009 году. Она была призвана сократить отставание России от высокоразвитых стран в области онкологии и улучшить показатели выживаемости от рака. Отставание было и остается катастрофическим. Например, в Подмосковье лучевую терапию получают лишь 10-11% тех, к то в ней нуждается.

За пять лет действия онкологической программы смертность от рака сократилась на 1%.

1. В течение первого года после установки диагноза в России умирают 27,4% больных.
2. Россия находится на втором месте в мире по уровню заболеваемости раком - около 500 тысяч новых онкологических больных ежегодно.
3. Количество онкологических диспансеров в Москве - 26, еще 6 - в Санкт-Петербурге, по 1-2 - в областных и краевых центрах. Всего - около 120 на 3 000 000 больных.
4. На одного онколога в России приходится в среднем 439 больных.
5. Для достаточного финансирования онкологии необходимо на каждого гражданина, в том числе здорового в среднем по 10 евро. Таков расчет сделан в странах Евросоюза. В России финансирование медицины на одного человека составляет 3,3 евро.
6. Дорогую, высокотехнологичную помощь при раковых заболеваниях в России получает лишь один из 20 заболевших.
7. Пятилетняя выживаемость при всех видах рака в России - около 40%.
8. Пятилетняя выживаемость при раке груди на всех стадиях - 50%.
9. Выживаемость при раке легких - не более 5-7%.
10. При раке поджелудочной железы выживают не более 2% больных.
11. В среднем лечение рака в России обходится в 30 тысяч долларов.Это не намного меньше суммы, в которую обходится лечение онкологии в Израиле.
12. Ежегодная смертность от рака в России составляет 204 человека на 100 тысяч (данные 2010 года).
13. Детская смертность от онкологии составляет 3,9 на 100 тысяч населения.
14. За сутки в России от рака умирают 1000 человек.
15. В рейтинге эффективности систем здравоохранения Россия занимает 130 место!

Для достаточного финансирования онкологии необходимо на каждого гражданина, в том числе здорового в среднем по 10 евро. Таков расчет сделан в странах Евросоюза. В России финансирование медицины на одного человека составляет 3,3 евро.

Лечение онкологии в Израиле

1. Ежегодная смертность от онкологических заболеваний в Израиле составляет 121 человек на 100 тысяч.
2. Лечение рака в Израиле достигает общей выживаемости по всем заболеваниям и стадиям 64%.
3. Онкология в Израиле полностью излечивает 60% мужчин, 66% женщин.
4. Пятилетняя выживаемость при раке груди на всех стадиях в Израиле составляет 87%, при выявлении на ранних стадиях - 95-98%.
5. Средняя - от 20 до 50 тысяч долларов.
6. Всего в Израиле, не считая приезжих, около 200 тысяч больных раком.
7. Ежегодно в Израиле диагностируется 28 тысяч новых случаев рака.
8. В Израиле 48 больниц общего профиля, почти все имеют онкологические отделения или специализированные онкологические клиники. Эти больницы обслуживают 200 тысяч онкологических больных.
9. Пятилетняя выживаемость при раке легких в Израиле составляет 25%.
10. Выживаемость при лечении раке простаты в Израиле - свыше 90%.
11. Израиль входит в десятку стран с самым высоким уровнем расходов на медицину, в перерасчете на душу населения.
12. В международном рейтинге эффективности систем здравоохранения Израиль занимает 4 место в мире. (Данные агентства Bloomberg за 2013 год). Оценка проводилась по трем показателям: продолжительности жизни, доли расходов на медицину в ВВП страны, абсолютных расходов на медицину.
13. Онкология в Израиле использует протоколы лечения, принятые в США.

Не по всем показателям есть данные для сравнения между странами, но общая статистическая картина позволяет сделать вывод о том, в какой стране эффективнее онкология. Также очень информативным источником для такого сравнения являются отзывы о лечения рака в Израиле.

Заказать обратный звонок

Новое в лечении рака в израильской онкологии

• Различные методы абляции раковых опухолей, которые не считаются хирургическими. К таким методам относятся химиоэмболизация и радиочастотная абляция, а также последняя новинка - нано-нож. Уничтожение опухоли происходит за счет местного воздействия. Как правило, для проведения процедуры не нужно проводить даже разрезы на теле больного. Современное лечение онкологии в Израиле сегодня немыслимо без использования этих методов.

• В лечении лейкоза появилось революционное лекарственное средство, пока экспериментальное, с помощью которого можно незрелые лейкоциты преобразовывать в более зрелые, максимально близкие к здоровым. Это тормозит деление злокачественных клеток и приводит к их гибели. На этот метод лечения онкология в Израиле возлагает большие надежды.

• Новалис - современный аппарат фокусируемого и концентрированного облучения для лечения различных видов рака. Точность воздействия составляет 1 мм.

• Инфракрасная диагностика рака груди в отличие от маммографии, абсолютно безопасна для организма женщины, к тому же это бесконтактный метод, и не причиняет женщине никаких неудобств. Точность диагностики - 90%.

• Точное определение краев опухоли в молочной железе с помощью аппарата MarginProbe позволяет выполнить операцию необходимого объема и тем самым предупредить метастазы.

• Прогностические методы диагностики Онкотайп, Mammaprint и другие, которые позволяют оценить вероятность рецидивов при некоторых видах рака. Онкология в Израиле без проведения прогностических тестов сегодня немыслима.

• Применение индивидуальных онколитических вакцин, созданных на основе собственных раковых клеток больного - перспективное направление, которое поставит лечение онкологии в Израиле на новый уровень.

Записаться на лечение