Я не люблю животных.

«Спасём животных!»
«Маленькой собачке нужен дом!»
«Не будьте равнодушны к страданиям братьев наших меньших!»

Подобные призывы можно сотнями увидеть в социальных сетях, в объявлениях на столбах, в газетах, и даже в субтитрах к телепередачам. Людей, обеспокоенных судьбами животных, становится всё больше. Чаще и чаще в сводке новостей появляются рубрики о пожилых людях, которые содержат в своих тесных квартирах десятки кошек. Растёт количество приютов для собак и других питомцев. Никого уже не удивляют и волонтёрские отряды, отправляющиеся каждую осень на побережье океанов для спасения дельфинов, выбросившихся из воды. Благотворительные фонды в пользу исчезающих пород зверей растут с каждым днём. Уровень культуры и ценность не только человеческой жизни, но и жизни животных, стремительно возрастает.

Анализируя всё это, мы полагаем, что мир становится светлее и добрее. Но так ли это на самом деле? Снижается ли уровень неприязни между людьми с увеличением любви и внимания к зверькам? Ведь каждый из нас обычно думает: «он так любит всякую живность, наверняка, и к людям так же добр». Но отличаются ли ярые защитники братьев наших меньших доброжелательным отношением к людям?

Оказывается, далеко не всегда. Отсутствие терпимости к людям и хоть толики любви к ним у любителей четвероногих можно проследить и в репортажах новостей, и в жалобах на всевозможных форумах.

Так, люди, живущие по соседству с кошатницами, отмечают их враждебность и высокую степень неприязни к другим людям. Нередко они жалуются на угрозы, поступающие со стороны своих соседей-животнолюбов.

Очень красочно отражен образ таких людей в героине «Сумасшедшая кошатница» сериала «Симпсоны». Этот персонаж представляет собой женщину, которая окружила себя кошками и ими же защищается от людей, бросая в них маленьких котят.
Куда же девается то тепло, тот трепет и любовь, которую эти люди проявляют по отношению к животным, когда им приходится взаимодействовать с другими людьми?

Своё враждебное отношение к окружающим защитники братьев наших меньших объясняют тем, что они коварные, жестокие, алчные. В животных такого нет. Они не предадут, не убьют ради наживы, в них нет той мелочности, желчи и ненависти, которая присуща людям. Но действительно ли в этом заключается причина столь нежного отношения к зверькам и нелюбви к людям? Нет! Это рационализации, которые ищут люди для оправдания своего поведения. Истинная же причина заключается в недостаточной развитости зрительного вектора.

Загадки нашего зрения

Как только человек начал ощущать ближнего, у него появилось одно желание – съесть его! Он ощутил неприязнь к ближнему, ведь каждый человек несёт в себе опасность для другого. Но вместе с неприязнью появилось и ощущение полной зависимости друг от друга. Люди не могли и не могут до сих пор жить поодиночке. Мы зависимы друг от друга, мы нужны друг другу. Но чувство неприязни от ощущения зависимости не снижается. И тогда появилась необходимость в силе, противодействующей неприязни, – любви. И этой силой был наделён один вектор – зрительный.

До сих пор только люди со зрительным вектором умеют любить так неистово и жертвенно, как об этом поётся в песнях и говорится в стихах, остальные способны лишь создавать эмоциональные связи на этой базе.

Когда мы любим не тех, кого должны

Существуют четыре уровня развития зрительного вектора, впрочем, как и всех остальных векторов: неживой, растительный, животный и человек. На уровне «человек» зрительный вектор способен к безграничной любви ко всему человечеству – к высшей степени гуманизма. В то же время он может создавать прочные эмоциональные связи и с отдельными людьми, и со зверьми. Но эти эмоции не могут наполнить зрительный вектор на уровне «человек», наибольшее удовлетворение ему приносит связь с другими людьми.

Если же зрительный вектор находится на животном уровне, то он не способен к любви ко всему человечеству, а лишь к отдельным людям, а также к живности, растениям и неживой природе – к искусству, например.Ну а если зрительный вектор находится на растительном уровне, то человек способен испытывать любовь только по отношению к четвероногим, не будучи в состоянии полюбить человека, и, уж тем более, всё человечество.

Но этого не достаточно для того, чтобы реализовать зрительный вектор в полной мере и получить максимальное наслаждение от жизни. Именно поэтому таким людям необходим не один питомец, а сразу много, для того, чтобы с каждым из них создать эмоциональную связь и, наполнив свой вектор, получать наслаждение от жизни.

Они не могут полюбить человека, редко создают семьи, остаются одинокими. Это подтверждается и жизненными примерами – люди, создающие питомники или содержащие в своих квартирах десятки питомцев, как правило, не имеют своих семей, любимого человека и детей. Безграничная любовь к домашним любимцам может появиться и в случае потери близкого человека, из-за резкого обрыва эмоциональной связи с ним. Тогда предпринимается временная попытка восполнить нехватки в зрительном векторе, создавая более мелкие и множественные эмоциональные связи.

Если же люди с неразвитым зрительным вектором и вовсе не создадут эмоциональную связь, не будут дарить своим любимцам любовь, не будут сопереживать им, сострадать их боли, то они останутся в страхе и тяжелых фобиях. Окружая себя животными, они защищаются от страхов, но приносят ли они пользу человечеству?

Все ли животнолюбы не способны полюбить людей?

Конечно, можно привести множество примеров людей, трепетно заботящихся о своих собаках, или кошках, но в то же время не забывающих о людях. У них есть дети и полноценные семьи, а значит, они способны любить как животных, так и людей. И это вовсе не противоречит всему вышенаписанному, это лишь значит, что вектор находится на уровне выше неживого.
Любой более высокий уровень включает в себя способности уровней, находящихся ниже него. Но если человеку со зрительным вектором в развитом состоянии приходится делать выбор между спасением другого человека и кошки, к примеру, он отдаст предпочтение первому.
Люди же с недостаточно развитым зрительным вектором готовы расплакаться при виде бездомного щенка, но они не испытывают ни капли сострадания к ребёнку в инвалидном кресле.

Роль зрительного вектора заключается в снижении неприязни через любовь, в создании культуры и вторичных ограничений на первичные позывы, в том числе и на убийства. Только благодаря зрительному вектору мы до сих пор существуем в коллективе, без его влияния люди не могли бы контролировать свою неприязнь по отношению друг к другу.

Своей эмоциональностью, умением сострадать, сочувствовать и любить люди со зрительным вектором должны снижать неприязнь в обществе. Делать его по-настоящему добрее и терпимее. И с этой ролью хорошо справляется развитый зрительный вектор. Развитые зрительники – это волонтёры, отправляющиеся в африканские страны для спасения детей от тяжелых заболеваний. Они же завсегдатаи домов престарелых, детских домов, домов инвалидов.

Своей чувственностью и умением сострадать они вселяют надежду в сердца больных людей и стариков. Они же создают невероятной доброты художественные фильмы, которые прививают людям культурные ценности. Они пишут книги и стихи, поют песни о любви и самых светлых чувствах. Подобной деятельностью они помогают не только отдельным людям, даря им свою заботу и внимание, но и человечеству в целом, снижая уровень враждебности в обществе.

Но оставаясь на низком уровне развития неживом или растительном, они не способны в полной мере выполнить свою видовую роль. Они не способны на любовь к человеку и довольствуются любовью к животным, которая даёт им лишь освобождение от страхов.

Почему зрительный вектор не развивается?

Наши вектора развиваются до пубертата, после окончания этого периода человек не может их развить, ему остаётся лишь реализовать себя. Для развития каждого вектора нужны определённые условия. Зрительный вектор развивается, создавая эмоциональные связи, учась любить и сострадать.

Если ребёнок со зрительным вектором не создаёт эмоциональной связи с родителями или с людьми, которые занимаются его воспитанием, он начинает создавать эти связи со своими игрушками - плюшевыми мишками, зайчиками, куклами. Он видит в них живых существ, разговаривает с ними, восполняя отсутствие связи с близкими людьми.

Помочь же развить ребёнку его зрительный вектор можно, научив его состраданию:
«Смотри, ты куколку уронила, ей больно, давай её пожалеем»
«Видишь собачку бездомную? – она голодная, давай её покормим»
«Вот ребёнок ножку себе сломал, сейчас она у него болит, мне его жалко, а тебе?»

Но, если ребёнок вплоть до пубертата не получит должного внимания от окружающих людей, если он не научится состраданию и не сможет создать эмоциональную связь именно с людьми, то, перейдя за пубертат, он так никогда не будет способен этого делать. И в этом случае у него останется лишь два пути: на всю жизнь остаться в страхе и мучиться фобиями и паническими атаками, или окружить себя животными, так никогда и не полюбив человека.

Написано по материалам тренинга по Системно-векторной психологии Юрия Бурлана

Алена Николаева, маркетолог

МОНИТОРИНГ ОБЩЕСТВЕННОГО МНЕНИЯ:

«ОСТАВИТЬ СЛЕД НА ЗЕМЛЕ…»

Памяти А.С. Соснина (1925 -2002)

Эти заметки - дань памяти друга, ушедшего от нас 12 лет назад. И это запоздалая попытка воздать должное прекрасному и яркому человеку, долгие годы бывшему центром притяжения для очень многих и очень разных людей. Лично для меня здесь присутствует также некий мотив покаяния. Потому что в последние годы его жизни большинство близких друзей (и я в том числе) не смогли подняться над известным изречением: “Платон мне друг, но истина дороже”, перешагнуть через политические расхождения и собственные амбиции (о сути их – позже), чтобы прорвать все более опутывавшую его пелену идейного одиночества, которое он тяжело переживал.

Что же это был за человек – Анатолий Семенович Соснин? Фронтовик: 18-19- летним юношей попавший на войну и уцелевший благодаря тому, что старшие товарищи оберегали его (что он понял много позже). Журналист, писатель, кинодраматург. Автор рассказов, пьес и сценариев для художественных и полутора десятков документальных фильмов (один из которых – “Смоленское сражение” обязательно показывают на День Победы, и не только в Смоленске). Но больше он известен как один из создателей и бессменный на протяжении 9 лет Председатель «С.Петербургского общества защиты животных» (ОЗЖ), организатор первых в стране приютов для животных. Именно в этом качестве его имя вошло в книгу: “Лучшие люди С.Петербурга”(1996 г.) И, наверное, именно поэтому он был приглашен на встречу с английской королевой Елизаветой, в 1994 году посетившей наш город.

Он всего лишь 12-ти дней не дожил до своего 77-летия. Почтенный возраст! Но…густые слегка вьющиеся волосы, прямая спина, энергичная походка. Ироничный, с лукавинкой взгляд из-под длинных ресниц, в котором временами проскальзывала какая-то щемящая незащищенность. И – огромное притягательное обаяние. Он был на равных со всеми: и с условной бабой Машей, кормящей кошек в подворотне, и с высоколобыми интеллектуалами, любившими поспорить с ним за дружеским столом о судьбах России, об извечных «проклятых вопросах» - что делать и кто виноват.

Для зоозащитников, пожалуй, будет откровением узнать, что тот, с кем они порой отчаянно ругались на заседаниях Правления Общества, с кем перевозили в приюты на его стареньком «Запорожце» животных и продукты питания для них, являлся своего рода «гуру» в обширном кругу друзей и знакомых. Среди которых было немало известных людей. А для этих последних, возможно, будет удивительно узнать - что днем и ночью у него не умолкал телефон с криками о помощи, что в любое время года, в любую погоду он бросал свои дела и мчался на эти призывы, редко кому-либо отказывая (иногда приходилось, но уж очень не любил этого делать). И даже, когда неважно чувствовал себя или был занят чем-то, все равно ехал, невзирая на протесты родных - выручать. Шла ли речь о спасении попавшего в беду животного или о том, что нужно срочно привезти кости Воробьевой Елене Васильевне (была такая держательница так называемого домашнего приюта – вечная ей память) для ее всегда голодных 40-50 собак.

При этом он не уставал повторять, как бы возражая вероятным оппонентам, что помогая животному, в первую очередь думает о человеке, которому нужна такая помощь. Потому что многие не понимали и часто задавали ему один и тот же вопрос: как можно заниматься кошками и собаками, когда у нас полным полно страдающих людей, и до них нет дела никому. Он говорил, что невозможно быть добрым и милосердным «от сих до сих», что данные понятия неразделимы и что тот, кто не любит животных, тот никогда не полюбит и людей. В этой позиции него были столь мощные предтечи, как Альберт Швейцер (его «благоговение перед жизнью») и А.И. Солженицын, устами своего героя Костоглотова в «Раковом корпусе» однажды высказавшийся именно такими словами.

То, что Анатолий Семенович забросил свою уютную престижную работу за столом и переключился на животных, кое-кто считал чудачеством. Но он не был чудаком. Это был осознанный выбор. Он считал, что каждый социально ответственный человек обязан оставить свой след на земле. И видел его в практической помощи людям, любящим четвероногих «братьев наших меньших», переживающим за них. Надо сказать, что к собакам и кошкам (добавлю – и к птицам: вечно из его карманов высыпались хлебные крошки и крупа, которыми он подкармливал пернатых на близлежащем Марсовом поле, и они подкарауливали его и потом подолгу шлейфом тянулись за ним как своеобразная птичья свита) он пришел далеко не сразу. Долгое время и он, и животные существовали как бы в параллельных мирах, почти не соприкасаясь друг с другом. Но однажды в дом принесли очаровательного щенка спаниеля…и с этого все началось.

Он увидел, точнее – почувствовал свое родство с забавным малышом, который, как и человек, способен испытывать те же эмоции, ту же боль, такие же привязанности. И многое понимать – гораздо больше, чем можно было бы предположить, издали глядя. А потом – вдруг, однажды – он увидел голодные глаза бездомных животных. И все: теперь он уже не мог равнодушно следовать мимо. Он стал чуть ли не каждый день ездить в магазин «Океан» (были такие в Ленинграде), покупать там дешевую «мелочь» и разбрасывать ее в подшефных точках (дворах). Нередко я составляла ему компанию и наблюдала, как это происходило. Кошки уже ждали его, сбегались отовсюду и было видно, как он радовался этому «общественному animal-признанию». Собакам покупал килограммами студень. Изо дня в день почти 10 лет. Задолго до создания ОЗЖ.

Кто-то может спросить: а разве в творчестве своем он не усматривал возможности оставить след на земле? Ведь оно складывалось вполне успешно. Две пьесы («Ночной разговор», «Куда текут реки») поставлены в столичных театрах. Два художественных фильма по его сценариям («Грибной дождь» и «От зарплаты до зарплаты»), снятые хорошими режиссерами – соответственно Александром Кошелевым и Аидой Манасаровой, – с успехом прошли в предперестроечную эпоху. Один из них («От зарплаты до зарплаты») был даже премирован на Всесоюзном кинофестивале в 1986 году, несмотря на придирки киношного начальства, углядевшего в нем идеи польской «Солидарности». Второй фильм выдержал испытания временем - его уже не раз показывали по ТВ с высокой четырех-звездочной оценкой по пяти - бальной шкале. Я уж не говорю о множестве добротных сценариев к документальным фильмам, о рассказах, статьях и рецензиях.

Все, что выходило из-под его пера, было хорошо продумано, талантливо, умно и честно. Но он был очень (может быть, даже излишне) самокритичен, не мнил из себя большого писателя и понимал, что не этим сможет оставить «след на земле». Ему хотелось сделать что-то зримое, осязаемое для улучшения ситуации с несчастными бездомными собаками и кошками.

В свои 64 года на правах сначала рядового члена, а затем и члена Правления он примыкает к возникшей в1989 г. Ленинградской организации Всесоюзного Общества защиты животных, охотно выполняя поручения как самого первого его Председателя - известного писателя М.М. Чулаки, так и 28-летней А.С. Гиппиус (да-да – родственницы той самой знаменитой Зинаиды Николаевны), бывшей в ту пору его (Чулаки) заместителем. Уже через год сам возглавляет Общество. И именно тогда, под его руководством, началась настоящая практическая работа по структурированию и развитию всех направлений деятельности организации, а главное – по строительству приютов для бездомных животных. Первых в стране.

Денег для этого катастрофически не хватало, и многое приходилось делать самим, своими руками. Он не чурался любого труда, подавая пример другим: доставал и привозил стройматериалы, мастерил разные приспособления, клетки и вольеры, а однажды даже установил санузел в приюте. Несомненно, это приносило удовлетворение, но и почти без остатка поглощало время и силы. Подтачивало и без того уже сильно подорванное здоровье. Положение осложнялось еще и нервной обстановкой в Правлении, ни одно из еженедельных заседаний которого не обходилось без споров и криков. Родные и друзья очень переживали за него, уговаривали в наиболее критические моменты бросить все. Но он не мог пойти на это.

Потому что был человеком с чрезвычайно развитым чувством долга, которое проявлялось во всем, за что бы он ни брался. И это не пустая пафосная фраза, а реальность, хорошо известная его окружению. Наверное, данное качество в нем было заложено, что называется, от природы, но шло также и от ума - сознательно поддерживалось и культивировалось (чем кое-кто пользовался без зазрения совести в своекорыстных интересах).

Не менее сильно в нем было развито и другое свойство, которое можно было бы посчитать за некое вполне понятное в данной ситуации преувеличение - это чуть ли не патологическая скромность. Мало сказать, что он не любил выпячивать себя и свои заслуги. Ему было неприятно даже слышать хвалебные речи в свой адрес. И думаю, что он был бы очень недоволен мною за панегирический, как ему бы, наверняка, показалось, стиль этих заметок. Но как не отметить, например, что он избегал пользоваться фронтовыми регалиями для получения каких-то благ, не стремился выступать с трибун, что, однако, ему приходилось нередко делать, поскольку положение обязывало. Или же просто невозможно было не высказаться, исходя из принципа: не могу молчать.

Вообще предпочитал держаться в тени. Весьма самокритично (на мой взгляд, даже чересчур) оценивал себя как писателя. Но в целом цену себе знал. Да и могло ли быть иначе, когда к нему прислушивались «лучшие умы» (цитата из И. Бродского: «а эти лучшие умы – Иосиф Бродский, Яков Гордин…»), непременно желая знать его мнение по тем или иным волнующим спорным вопросам.

О своем прошлом высказывался тоже с удивительной скромностью: «Ничего выдающегося я за свою жизнь не совершил», - пишет он в автобиографических набросках. Однако чуть далее читаем: «Впрочем, жизни обыкновенных людей тоже могут представлять интерес для истории. Как факт, как гарнир, как капелька уксуса в пресном блюде.». В другом месте можно прочитать: «Моя жизнь относится к разряду благополучных». Но вот совсем иные строки: «Жизнь прошла сквозь крутые и бурные полосы жестокого ХХ века… Не уклоняясь от его тягот и опасностей,в меру своих возможностей и способностей (!, выделено мной – Н.Ш.) много видел и размышлял…бывал буквально в двух шагах от гибели – ну, раз двадцать, не меньше».

В самом начале этих заметок я обещала рассказать о сути идейных разногласий, которые разводили его по взглядам на современную действительность не только с друзьями, но даже в своей семье – с женой и дочерью. Странное дело: этот ироничный человек, тонкий аналитик, с энтузиазмом воспринявший перестройку, теперь совершенно некритично относился к власти, кто бы ни оказался на вершине пирамиды – Горбачев, Ельцин, Путин. Он в основном одобрял их шаги, полагая, что они ведут страну в конечном счете в правильном направлении - подальше от возможной реставрации коммунистических порядков. Это было для него главным. Многое из негативного и тревожного оправдывал, списывая на болезни роста.

По своей гражданской позиции и политическим взглядам он был убежденным демократом. Причем не только в смысле государственного устройства и режима, но и в отношении собственно к демосу – народу. Терпеть не мог, когда этот последний называли быдлом. Вопреки известной формуле: «каждый народ достоин своего правительства» - не возлагал на него ответственности за все произошедшее после Октября, в том числе и за годы сталинских репрессий и культа личности.

Он приветствовал перестройку прежде всего за гласность, за информационную открытость, за свободу слова и печати. Был уверен, что продекларированный в Конституции переход государства к демократическим нормам и принципам будет реализован. А вступление его на европейский, цивилизованный путь развития почти неизбежно. Он был историческим оптимистом. Его привлекала социал-демократическая модель развития и радовало, что Россия провозглашалась социальным государством. А что из этого получилось к нынешнему дню, ему не дано было увидать. Предвидеть же изменения, произошедшие уже после него, он не столько не мог, сколько не хотел: вся его обнадеженная перестройкой натура сопротивлялась мысли, что все может вернуться «на круги своя». И в исторически обозримый срок.

В последние годы его жизни шло заметное ужесточение режима, уже проявились тревожные тенденции к постепенному откату от ранне-перестроечных свобод. Не видеть этого, вроде бы, было невозможно. Но он отмахивался от этих негативных признаков, как от чего-то временного и несущественного, удивляя своих друзей. Сейчас некоторые из них спрашивают себя: неужели и сегодня он не разглядел бы антидемократических тенденций в действиях властей? И не находят ответа. А тогда они вступали с ним в дискуссии, порой довольно ожесточенные, что разводило спорщиков по разные стороны идейных баррикад. И порождало у него горькое чувство одиночества. Очевидно, в отличие от своих оппонентов, он ориентировался на какие-то «грядущие года» (1), а не на «эти» - современные ему дни.

У Анатолия Семеновича было больное сердце. И родные старались оградить его от нежелательных эмоций, умоляя не вступать с ним в споры, что только усугубляло гнетущее его ощущение изоляции. Но совсем устранить в общении дискуссионную составляющую не всегда удавалось. И тогда он впадал в ярость, кричал: « Вам бы только все ля-ля, а для меня это боль сердца». Естественно, что собеседник умолкал.

Его ясный ум требовал пищи, он внимательно следил за публикациями, не пропуская ни одной значительной. Но сам почти ничего не писал. И не потому, что ему нечего было сказать. Просто, умница, он считал, что и без него много желающих. И все, что он бы хотел, так или иначе, рано или поздно будет написано. С годами он все больше отдавал предпочтение, так сказать, разговорному жанру: «Вот устно, веселым голосом, за чайным столом, за рюмочкой (2)– это пожалуйста».

Будет неверно, если у читателя сложится представление о нем, как об «ангеле с крылышками». Нет, он таковым не был. Мог незаслуженно оскорбить, особенно в гневе. Не очень хорошо разбирался в людях, бывал по - детски доверчив. Иногда приближал к сеье недостойных и отдалял тех, на кого можно положиться. От чего в первую очередь страдал сам. Но при этом никогда не терял обаяния. На него нельзя было всерьез обижаться. Его любили друзья. Ему симпатизировали многие, с кем ему доводилось сталкиваться по жизни. И, конечно, в попытке возродить после долгих лет забвения идеи милосердного, гуманного отношения ко всему живому, которые пропагандировало еще в царской России Императорское Общество защиты животных, он оставил свой след на земле. Ему это удалось. Он смог.

Н. Шустрова (в 1990 – 1998 гг. – Первый заместитель Председателя СПб общества защиты животных

(1) «Но не эти дни мы звали, а грядущие года» (А.Блок. Пушкинскому дому).

(2)Только не подумайте, что он был неравнодушен к спиртному. Совсем наоборот: друзья называли его «лимонадный Джо».

Об А.С. Соснине см ранее на Когита.ру:

(Внимание! Если при клике мышкой на название материала Когита.ру Вы получите ответ: «К сожалению, по запрошенному адресу мы ничего не нашли», не смущайтесь и пойдите в конец открывшейся страницы, где сказано: «Возможно, Вы искали…» и соответствующее название. Кликните по нему и выйдете на искомый материал. А. А.)

«Когда я приезжаю к друзьям, то прошу их поскорее запереть своего английского бульдога в другой комнате», – признается 27-летняя Екатерина. Собак она не боится, просто «не выносит их присутствия». Как и Екатерина, люди, которые не любят животных, часто испытывают раздражение, отвращение или, наоборот, абсолютно равнодушны к животному миру. «Нередко за таким отторжением скрывается неспособность принять открытое проявление инстинктивного начала, свойственного всем животным, их непосредственность и искренность, – полагает психотерапевт Ирина Земцева. – Пугает и безусловная любовь, которую проявляют домашние питомцы». Попробуем разобраться, почему.

Отрицательный опыт или его отсутствие

Животные заряжают нас положительными эмоциями, дарят свою безоглядную любовь, и мы нередко начинаем их воспринимать как верных друзей и равноправных членов семьи. Но это трудно принять тем, кто не привык с детства к общению с ними. Равнодушными нередко остаются те, у кого в доме никогда не было ни собаки, ни кошки, ни хомячка и, значит, не было опыта такого рода отношений. Иногда безразличие связано с бессознательным стремлением защитить себя от возможной душевной травмы. «Если, к примеру, в детстве ребенок тяжело пережил гибель или потерю любимой собаки, то, повзрослев, сам того не сознавая, он будет видеть в этой ситуации – собака в доме – угрозу своему душевному равновесию. И сделает все, чтобы ее избежать», – объясняет зоопсихолог Елена Федорович.

Зеркальное отражение

«Порой мы можем вдруг увидеть в наших животных самих себя, – говорит Ирина Земцева. – Поскольку они «существа очень чуткие, то часто перенимают наши характерные черты. И превращаются в своего рода зеркало, становясь бессознательной проекцией своего хозяина». Так что если кто-то, например, заявляет, что не переносит кошек, это может означать, что он не в ладах не с животными этого вида, а с той чертой, которую они для него воплощают. Кошки прежде всего ассоциируются с независимостью. Следовательно, человек либо не обладает этой чертой характера (а хотел бы, поскольку мучается от своей зависимости от другого человека или обстоятельств), либо, наоборот, его независимость доставляет ему страдания (поскольку обрекает на трудное одиночество).

Георгий, 26 лет, инженер «Я смог с ними общаться, потому что люблю их хозяев»

«Родители всегда говорили, что животные грязные и от них плохо пахнет. Может быть, поэтому я никогда не испытывал к ним нежных чувств? Никакого умиления при виде щенка на улице, он меня скорее раздражает. Кроме того, мне кажется, что в домашних животных нет никакого смысла, разве что только в сторожевых или охотничьих собаках. Но все же две собаки мне, пожалуй, нравятся. Во многом потому, что они принадлежат моим лучшим друзьям. Кажется, я сумел их полюбить, потому что люблю их хозяев. Эти псы так бурно радуются, когда я прихожу, что вызывают во мне ответное чувство. Однако это не значит, что я готов полюбить и других животных. Но эти собаки меня трогают, я к ним привык и действительно рад их видеть».

Что делать?

Проявите чуткость

Попробуйте представить себя на месте вашего приятеля, у которого есть четвероногий друг. Какие чувства ему доставляет его любимец? Почему ваш знакомый так к нему привязан? Пытаясь найти ответы на эти вопросы, вы, возможно, сможете по-новому увидеть ситуацию: откроете для себя, что домашние животные заслуживают интереса и даже любви. А теплому отношению к ним действительно можно научиться.

Освойтесь со своим телом

Общение с животными включает в себя телесный контакт. Возможно, он вам неприятен оттого, что вы вообще чувствуете себя неловко от любых прикосновений, как людей, так и животных, просто последние более непосредственны в своем желании ласки. Учитесь получать удовольствие от тактильных ощущений. Профессиональный массаж, нежные прикосновения вашего партнера или вечерний ритуал нанесения крема или ароматных масел на кожу помогут вам открыть для себя эти чувственные радости.

Сложные чувства

Домашние питомцы инстинктивно стремятся к физическому контакту с человеком и ждут от нас ответного движения. Общение с ними всегда предполагает телесный контакт. Когда человек говорит, что не любит животных, это может означать, что ему неуютно... в своем теле, он словно отрезан от своих телесных ощущений. Поэтому, казалось бы, такое простое и естественное физическое взаимодействие с кошкой, собакой или морской свинкой вызывает у него опасение и тревогу.

С брезгливостью к домашним питомцам нередко относятся те, кому в раннем детстве родители запрещали вести себя так, как обычно ведут себя маленькие дети, то есть руководствуясь инстинктами и собственными желаниями. «Поразительно, но позже, в кошке своих друзей, которая вдруг запрыгнула к нему на колени, такой человек будет видеть прилипчивого неуправляемого ребенка, – продолжает Ирина Земцева. – И, подобно своим родителям (не приемлющим спонтанного поведения), станет злиться, испытывать к ней неприязнь».

Тому, кто рядом

Не стоит осуждать того, кто не любит животных: у него есть на то свои причины. Зато вы можете попробовать наладить контакт между ним и вашим питомцем. Рассказывайте о том, что именно вам дает общение с ним. Увидев, какую роль играет четвероногий друг в вашей жизни, какое внимание, нежность и любовь он дарит вам, ваш собеседник лучше сумеет понять сущность той связи, которая устанавливается между человеком и домашним животным. Вы можете потихоньку сближать их, показывая, какие игры и ласки особенно предпочитает ваш любимец. Но не спешите и ни в коем случае не навязывайте это общение.

Да, такой факт имеет место быть. Некоторые не любители животного мира на дух не переносят определенных животных, к примеру, кошек, собак, птиц, хомячков и прочей живности. Они всячески избегают контакта с домашними питомцами своих друзей. «От животных дурно пахнет, они приносят с улицы всякую «заразу», разводят грязь» – так считают эти люди. И в чем-то они правы. Но вот от чего у этих людей такая неприязнь к животным?

Некоторым людям просто неприятен сам факт присутствия животного в доме, рядом с ними. Например, моя знакомая терпеть не может моего пса (наверное, надо менять знакомую). Она совершенно не боится собак, просто их присутствие ее раздражает (точно, знакомую надо менять). Подобные ей люди, которые испытывают отвращение к животным, часто раздражительны в их присутствии, испытывают некоторое отвращение, но могут быть попросту равнодушны к собратьям нашим меньшим. Что же, попробуем разобраться в сложившейся ситуации.

Опыт отрицательный, он же отсутствующий

Что делают преданные нам животные? Верно, отвечают нам взаимностью на нашу ласку (мы ведь их кормим, поим, некоторые маникюр-педикюр делают). Они одаривают нас своей преданностью, безоглядной любовью, зарядом положительных эмоций (правда некоторые виды могут и насмерть загрызть, но не будем о плохом). Некоторыми людьми домашний питомец воспринимается как верный друг, равноправный член семьи. Не любители животных не могут понять, как такое может быть. Ведь они с детства не привыкли общаться с птицами, зверями, насекомыми (ну да, говорить они не умеют, а многие люди умеют разговаривать?). К равнодушному отношению предрасполагает и факт отсутствия в доме питомца из мира животных. Но случается, когда в детском возрасте ребенок получает душевную травму от того, что его любимая собачка вдруг сбежала от него, или внезапно скончалась. И уже став взрослым он будет видеть в любом щенке в доме угрозу, которая может нарушить его душевный покой (равновесие). Естественно, что он всячески будет избегать подобной «угрозы».

Наше отражение, оно же зеркальное

Некоторые из нас (то бишь людей разумных) порой видят в своих питомцах самих себя (круто, это типа переселение душ?). Хотя, в принципе я с этим согласен. Ведь некоторые собаки (нет, отнюдь не злые, а добрые) часто перенимают от своего хозяина определенные черты характера. Такая вот бессознательная проекция своего хозяина, своеобразное зеркало. Если кто-то утверждает, что он терпеть не может кошку (кошек), то это означает, что человек не любит не столько самих пушистых, а характерные черты, которые те в себе воплощают. Кошка – создание независимое (ей плевать на ваши регалии). Так вот, у того кто не любит кошек либо напрочь отсутствует чувство собственной независимости (он зависим и еще как, к примеру, от жены своей любимой), либо как раз наоборот, он такой независимый, что совсем одинок. Такой вот вывод, договорились, а так просто все начиналось. Ладно, идем дальше.

И что нам делать?

Да ничего особенного. Проявите чуткость (вы ведь не чурбан бесчувственный). Ну, попытайтесь представить себя на месте своего приятеля, у которого есть домашний питомец. Представьте, какие чувства испытывает приятель к своему любимцу? Почему ваш друг так привязан к своему домашнему питомцу. Покопайтесь в себе, подумайте (голова то вам на что?). Поищите самостоятельно ответы на эти вопросы, напрягите свои извилины. Возможно, ваши старания не окажутся напрасными. Вы найдете ответы (кто рыщет, тот всегда находит). Может и в вашем сердечке присутствует частичка любви к братьям нашим меньшим. Ведь относиться тепло и с любовью к животным научиться-то можно, просто может вам лень учиться.

Брезгливое отношение к пушистым и не очень, может быть и последствием родительского запрета в детском возрасте. Ребенку запрещали возиться со щенком, котенком и так далее, этим напрочь отбили естественное желание и собственные инстинкты у дитяти. Так что в подобном случае вам прямиком к психологу (бумажник с деньгами не забудьте).

Люди, любите животных, и они будут любить вас. И не забывайте, что собака бывает злой и кусачей только от жизни своей собачьей.

Слово - специалисту

“Все в природе так сотворено, что существует тесная взаимосвязь, полная гармония человека со всем животным миром. Никто не лишний. Стоит кого-то исключить из природы, как возникает дисбаланс, появляются изъяны в едином целом. Человек как высшее существо обязан сохранять, оберегать животных, кормить и поить их. Таковы требования к людям, которым дано наслаждаться всем окружающим миром, в том числе живущими с ними или неподалеку от них живыми существами. Они должны выполнять свои обязанности по отношению к ним. Откуда же берутся люди, не только не любящие животных, а жестоко обращающиеся с ними, избивающие и убивающие их?

У человека с рождения заложен рефлекс доброго отношения к животным, птицам, другим позвоночным. Однако в процессе жизни неправильное, порой злобное, жестокое отношение родителей к животным и, прежде всего к брошенным, ставшим бездомными формирует у их детей такое же отношение. Сначала это проявляется как подражание взрослым и подросткам, потом это поведение все больше закрепляется, приобретает патологические формы асоциального, агрессивного, психопатического характера.

Наблюдения за психически больными детьми показывают, что все начинается будто с невинного, незначительного: подумаешь, дождевого червя стекляшкой порезал на части, бабочке крылья оторвал. Потом из рогатки воробья или голубя подбил, выбил глаз у кошки, бросил в мусоропровод котят или щенят. Дети подражают взрослым, на их глазах те топят котят, щенков, калечат их, выбрасывают на улицу. Если вечером кто-то, пожалев замерзающее животное, занес его в подъезд, то к утру оно исчезнет навсегда - его выбросят или убьют. Исключения, к сожалению, редки.

Специальные исследования показали, что 90 % уголовников в детстве и подростковом возрасте проявляли изощренный садизм в отношении животных, были живодерами. Однако не только дети с дефектами воспитания и девиантным (обусловленным отклонениями в развитии) поведением, но и некоторые взрослые жестоко издеваются над животными, испытывая при этом наслаждение.

Таким образом, основными субъектами (я даже не называю их людьми, потому что они лишены истинного человеческого содержания), проявляющими жестокость к животным, являются психопаты - субъекты с асоциальными чертами характера, агрессивными, разрушительными тенденциями. Они особенно опасны, когда у них наступает декомпенсация их психопатического состояния. Несмотря на психические отклонения, они вполне вменяемы и должны нести ответственность за преступления в соответствии со статьями Гражданского и Уголовного кодексов.

Некоторые психически здоровые люди индифферентно относятся к животным - не любят их, но и не проявляют жестокости по отношению к ним. Третью категорию составляют те, кто не любит животных и не терпит тех людей, которые их любят. Люди, наделенные способностью искренне, по-человечески сопереживать (« и нам сочувствие дается, как нам дается благодать», помните?), бескорыстно любить животных, вызывают у них ненависть. К сожалению, нередко средства массовой информации подливают масло в огонь, провоцируя последних на преступления. Происходит это, когда за дело берутся некомпетентные журналисты, не знающие корней проблемы, не отвечающие за то, пишут или говорят, одним словом, не ведающие что творят. Пропаганда нетерпимого отношения к животным также преступна, ибо, вносит свой весомый вклад в ужесточение нравов в обществе в целом.

Люди, опекающие животных, особенно бездомных, брошенных, кормящие их и птиц, достойные уважения, это настоящие люди, люди с большой буквы. Их не оскорблять и не осуждать надо, а ставить в пример. Они олицетворяют собой духовное здоровье нации, как точно и емко сформулировал однажды автор статьи о таких «белых воронах», опубликованной в «Известиях». Как врач - психоневролог могу констатировать, что это нормальные люди. Да, они «белые»! По больше бы «белых ворон», меньше стало бы черного воронья.

Воспитание ребенка в изоляции от животного мира - это ненормальное воспитание, воспитание самолюбцев, эгоистов, которые, если и не проявляют поначалу явной жестокости, то в дальнейшем все равно будут холодно относиться не только к животным, но и к своим родителям. В старости те на себе почувствуют это и поймут, что неправильно воспитывали детей, но будет поздно.

Работники дезстанций, дезотделений, ЖЭКов и РЭУ, борясь с грызунами, раскладывают в подвалах жилых домов яды. Однако вместо крыс они уничтожают брошенных кошек и котят, которые находят там единственный приют, особенно зимой. Замуровываются все вентиляционные отверстия. Никаких мер по предотвращению отравлений и массовой гибели животных не принимается. Это явное проявление жестокости, за которую виновные должны нести ответственность (см. раздел «Экологические преступления» УК РФ). Кстати, совершенно забыли как будто, что кошки сами ловят крыс. То же самое касается детских и лечебных учреждений, где беспощадно уничтожают собак и кошек. Животные, ставшие бездомными (заметьте, всегда по вине человека), должны не уничтожаться, а содержаться в приютах и специально отведенных для них местах пребывания с целью передачи старым или новым хозяевам.

Отловом животных не должны заниматься субъекты (а в подавляющем большинстве это асоциальные типы), ненавидящие их. Отлов, причем только санитарный (никакого другого быть не может), должен производится милосердно, с минимальным психическим травмированием присутствующих при этом, не провоцируя у них сердечные приступы и гипертонические кризы. Реальность от этого, мягко говоря, далека, поэтому лучше отдать животное сочувствующим, они сами пристроят его - оставят на время у себя или знакомых, а потом найдут для него дом.

Значительная часть людей негативно относится к животным из-за своего эгоизма, ограниченности интеллекта, отсутствия элементарных знаний о животных, неверного представления о них. Некоторые, едва выбравшись из бараков и многонаселенных квартир, реагируют на животных истерически. Не дай Бог, к ним на подоконник сядет воробей или голубь, а если кто-то рядом еще и кормит птиц… - из окна раздаются вопли - угрозы убить и птиц и людей, которые их кормят.

Бездушное отношение к животным присуще не только обывателям, но и тем, кто занимается нравственным и эстетическим воспитанием детей. Как-то зимой я подобрал умирающего котенка, которого бомж бросил об асфальт. Ближайшим оказалось здание музыкальной школы. Там мне удалось остановить кровотечение, но котенок находился в коматозном состоянии (глубокое нарушение сознания). Работники школы велели выбросить котенка на улицу. Я взял его к себе и выходил. Он подрос и стал членом нашей семьи. Проходя мимо этой школы, я вспоминаю историю с котенком.

Встречаются люди, которые не любят животных из-за того, что страдают невротическими расстройствами и испытывают необоснованный страх: как бы не заразиться! Причем их аргументация настолько примитивна, что доходит до крайнего абсурда, свидетельствует о наличии у них психических отклонений. Есть больные с навязчивыми идеями и страхами. Одни, например, боятся заразиться орнитозом от птиц, глистами, лишаем от кошек и собак и т.д. Иные настаивают на том, что СПИД и сифилис передается от птиц, поэтому они увечат и убивают их. Никакой коррекции эта категория не поддается, переубедить таких субъектов невозможно.

Мы коснулись лишь малой части многообъемлющей проблемы жестокого обращения с животными. Многое осталось «за кадром». Как видим, проблема эта касается и детей и взрослых. Она имеет большое моральное значение, характеризует нравственное содержание общества”.