Биография рема вяхирева.

Рем Вяхирев родился 23 августа 1934 года в селе Большая Черниговка Самарской области. Был старшим ребенком в семье сельских учителей. Старшеклассником зарабатывал деньги разгрузкой судов на реке Волга. После школы поступил на нефтяной факультет Самарского индустриального института, который и окончил в 1956 году. Специальность «разработка нефтяных и газовых месторождений», квалификация «горный инженер», выбрал из-за повышенной стипендии.

Первые 15 лет выпускник индустриального института работал в корпорации «Куйбышевнефть», где впервые отмечены его умения организовать производство и сплотить людей ради общего дела. Именно поэтому в 1971 году принимает под начало все управление «Оренбурггаздобыча». А через 2 года состоялось судьбоносное знакомство.

Рем Иванович встретился и подружился с новым директором газоперерабатываеющего завода, Виктором Черномырдиным. Это обстоятельство, естественно, сыграло ведущую роль в последовавшем через многие годы резком скачке карьерного роста Вяхирева. Хотя и тогда, в семидесятых, никто не сказал бы, что продвижение по службе у него идет медленно.

В 1976 году Вяхирев уже директор ПО «Оренбурггаздобыча», а в 1978 году становится главным инженером гораздо более крупного объединения, ВПО «Оренбурггазпром». Через пять лет, одновременно совершив переход в руководство «Тюменьгазпрома», попадает под прямое начальство Министра газовой промышленности страны Виктора Черномырдина, став его заместителем.

Рем Вяхирев, биография которого надолго будет связана с новым его детищем, концерном «Газпром», во многом только благодаря дружеским связям, смог воплотить свои идеи в жизнь. РАО «Гапзпром», где Вяхирев стал первым заместителем председателя правления, создавался изначально на базе министерства газовой промышленности, но позже был отдан акционерам.

В 1992 году, когда Черномырдин перешел на правительственную работу, Рем Иванович, биография которого уже плотно была связана с «Газпромом», стал в этом концерне председателем правления. До 1996 года также был главой Совета директоров РАО. В девяностых годах должностей у него прибавлялось: это и работа в Совете по промышленной политике в Правительстве Российской Федерации, и председательство в Совете директоров и в попечительном совете банка «Империал», в 1995 году Советы директоров «Общественного российского телевидения» и «Наш дом - Россия», с 1996 года председательство в Совете директоров концерна «Сибирская нефтяная компания».

Рэм Вяхирев был главой Наблюдательного совета Промстройбанка России с 1998 по 1999 года, до момента, когда банк потерял свою лицензию. Но самая богатая, самая крупная кампания России, РАО »Газпром» была все время на плаву и пользовалась под председательством Вяхирева огромнейшим влиянием в стране, будучи как бы второй кассой для всевозможных кризисных ситуаций. Именно «Газпром» мог в то время помочь в поддержании курса рубля или погасить задолженность перед несчастными пенсионерами.

После отставки Черномырдина в марте 1998 года влияние Вяхирева на политику властей уменьшилось. В следующем 1999 году зашла речь уже об отставке самого «газового короля». После того как к власти пришел В.В. Путин, позиции еще недавно всесильного Вяхирева стали ослабевать. В 2000 году Рема Ивановича обязали согласовывать с советом директоров все сделки по имуществу, а в следующем году было отменено условие, по которому Вяхирева можно было уволить только с его согласия.

По версии Вяхирева, в марте 2001 года сам вызвался уйти в отставку. С 30 мая 2001 года ушел в отставку с поста председателя правления ОАО «Газпром». Еще около года был членом совета директоров, пока окончательно не покинул газовую монополию.

В 2004 году Вяхирев в последний раз был включен в список самых богатых людей России журнала Forbes Russia с состоянием $1,3 млрд. В 2012 году в интервью журналу Forbes Russia заявил, что ему принадлежит поместье в Подмосковье, около 50 гектаров земли и пакет акций «Газпрома» стоимостью около $13 млн. Доход Вяхирева состоит из государственной пенсии, дивидендов по акциям «Газпрома» и дохода от участия в НПФ «Регионфонд».

Рем Иванович Вяхирев скончался 11 февраля 2013 года на 79-м году жизни у себя на даче в Подмосковье от сердечно-сосудистого заболевания. Похоронен на Востряковском кладбище рядом с женой.

Утечка газа
Первое, что интересует многих в связи с отставкой Рема Вяхирева,— много ли он украл? Мы не станем даже пытаться отвечать на этот вопрос. Личная бухгалтерия господина Вяхирева прозрачна как роса. "Коммерсантъ" же неоднократно писал о его родственниках и родственниках его коллег, являющихся совладельцами компаний--партнеров "Газпрома", малоизвестных, но получающих гигантские заказы ("Стройтрансгазе", например). На наш взгляд интереснее другое: что Рем Иванович оставил в "Газпроме" после себя. И здесь выясняется любопытная вещь. Оказывается, единого процветающего "Газпрома" уже нет.
Что представляет из себя ОАО "Газпром"? Это холдинг, объединяющий несколько крупных газодобывающих компаний, в том числе ООО "Ямбурггаздобыча" и "Уренгойгазпром". В сумме они добывают около 520 млрд кубометров газа в год. Плюс Единая газораспределяющая сеть (аналог Единой энергосистемы), несколько профильных НИИ, инжиниринговых компаний. Кроме того, "Газпрому" принадлежат несколько банков (Газпромбанк, Национальный резервный банк) и многочисленные сбытовые структуры. На сегодняшний день "Газпром" добывает 93% российского газа.
Однако это — поверхностный взгляд. Во-первых, "Газпром", по сути, работает лишь на трех крупных месторождениях одной группы, открытых в 1969 году,— Ямбургском, Уренгойском и Медвежьем. Так вот, с 1995-го по 2000 год их продуктивность упала на 15% и поддерживается на относительно высоком уровне только за счет все возрастающих финансовых вливаний. К 2005-2007 годам, по прогнозам специалистов, они должны резко сократить объемы добычи. По слухам, до 1995 года считалось, что такое может произойти лишь в 2015 году, и именно с этим был связан декларативный оптимизм правительства в середине 90-х.
А вот в разработку новых сопоставимых по запасам месторождений — Штокмановского, Комсомольского, Бованенковского и Заполярного — "Газпром" своевременно не вложился. По словам Петра Родионова, заместителя Рема Вяхирева, в 2000 году "Газпром" инвестировал в развитие производственной базы всего 58% плановых сумм из собственной прибыли — само собой, из-за того, что потребители в России и СНГ оплачивают сбытовому подразделению "Газпрома", "Межрегионгазу", лишь 30% счетов.
Если так, то откуда взялись $900 млн, которые "Газпром" вложил в медиаимперию Владимира Гусинского? Откуда средства на роскошные офисы во всех региональных центрах, персональные самолеты для правления, собственный аэровокзал? Может, Рему Ивановичу стоило вместо ордена "За заслуги перед Отечеством" выдать ордер в Генпрокуратуру?
На самом деле деньги шли на реформу "Газпрома". Рем Вяхирев инвестировал миллиарды в структуры, которые будут работать на новом газовом рынке.

Ассоциация "Газпром"
Как-то на одном из совещаний Рем Иванович бросил в сердцах фразу, ставшую легендарной: "Воруй с пользой для "Газпрома", не воруй ему во вред!" Всякий бизнесмен знает, что подобным образом обозначается идеальная стратегия деятельности любой российской компании в последние десять лет. Однако далеко не все представляли масштабы "позитивного воровства" в "Газпроме". Несколько ярких примеров.
Группа "Итера". Сегодня компания является вторым по размеру производителем газа в России. Рем Вяхирев ни разу не отозвался уважительно ни о ее топ-менеджере Валерии Отчерцове — экс-министре финансов Туркмении, ушедшего в большой бизнес, ни о экс-велосипедисте Игоре Макарове, являющемся главой компании, тем не менее он никогда не мешал группе развиваться. Наоборот, "Итере" предоставлялись гигантские поручительства по кредитам, ей же "Газпром" фактически подарил ряд предприятий на крупных месторождениях в ЯНАО, в том числе "Пургаз" и "Таркосаленефтегаз". На откуп "Итере" был отдан и сбыт газа в ряде стран СНГ. Разумеется, никто не утверждает, что господин Отчерцов регулярно пополняет счета господина Вяхирева и его заместителей господ Пушкина и Шеремета...
Очевидно, что правление "Газпрома" делало из "Итеры" независимую газодобывающую структуру. "Итера" же, в свою очередь, превращала в таковую компанию "Нафта-Москва" — ей было фактически подарено месторождение Песцовое. Также обретали независимость компании "Севернефтегазпрома" и "Сибнефтегаза", менеджерам которых были переданы контрольные пакеты.
Несомненно, на создание независимых от "Газпрома" газовых компаний была направлена львиная доля усилий команды Рема Вяхирева. Там, где этого не удавалось добиться из-за проблем со структурой собственности, независимость приобреталась де-факто. Например, на севере России руководитель дочки "Газпрома" Анатолий Захаров — куда более влиятельная фигура, чем председатель совета директоров "большого "Газпрома"", замглавы администрации президента Дмитрий Медведев. Менеджмент "Запсибгазпрома", "Оренбурггазпрома", "Астраханьгазпрома", по сути, руководит независимыми компаниями со своими бюджетами, персоналом, инвестпроектами и прочим. Мало того, они уже конкурируют друг с другом на смежных рынках. А с материнской структурой их связывают лишь ее участие в акционерном капитале и ее представители в совете директоров.
С точки зрения ряда акционеров "Газпрома", это и впрямь воровство: финансовые потоки крупнейшей газовой компании мира дробятся по десяткам бизнес-структур, которые только и ждут свободы. И, возможно, с отставкой Рема Вяхирева они ее получат.

Кадры решают многое
Как заявил новый глава правления "Газпрома" Алексей Миллер, основной его задачей на посту руководителя компании станет увеличение добычи газа на 10-15% к 2010 году. Первой же проблемой, с которой он столкнется на этом пути, будет нынешняя структура "Газпрома" — фактически это ассоциация компаний, не обязанных поддерживать друг друга. Проблему эту можно решать двумя способами.
Первый — раскопать всю цепочку сделок по уводу активов за последние пять лет, выстроить "вертикаль власти" во всех компаниях, где "Газпрому" принадлежит контрольный пакет, направить все ресурсы на разработку новых месторождений и таким образом вернуть "Газпром" в состояние, в котором он пребывал при Викторе Черномырдине. Однако сделать это не так просто. Очевидно, что подводных камней в структуре собственности "Газпрома" куда больше, чем кажется на первый взгляд. Сейчас государство контролирует 37% его акций. Не менее 15%, судя по всему, контролируют дочки, в том числе НРБ, НПФ "Газфонд" и Газпромбанк. Остальное — частные инвесторы. Сотрудники "Газпрома", владеющие акциями,— это в основном сотрудники "дочек", с которыми и предстоит бороться. И пока неизвестно, чью сторону возьмут в этой борьбе иностранные акционеры, а ведь за ними не менее 25% капитала компании. В общем, создание "газовой вертикали" — труд титанический и дело явно не одного года.
Второй вариант — дать "дочкам" независимость, позволив им привлекать в круг своих акционеров кого угодно.
Здесь уместно обратить внимание на ситуацию в газовой отрасли. Независимые газодобывающие компании, которые готовы конкурировать друг с другом как на внешнем, так и на внутреннем рынках, учитывая растущий газовый дефицит, могут просто наращивать суммарную добычу. Стоит также учесть, что газ добывают некоторые нефтяные компании (так же как "Газпром" добывает нефть): к примеру, вице-президент "Роснефти" Сергей Оганесян заявил, что его компания готова к 2015 году в структуре своей добычи иметь 50% нефти и 50% газа. Таким образом, для реальной реформы газовой отрасли сейчас не хватает только одного: создания независимой от "Газпрома" газотранспортной компании, в ведение которой перейдут все магистральные газопроводы.
Вопрос: почему Рем Вяхирев, фактически запустивший приватизацию внутри "Газпрома", упорно сопротивлялся официальному расчленению компании?
Кажется, здесь есть простой ответ. Господин Вяхирев всегда противился приходу в отрасль чужаков: для него жуликоватый, но привязанный корнями к Ямалу и Уренгою газовик всегда был предпочтительнее обаятельного столичного финансиста. Рем Иванович поставил государство как главного акционера "Газпрома" перед выбором: или частными газовыми компаниями будут руководить и владеть люди, с которыми он работал десятилетиями, или придется годами наводить "дисциплину" в "Газпроме", чтобы продать его стратегическому инвестору.
И все-таки он пока не верит, что государство двинется вперед по колее, которую он прокладывал девять лет. "Жаль, деньги теперь пойдут не туда" — так Рем Вяхирев прокомментировал свою отставку. И, вероятно, он сделает все, чтобы на акционерном собрании "Газпрома" занять пост председателя совета директоров. Ведь перед тем как уходить окончательно, хорошо бы довести свое дело до конца.

ДМИТРИЙ БУТРИН

Рем Иванович Вяхирев - экс-председатель правления «Газпрома»
Дата рождения: 23 августа 1934
Место рождения: Большая Черниговка, Куйбышевская область
Гражданство: Россия
Дата смерти: 11 февраля 2013
Место смерти: Московская область

Рем Иванович Вяхирев (23 августа 1934, село Большая Черниговка, Куйбышевская область - 11 февраля 2013 года, Московская область) - бывший «газовый король» России (председатель «Газпрома»).
Рем Вяхирев родился в селе Большая Черниговка Куйбышевской области и был старшим ребёнком в семье сельских учителей. Старшеклассником зарабатывал деньги разгрузкой судов на Волге. Окончив школу поступил на нефтяной факультет Куйбышевского индустриального института, который и окончил в 1956 году. Специальность «разработка нефтяных и газовых месторождений» (квалификация «горный инженер») выбрал из-за повышенной стипендии, обещанной студентам новой для региона специальности. 15 лет работал в объединении «Куйбышевнефть». В 1971 году назначен начальником управления «Оренбурггаздобыча».

В 1973 году Рем Вяхирев познакомился с Виктором Черномырдиным, только что назначенным директором Оренбургского газоперерабатывающего завода. Это знакомство сыграло важную роль в дальнейшей карьере Вяхирева .
В 1976 году Рем Вяхирев становится директором ПО «Оренбурггаздобыча». С 1978 по 1982 год - главный инженер ВПО «Оренбурггазпром».
В 1983-1985 годах Рем Вяхирев - заместитель министра газовой промышленности СССР, одновременно руководитель «Тюменьгазпрома».
В 1985 году Рем Вяхирев назначен первым заместителем министра газовой промышленности СССР В. С. Черномырдина. Вместе они сумели убедить Совет министров СССР создать на базе Мингазпрома Государственный газовый концерн «Газпром» (позднее РАО «Газпром»). В новой структуре Рем Вяхирев становится первым заместителем председателя правления.

«Газпром» в карьере Вяхирева

"Если бы Вяхирев сумел вовремя распознать Путина - что нужно просто собрать всех своих Макаровых, заставить все отдать и отползти, - он бы наверняка усидел, но он Путина не понял просто"

История "отца" "Газпрома" Рема Вяхирева: от безграничной власти до забвения на пенсии

«После «Газпрома» Вяхирев мог бы пойти куда захотел, - уверен его знакомый. - Был бы как Виктор Зубков - седина, стать, жизнелюбие и приличный пост вроде представителя в ОПЕК». Но Вяхирев после отставки будто исчез: не дал за 11 лет ни одного интервью, не был замечен в бизнесе.

Как вышло, что «газовый король» оказался в стороне от больших дел? И что кроме оленей напоминает ему об империи, которой он бессменно правил почти 10 лет?

Газовый тандем

В Оренбурге его ждала судьбоносная встреча. В 1973 году директором местного газоперерабатывающего завода был назначен бывший завотделом Орского горкома КПСС Виктор Черномырдин . «Нормальный был мужик, соображал, только много партийности было в его сознании, на производстве вытряслась», - вспоминает Вяхирев. Но, видно, не до конца - через пять лет Черномырдина перевели в Москву инструктором отдела тяжелой промышленности ЦК КПСС. В следующий раз они встретились уже в Министерстве газовой промышленности. Черномырдин возглавил его в 1985 году, Вяхирев стал первым замом. А скоро они совершили настоящую по тем меркам революцию, уговорив Совет министров СССР преобразовать министерство в концерн «Газпром». […]

Возглавил «Газпром» Черномырдин, Вяхирев остался при нем первым замом.

"Священная корова"

«Рем Иванович - такой работник, а Виктор Степанович - больше поэт, его дело придумать, что-то новое сочинить».

С одной стороны, Черномырдин поддерживал «Газпром» - концерн, к примеру, имел право отправлять часть денег в собственный Стабфонд, средства которого не облагались налогами (в одном только 1995 году из его налогооблагаемой базы ушло 23,4 трлн рублей, или около $5 млрд). А с другой - правительство неизменно использовало «Газпром» в качестве «второй кассы».

Лопухин вспоминает, что Егор Гайдар мог вызвать Вяхирева со словами: «Рем Иванович, нам нужно курс рубля поддержать» - и «Газпром» с его валютной выручкой «поддерживал». Или вот еще. «Однажды Юрий Лужков выбивал у Черномырдина деньги для Москвы, - рассказывает бывший министр экономики Евгений Ясин. - Я кричал, что никаких льгот быть не может. Тогда Черномырдин взял трубку и позвонил Вяхиреву: «Рем Иванович, дай Лужкову квоту на экспорт газа».

Но были люди, договориться с которыми Вяхиреву не удавалось никогда. «Я даже котов своих не хочу называть рыжими из-за Чубайса», - хмурится Вяхирев. И спустя 20 лет одно упоминание имен Анатолия Чубайса и Бориса Немцова заставляет его закипать.

В 1992 году на повестке была реформа нефтегазовой отрасли. «Газпром» могли разделить и приватизировать по примеру нефтянки, где в итоге образовалось несколько успешных частных компаний. Но «нефтяники сами хотели создать независимые предприятия и рулить потоками, а газовики, наоборот, всеми силами старались сохранить систему», объясняет бывший первый зам руководителя аппарата правительства Сергей Васильев. «В отличие от нефти весь газ добывался примерно в одном месте. В такой ситуации создать конкурентные компании было объективно тяжело, а уж с Виктором Степановичем во главе правительства и вовсе нереально», - говорит Ясин. «Степаныч всех к ногтю взял, «Газпром» был сильнее любого министерства», - признает Васильев.

"Газпром" - народу

В госсобственности Ельцин оставил 40% акций. Почему государство само отказалось от контроля в компании, чей бюджет был фактически неотделим от федерального? Вопрос обсуждался долго, и мнения были разные, вспоминает Лопухин: «Я, к примеру, многих коллег уговаривал, что люди не готовы к рынку, но в ответ получал, что от чиновников угрозы не меньше».

Кто же контролировал «Газпром», если у государства контроля не было? Рем Вяхирев. Именно он голосовал на собраниях контрольным пакетом. В 1994 году был подписан трастовый договор, по которому «Газпром» на три года получал в управление 35% из госпакета. Недостающие голоса привозили гендиректора «дочек» «Газпрома», собиравшие доверенности у работников. Делились голосами с Вяхиревым и профессиональные инвесторы, скупавшие акции у населения. «Перед каждым собранием в обмен на голоса менеджмент «Газпрома» поворачивался к миноритариям лицом: с ними встречались, показывали и рассказывали что угодно. Мы называли это День Весны», - вспоминает один из них.

Траст, который лопнул

В 1994 году «Газпром» получил опцион, который давал концерну возможность выкупить у государства 30% своих акций. Причем заплатить за бумаги «Газпром» мог по номиналу - всего 70 млрд неденоминированных рублей, или $15 млн (по курсу на 1996 год, когда опцион мог быть реализован). Таковы были условия трастового договора, по которому Вяхирев управлял госпакетом. Выходит, «Газпром», как «Сургутнефтегаз» или АвтоВАЗ образца середины 2000-х, мог оказаться подконтролен своим менеджерам.

На вопрос об опционе Вяхирев сначала громко протестует и машет руками, а через минуту ведет нас в свой маленький кабинет и достает бумаги с визами, печатями и красными ленточками. Первым идет распоряжение Черномырдина с указанием своему заму Олегу Сосковцу заключить с Вяхиревым трастовый договор. А следом - и сам легендарный документ. «Ну что, есть там этот ваш опцион?!» - торжествующе спрашивает Вяхирев. «Вообще-то есть, Рем Иванович», - удивленно поднимаем на него глаза. Вяхирев на это только хмыкает.

Из договора следует, что в награду за управление госпакетом «Газпром» действительно мог выкупить 30% своих акций по номиналу. Этот пакет он потом мог продать, а деньги пустить на инвестпрограмму.

Рассчитывали ли руководители «Газпрома», что смогут стать его хозяевами? Внятных объяснений ни Вяхирев, ни Черномырдин не давали. Но реальной возможности провернуть эту операцию у них, похоже, не было. Уже через год после подписания трастового договора в него была внесена существенная поправка (этот документ тоже нашелся в ворохе бумаг на вяхиревском столе) - реализовывать опцион «Газпрому» предлагалось уже не по номиналу, а «по согласованной с правительством цене». А в 1997 году «Газпром» лишился и этой возможности - скандальный договор был разорван, а в новом опциона уже не было.

Это ставит себе в заслугу бывший вице-премьер Борис Немцов. В 1997 году он устроил в правительстве грандиозный скандал, а потом раскрыл детали трастового договора журналистам. Но копию документа в итоге, по его словам, украли у него прямо из сейфа. А больше никто об опционе не говорил: к примеру, в меморандуме к первому размещению бумаг «Газпрома» в Лондоне в 1996 году о нем нет ни слова.

«Вяхирев с Черномырдиным бились за право выкупа до последнего, - утверждает Немцов. - Но все решила резолюция Ельцина на договоре, которую я получил». В ней «царь» написал: «Это грабеж России!» Немцов уверен, что история с договором стоила ему должности первого вице-премьера. Вяхирев до сих пор клянет бывшего вице-премьера и, кажется, искренне не понимает всех перспектив, которые открывал этот короткий, всего четыре листа, пожелтевший от времени документ.

Медвежьи объятия

Сделать это было непросто. Газовики ревностно охраняли компанию: у «Газпрома» было преимущественное право на все сделки с его акциями, а совокупная доля иностранцев ограничивалась 9%. Тогда Семеняка придумал мини-аукционы, цену на которых определял сам «Газпром». Инвесторы приносили заявки на продажу акций, концерн устанавливал цену отсечения и выкупал все, что оказывалось ниже ее. Предложившие более высокую цену получали возможность продавать акции свободно. Вся процедура занимала около недели. Зато концерн как мог поддерживал котировки. Но на конец 1996 года «Газпром» все равно стоил всего $8 млрд (35 центов за акцию). А ExxonMobil - $106 млрд.

У «Газпрома» было 10% своих акций, и ему отчаянно требовались деньги, чтобы финансировать трубопровод Ямал - Европа. Его строительством в обход Украины Вяхирев рассчитывал закрыть болезненный вопрос с украинскими неплатежами и исчезавшим из трубы соседа российским газом. «Газпром» начал готовить продажу акций иностранцам.

В 1996 году у него не было ни полной финансовой отчетности, ни запасов, представленных по международным стандартам. Организаторы размещения Morgan Stanley и Dresdner Kleinwort честно назвали эту инвестицию высоко рискованной. И перечисляли весь спектр угроз: от рисков молодого государства на пути от плановой экономики к рынку до глобальных проблем самого «Газпрома». Долги российских потребителей за газ превышали $9 млрд (с учетом СНГ - $10,3 млрд), а сам концерн должен был бюджету почти $3 млрд. В расчетах использовались зачеты и бартер. И, конечно, «Газпром» сильно на них терял. Однажды бухгалтерия обнаружила, что присланные в счет платы за газ тракторы «Беларусь» оценены по стоимости шестисотого Mercedes, приводит пример Семеняка.

Тем не менее спрос иностранцев на 1,15% акций «Газпрома» по цене $1,575 за штуку оказался в пять раз выше предложения. Встречаться с инвесторами в Европе и США Вяхирев летал лично. Две недели корпоративный Falcon «Газпрома» ежедневно поднимался в воздух, в каждом городе менеджеры концерна проводили по восемь встреч с инвесторами. Вяхирев перенял некоторые термины из их лексикона. И когда в Нью-Йорке сотрудник миграционной службы поинтересовался у него о цели визита, глава «Газпрома» не моргнув глазом заявил: road-show. «Артисты, цирк?» - обалдело переспросил, глядя на Вяхирева, американец.

Размещение в Лондоне принесло «Газпрому» больше $370 млн. Но его следствием стало разделение рынка акций концерна на внутренний и внешний. Покупать акции в России, где они стоили в разы дешевле, иностранцам напрямую не разрешалось. Ведь тогда «Газпром» терял шанс заработать на оставшемся у него пакете. Но инвесторы своего не упустили: в законодательстве были лазейки, и российские инвесткомпании во главе с UFG помогали иностранцам ими пользоваться. Эти схемы окрестили «серыми».

«Газпром» закрывал на это глаза, ведь иностранцы позволяли поддерживать ликвидность. К 1999 году они контролировали уже около 20% «Газпрома». Среди них были легендарные братья Чандлеры, предприниматели Кеннет Дарт и Джо Льюис, нидерландская Marco Industries.

А главным стратегическим акционером концерна стала немецкая Ruhrgas (объединилась впоследствии с E.On.). Первые 2,5% акций «Газпрома» немцы выкупили у государства в 1998 году, сразу после дефолта. Они очень выручили российский бюджет, заплатив за пакет $660 млн. За это Ruhrgas разрешили стать участницей «серых» схем: немцы продолжили скупку акций «Газпрома» в России через СП с «Газэкспортом». В 2009 году у СП «Геросгаз» было уже почти 3% акций стоимостью $4 млрд.

Европейский гамбит

И тут «Газпрому» повезло - в начале 1990-х конкуренцию Ruhrgas в Германии решил составить химический гигант BASF. «Мы сказали: Виктор Степанович, у России есть газ, который она хочет поставлять за рубеж, а мы готовы строить трубопроводы», - вспоминал в одном из интервью бывший глава Wintershall (нефтегазовая «дочка» BASF) Херберт Детхардинг. Долго уговаривать русских не пришлось: в 1993 году Wintershall и «Газпром» создали компанию Wingas, которая в итоге заняла около 20% германского рынка. Так «Газпром» получил выход на конечного потребителя в Европе, и это до сих пор едва ли не самый большой прорыв в его европейской экспансии.

При Вяхиреве заработал Ямал - Европа, начал строиться «Голубой поток» (по дну Черного моря в Турцию). То, что сейчас называется «Северный поток» и «Южный поток», «тоже мы придумали и переговоры все провели», говорит Вяхирев.

«Европа была единственным спасением для «Газпрома», остальные - никто ж не платил. Но мы раньше были плохие переговорщики - европейцы нас с ценами дурили», - возмущается бывший глава «Газпрома». Европейских партнеров Вяхирев окучивал не хуже, чем сейчас свой огород, продавливая на переговорах заключение долгосрочных контрактов, многие из которых действуют до сих пор. Нынешнее руководство «Газпрома» отбивается от европейцев, которые пытаются изменить условия тех договоров, одно из которых - знаменитое take-or-pay.

Успех Wingas «Газпром» пытался повторить и в других странах: при нем в разных уголках Европы появилось больше десятка торговых посредников с участием «Газпрома». Но богатели на российском газе в основном местные партнеры концерна, вроде известного польского предпринимателя Александра Гудзоватого. А «Газэкспорт» за 10 лет получил от этих компаний всего около $10 млн дивидендов, говорит его бывший гендиректор Олег Сиенко. До него «Газэкспорт» возглавлял сын Вяхирева Юрий.

Наш дом - "Газпром"

Миноритарии потребовали расследования связей между концерном и «Итерой» , которая получила целый ряд активов «Газпрома». Работу поручили аудитору «Газпрома» PricewaterhouseCoopers, чьей задачей было выявить, являются ли руководители концерна или их родственники бенефициарами «Итеры». К досаде инвесторов, отчет PWC получился «беззубым». Едва ли не самой большой «сенсацией» оказалось то, что родственники Вяхирева контролируют 5% «Сибнефтегаза» (владел лицензией на крупное Береговое месторождение). Когда в 2001 году «Итера» сама раскрыла акционеров, менеджеров «Газпрома» среди них не нашлось.

«Итера» была создана в 1992 году. Ее владелец Игорь Макаров 20 лет прожил в Туркмении, и его контакты оказались на руку «Газпрому». «Туркменбаши покойный был капризный, как ребенок, но Макаров с ним был в очень хороших отношениях и умел договариваться», - вспоминает Вяхирев. В 1994 году «Итера» стала закупать туркменский газ в обмен на продовольствие, а сырье продавать Украине. Вяхирев таким образом убивал двух зайцев сразу. А сам мог сосредоточиться на платежеспособной Европе.

Бизнес «Итеры» рос: к 2000 году оборот компании был около $3 млрд, объем контрактов- 83,5 млрд куб. м, а запасы - более 1 трлн куб. м. К тому времени «Итера» не только продавала газ, но и добывала его на бывших газпромовских месторождениях.

Связи газпромовцев с «Итерой» никогда не были доказаны, но разговоры об этом не утихли. Их героем чаще других становился заместитель Вяхирева Александр Пушкин, курировавший в «Газпроме» экспорт газа в СНГ. Новые подозрения возникли в 2006 году, когда на «Итеру» пошла войной Галина Вебер - ее же миноритарий. Она подала иск на Кипре, оспаривая допэмиссию акций, в результате которой ее доля в кипрской компании Itera Group была размыта с 14,6% до 4,9%. Вебер представляла интересы Пушкина, рассказал Forbes источник, близкий к руководству «Итеры». О том, что Пушкин действительно участвовал в бизнесе «Итеры», говорит еще один его знакомый (он знает об этом со слов Макарова). Сами Вебер и Пушкин все опровергают.

Как бы то ни было, в 2011 году Вебер выиграла суд, после чего заключила с «Итерой» мировое соглашение. По оценке источника Forbes, по нему Вебер получила около $150 млн. Вебер подтверждает, что выиграла процесс, но говорит, что сумма выплаченных ей отступных не соответствует действительности.

Вяхирев утверждает, что ни он, ни его родственники совладельцами «Итеры» не были. Зато у дочери Татьяны была доля в крупнейшем на тот момент подрядчике «Газпрома» «Стройтрансгазе» с годовым оборотом около $1,4 млрд. Совладельцами этой фирмы были также давний соратник Вяхирева Арнгольт Беккер, дети Черномырдина и Вячеслава Шеремета - правой руки Вяхирева в «Газпроме». «Стройтрансгаз» прославился и тем, что в 1995 году всего за $2,5 млн получил почти 5% акций «Газпрома» - в счет выполненных работ. Этот пакет и акции самого «Стройтрансгаза» позднее пришлось «вытаскивать» Алишеру Усманову.

Примерно тем же составом дети руководителей «Газпрома» участвовали в капитале еще как минимум одной фирмы, «Интерпроком» , рассказывает ее основной акционер и бывший глава венгерского представительства «Газпрома» Мегдет Рахимкулов . Изначально фирма занималась поставкой венгерских компьютеров компаниям «Газпрома». Постепенно через нее пошли контракты концерна, касавшиеся автоматизированных систем управления и средств связи. В отдельные годы через нее проходило $350–400 млн, говорит Рахимкулов, но сам «Интерпроком» оставлял себе только комиссию - 1,5% от размера контракта. «За все годы компания заработала $5–6 млн, а самые крупные единовременные выплаты дивидендов не превышали $100 000–200 000 в год на каждого акционера, - рассказывает Рахимкулов. - На этом не разбогатеть, это было только подспорье, чтобы жилось нормально детям». После смены власти в «Газпроме» «Интерпроком» проверяли около года, но так ничего и не нашли, утверждает Рахимкулов.

В конце 1990-х Вяхирев отправил его в Венгрию, с которой шли переговоры о долгосрочном контракте на поставку газа. И там Рахимкулов развернулся: он возглавил купленный Газпромбанком местный банк AEB. Через него в конце 1990-х шла примерно треть экспортной выручки «Газпрома» от поставок в Восточную Европу ($2,5–3,5 млрд в год). На этом денежном потоке можно было неплохо заработать: комиссии за конвертацию, проценты на остатки по счетам. К 2000 году фирмы Рахимкулова и его семьи постепенно выкупили почти 75% акций AEB у Газпромбанка. Теперь банк - основа его состояния (81-е место в списке Forbes ). После ухода Вяхирева «Газпром» предлагал Рахимкулову продать банк, но тот отказался.

Отставка

«Если бы Вяхирев сумел вовремя распознать Путина - что нужно просто собрать всех своих Макаровых, заставить все отдать и отползти, - он бы наверняка усидел, но он Путина не понял просто», - говорит источник, близкий к руководству «Газпрома». Рассказывают, что незадолго до объявления об отставке Вяхирева Путин вызвал в Кремль всех директоров «Газпрома» и объявил им, что нужно готовиться к смене руководства в компании.

У Вяхирева другая версия. Он утверждает, что еще в марте 2001 года сам предложил Путину отправить его в отставку, поняв, что работать как прежде ему не дадут. […] В мае об отставке было объявлено официально - Вяхирева сменил Алексей Миллер . Кадровая чистка не заставила себя долго ждать. Без показательного «отрывания голов» тоже не обошлось.

Главной жертвой стал Яков Голдовский , при помощи «Газпрома» создавший холдинг «Сибур». Когда он попытался перехватить контроль над компанией, его арестовали - прямо в приемной Миллера. Просидев в СИЗО несколько месяцев, Голдовский продал активы «Газпрому» и уехал за границу. Беккер, размывший долю детей руководителей «Газпрома» в «Стройтрансгазе», предусмотрительно уехал заранее и торговался уже из Германии.

В 2002 году в рамках расследования дела о «Сибуре» был задержан и Вячеслав Шеремет. Правда, уже через сутки его отпустили.

«Со мной тоже беседовали», - лаконично говорит Вяхирев. Никаких обвинений Вяхиреву предъявлено не было, хотя сам он считает, что «еще лет пять после ухода» его продолжали проверять. Чуть больше года после отставки он по просьбе Дмитрия Медведева оставался в совете директоров «Газпрома». […] В июне 2002 года он ушел окончательно - в никуда. После отставки Путин своим указом оставил за Вяхиревым возможность пользоваться не только газпромовской больницей, но и автомобилем, спецномерами и даже спецсвязью, рассказывает Рахимкулов.

Пенсионер "Газпрома"

Его сын живет в газпромовском подмосковном поселке по Калужскому шоссе, у дочери Татьяны трехэтажный дом напротив построенного еще в середине 1990-х деревянного двухэтажного домика самого Вяхирева. По словам Рахимкулова, Вяхирев всегда был непритязателен. Став начальником в «Газпроме», он с женой и двумя детьми получил маленькую двухкомнатную квартиру. «Она была прямо над магазином «Рыба», и от запахов с ума можно было сойти, зато, как говорил Рем Иванович, до работы - рукой подать», - говорит Рахимкулов.

Бывший глава «Газпрома» не похож на нуждающегося человека. Есть у него и сберкнижки, и государственная пенсия, и доходы от участия в пенсионном фонде «Регионфонд», совет директоров которого возглавляет Селихова. Фонд был создан в 2000 году региональными «газовыми» банками, но, по словам Селиховой, к «Газпрому» отношения не имеет и работает как обычный НПФ. В хорошие годы пенсия и дивиденды позволяют закрыть бюджет аграрного хозяйства Вяхирева. Только акции «Газпрома» за 2011 год должны были принести ему 23,5 млн рублей дивидендов. «Но когда не хватает, приходится идти просить денег у Макарова, он единственный, кто иногда помогал», - говорит Вяхирев. […] Оригинал этого материала
© "Русский Forbes" , 11.09.2012, Фото: "Русский Forbes"

Эксклюзивное интервью Рема Вяхирева: "Путин когда услышал, что я ухожу, так обрадовался"

Вяхирев о создании "Газпрома": "Я вообще не люблю быть первым лицом"

Вот я и говорю - дайте нам место, чтобы людей посадить концепцию концерна писать. Нам выделили одну из подмосковных дач, которую раньше какой-то вождь военный занимал. Старшей Черномырдин назначил [Евгению] Селихову (отвечала за экономические вопросы в министерстве - Forbes). И вот они там сидели несколько месяцев, даже домой не ездили. Крикнут - я к ним бегу. Они что-то расскажут, а я к Черномырдину докладывать. Хороший документ у нас получился, я считаю. Там все основные вещи корпоративные были расписаны, устав. Но на совете министров нам эту идею пришлось раза четыре защищать. [Николай] Рыжков (председатель Совета министров СССР в 1985-1990 годах - Forbes) все не понимал, чего мы добиваемся - ведь вот же министерство, а тут какой-то колхоз хотят сделать. Но в конце концов махнул рукой: «Черт с вами, делайте, что хотите».

Я никогда не собирался быть главой компании, я не люблю быть первым лицом. Советская власть, наверное, научила - человека же драли ни за что, никто тогда не знал за что ему башку оторвут. Но что отказываться, когда все хозяйство на руках (Вяхирев возглавил правление «Газпрома» в 1992 году после ухода Черномырдина в правительство - Forbes). Кому-то отдашь - пропьет или потеряет (смеется). Надо было все это до ума довести. Нас ведь все тогда с ценами дурили, а в России вообще никто не платил. Мы по шесть месяцев не давали зарплату людям на Севере. Спасало только то, что продукты заготавливали заранее на девять месяцев вперед - эту систему еще в советское время придумали. Кормили людей, за счет этого и выживали. На балансе «Газпрома» находилось больше 200 совхозов, целые районы приходили нам сдаваться. Мы с них продукты собирали и отправляли на Север. Всем приходилось помогать - от колхозников до генералов. Денег ни у кого не было - тяжелое время.

Вяхирев об управлении "Газпромом", реформаторах и попытках "разодрать" концерн: "Мы все прятали, потому что в государстве были жулики"

Мне кажется, что вреднее Чубайса человека для государства российского не было, и не скоро появится, наверное. Они все [реформаторы - Forbes] хотели разодрать «Газпром», у них два действия в голове - отнять и разделить. Умножить и прибавить они не знали. Ну, допустим, добычные предприятия, действительно, необязательно государству все иметь. Можно оставить ровно столько, чтобы обеспечивать свои интересы. На случай любой войны или революции нужно, чтобы государство могло напрямую распоряжаться ресурсами, а не рассчитывать на какие-то там налоги. А так, у нас месторождений в России много, на всех хватит. Все равно в итоге весь газ придет в одну трубу. А вот транспортную систему государству, конечно, нужно иметь у себя. Я думаю, и Путин, и Медведев за 12 лет хорошо это поняли. С трубой государство всегда будет в доходе. Ее нельзя поделить между разными хозяевами, ведь у каждого из них будут свои интересы.

Все говорят: вот нефть поделили и добыча растет, а газ не тронули - и не растет. Добыча газа не поэтому не растет, а потому что новые месторождения не запускаются. Заполярку [Заполярное месторождение - Forbes] я еще сдавал. Даже Южно-Русское [«Газпром» запустил его в 2007 году - Forbes] при нас осваивать начали, там просто трубу нужно было проложить. Выходит, то ли денег нет на серьезные месторождения, то ли мозгов.

С энергетиками тоже ругались. И они до сих пор не научились нормальным технологиям сжигания угля. Когда я еще работал, в Японии были две станции, которые на угле работали и не травили атмосферу. А у нас уголь пропадает. Меня обвиняли, что я просто хочу больше газа на экспорт уводить. Но я же первый противник этого. Я всегда говорил, что больше 140-150 млрд куб.м. в год вывозить нельзя. Это вместе со всеми нашими соседями - Украиной, Средней Азией, Прибалтикой, Белоруссией и прочими. А остальное нужно сохранять. Газ кончается, нефть кончается, чем топить будем?! Страна северная, большая, огромная. Мы первые замерзнем и Европа над нами смеяться будет. Пока они своими дровишками будут печь топить, мы уже помрем в это время.

Вяхирев о Кремле, Ельцине, Абрамовиче и других: "Ельцин все-таки, при всей дикости своего характера, управляемый был человек"

Ельцин меня обычно рано утром вызывал. Ну, наверное, так с обкома партии - привык чуть свет совещания назначать. Он так-то хозяйственный был мужик. Когда первые газопроводы строили в Свердловской области, он сам в планерках участвовал. Такое редко найдешь.

С Черномырдиным у нас были свои отношения, я все-таки постарше его. […]«Царь» Борис ему доверял. Ельцин все-таки, при всей дикости своего характера, управляемый был человек. В тех вопросах, в которых он не разбирался, он доверял кому-то. Вот в газе он доверил Черномырдину и все. Это мое мнение, но думаю, что я прав.

С Березовским мы не ссорились никогда. Он просился одно время быть моим замом каким-то, хотел, чтобы экономику и финансы «Газпрома» ему отдали. Но я ему сказал: «Иди…». И он больше не приходил с этим. Отстал от меня и все.

Голдовский за что пострадал (создатель «Сибура» Яков Голдовский после отставки Вяхирева оказался за решеткой и провел там несколько месяцев, выйдя на свободу только после продажи всех российских активов в нефтехимии «Газпрому» - Forbes)? Не знаю. Вероятно, не сумел чего-то отдать вовремя. Те, кто дали, те и жили спокойно.

Абрамович, когда какой-то скандал у нас с Ельциным происходил, приезжал ко мне, пытался помирить, успокоить. Помогал как-то, морально, по крайней мере. Он, наверное, от «Семьи» приезжал. «Семья» ему рассказывала. Они следили, чтоб мы не ругались с «царем». Понимали, наверное, что «Газпром» важен для государства.

Вяхирев о Тимошенко и Туркменбаши: "Юлю они зря посадили, я думаю"

Игорь Макаров (владелец «Итеры» - Forbes) сам долго в Туркмении работал и с Туркменбаши был в хороших отношениях. А тот капризный был, как ребенок. Мы с Макаровым там, у туркменов, и познакомились. Он просто взял часть заботы моей на себя: за счет туркменского газа закрыл Кавказ и частично Украину. Я как рассуждал - раз украинцы все равно не платят и воруют, так уж пусть чужой газ, а не мой. В Европу мы все равно не пускали никого, а Макарову Украина и то была куском хлеба с маслом. «Газпром» в этой схеме ничего не делал, зато получал деньги за транзит газа. И мучиться не надо с этими хохлами, деньги с них собирать. Ну, Свердловскую область мы ему еще отдали и какую-то добычу на севере. Надо ж было кому-то отдавать, сами все равно все не разработаем. Но Макарова все равно потом съели, сейчас до сих пор еще доедают.

Контракты с европейцами, совместное предприятие с немцами (Wingas - Forbes) - это спасение для «Газпрома». В России не платили совсем ничего, в СНГ - то же. У «Газпрома», благодаря Европе, деньги появились. И за ними сразу очередь выстроилась: налоги начали платить, зарплата пошла, что-то еще на строительство оставалось. И государство из нас выдирало постоянно. Все денег просили - и пограничники, и генералы. Все у меня в друзьях тогда ходили. Режиссер Никита Михалков - и тот на «Сибирского цирюльника» приходил просить. Талантливый он артист, пришлось дать. У нас вообще-то маленькая хитрость была: кабинет-то у меня здоровый и стол мой в самом конце стоял, а впереди у самой двери - маленький, круглый. Вот новых людей, которым что-то от меня было нужно, я за этот столик как раз сажал. Быстро переговорили и на вылет, до свидания.

Вяхирев о Путине, своей отставке и пенсии: "Я лично, уйдя из "Газпрома", ничего не потерял"

Путин когда услышал, что я ухожу, так обрадовался, что прямо при мне начал звонить [Александру] Волошину (в 2001 году занимал пост руководителя администрации президента - Forbes) с поручением выписать орден. Правда, они мне его не вручали до самой зимы. А Медведев меня еще и в совете директоров попросил остаться. Я туда ходил, как дурак. Ну, на самом деле, что мне там делать. Они сидят, шепчутся друг с другом, делают, что хотят, а ты как баран. А я пешкой не привык быть. Миллера я совсем чуть-чуть знал, он замминистра энергетики был совсем недолго.

Ни о каком возврате активов «Газпрома» со мной не беседовали. У меня дама была, знакомая юристка, умерла сейчас. Вот она бегала между мной и теми, кто шуровал там, объяснительные писала. Она в Минюсте работала. Тогда же еще вместе с Голдовским [Вячеслава] Шеремета (первый зам Вяхирева - Forbes) забрали. Он сутки торчал в КПЗ. Так, эта дама свела меня с каким-то большим человеком из Минюста. Он поверил в то, что я рассказывал. Скоро Шеремета выпустили. А вообще зло берет иногда за такие разговоры, потому что кто делал деньги, он и делает их до сих пор и как-то сумел откупиться. Вот мне дали значок [орден «За заслуги перед Отечеством» IV степени]. Ну и я доволен. Сказал «спасибо» и пошел, и все нормально.

Я лично, уйдя из «Газпрома», ничего не потерял. У меня что было, то и есть. […] Акции мне достались как члену правлению «Газпрома». Я по ним дивиденды получаю. Много лет эта копилка почти пустая была, но в прошлом году хорошо заплатили, а в этом еще лучше должно быть. […]

Акции «Стройтрансгаза» у Татьяны (дочь Вяхирева - Forbes) были. Но Беккер же несколько допэмиссий провел, ободрал нас. Мы хватились по результатам только через год. Ну, я и говорю: хватит баловаться, давайте их толкнем. Там совсем небольшой пакет, мы его [Алишеру] Усманову продали, пока Беккер нас дальше не размыл.

Мне про нынешний «Газпром» тяжело говорить. Я как ушел, не открывал никакую книгу, ни тетрадь, не интересовался никогда их жизнью. Не хочу и все. Это же бесполезно шашкой махать - глупость, потеря времени и нервной системы. А у меня дел много. Вот вы проехали мимо забора - это подсобное хозяйство, юридически на дочь записано. Там я держу скотину всю для питания, у нас ведь штук десять семей, братья там, сестры, дети, внуки. Все приезжают регулярно за продуктами. Там я еще держу 17 оленей пятнистых. Раньше северных тоже брал, но они сдохли: не могут без ягеля. А этих держу и ничего - плодятся. Собаки, правда, пролазят через забор, пугают, и они помирают моментально от страха, сердечко слабое. Коровы, свиньи, овцы, козы, куры, гуси еще у меня. И огород вместе с садом - гектара два, наверное. И картошки, и другой всякой ерунды много у нас. Сахар и соль только покупаем, наверное.

А недавно я на Север летал: в Тюмени праздновали юбилей института. Я к ним заехал прямо с самолета, на мероприятии побыл и вечером улетел в Сургут, потом в Уренгой - с объездом завода. Газовики заказали самолет мне, нормально все сделали. На промысла тоже съездил, на Ямбург посмотрел. Оттуда в Югорск, там тоже завод компрессорный. Люди-то на производстве старые, в основном. Встречали очень хорошо. Культура, конечно, стала хорошая, все нормально, все к чему мы стремились. И платят хорошо. На этот счет у нынешних мозги хорошо работают: они же понимают откуда бабки, что такое Север и кому надо платить.

Экс-руководитель «Газпрома» Рем Вяхирев дал большое интервью Forbes после десяти лет молчания. Так получилось, что оно стало последним публичным выступлением основателя крупнейшей компании России

Вяхирев о детстве, начале карьеры и знакомстве с Виктором Черномырдиным: «Из партии меня решили не исключать, хотя была такая мысль»

В 1941 году я пошел в первый класс. Две-три недели проучились, и мужиков всех забрали в армию. У нас было огромное село, Большая Черниговка Куйбышевской области (с 1990 года область переименована в Самарскую - Forbes). Там два колхоза было, и мужиков в нашем районе никого не осталось. А надо убирать урожай, солдат кормить и все прочее. Наш первый класс повезли картошку собирать. Я смотрю сейчас на своих внуков и правнуков - куда их пошлешь? Они тебя послать могут (смеется). В третьем-четвертом классе я уже пошел корову пасти, она у нас дурная была, со стадом не ходила. В девятом-десятом - летом на Волге суда разгружал, чтобы купить себе штаны и рубаху. Сусликов в степи ловил - сорок шкурок сдашь, поменяешь на тапочки.

Мать и отец были учителями, институт заканчивали в Ленинграде, там и познакомились. В Большую Черниговку их отправили по распределению. Нас у них было шестеро детей, я старший. Один умер в войну.
Школу я в итоге закончил в Куйбышеве. Там же поступил на нефтегазовый факультет политехнического института. Специальность новая, и чтобы набрать курс платили повышенную стипендию - в 1,5-2 раза больше обычной. Вот я и пошел. Процентов 80-90 на факультете были участники войны - все серьезные люди, и нас «пацанов» (это они нас так звали) - человек семь-восемь в группе. По распределению нас отправили после окончания в «Куйбышевнефть». А потом в Оренбурге открыли газовое месторождение. Мне один друг предложил, я и поехал.
Там и с Черномором [Виктором Черномырдиным - Forbes] познакомились. Он перешел к нам на завод из партийцев. В «Оренбурггазпроме» было два основных подразделения - газодобыча и газопереработка. Вот он в переработку пришел из горкома партии, а я дослужился до главного инженера всего объединения.
Помню, как мы при первом же пуске взорвались. В СССР же ни труб хороших, ни оборудования промыслового не было. У нас сепаратор, который газ от конденсата отделяет, несколько дней проработал и рванул. Два человека погибли. Мы все побежали туда, надо же вентили закручивать - взлетит все. Как сейчас помню, День космонавтики был - 12 апреля. Грязь такая, чуть не по пояс в ней бегали. А потом министр прилетел, стали разбираться. Могло все плохо для меня закончиться. Но повезло, министры грамотные попались, сами инженеры. Из партии меня решили не исключать, хотя была такая мысль. А исключали обычно только для того, чтобы под суд отдать.
Может, я дурную вещь сделал, но не нравилась мне структура министерская - вроде и не чиновники, но и не производственники (в 1989 году Министерство газовой промышленности СССР преобразовали в Государственный газовый концерн «Газпром» - Forbes). Бюрократическая безалаберность все-таки была в министерстве, формальное отношение к производству. А газовая промышленность должна быть в одних руках, в руках государства. Производство нужно организовывать, народ воспитывать, приучать к работе. Это сейчас одни разговоры - как слезть с газовой иглы. Глупости все это. Это кормилица, а не игла! Страна и тогда, когда цены были маленькими, и сейчас, когда они выросли, живет этими деньгами.

Вяхирев о создании «Газпрома»: «Я вообще не люблю быть первым лицом»

Вот я и говорю - дайте нам место, чтобы людей посадить концепцию концерна писать. Нам выделили одну из подмосковных дач, которую раньше какой-то вождь военный занимал. Старшей Черномырдин назначил [Евгению] Селихову (отвечала за экономические вопросы в министерстве - Forbes). И вот они там сидели несколько месяцев, даже домой не ездили. Крикнут - я к ним бегу. Они что-то расскажут, а я к Черномырдину докладывать. Хороший документ у нас получился, я считаю. Там все основные вещи корпоративные были расписаны, устав. Но на совете министров нам эту идею пришлось раза четыре защищать. [Николай] Рыжков (председатель Совета министров СССР в 1985-1990 годах - Forbes) все не понимал, чего мы добиваемся - ведь вот же министерство, а тут какой-то колхоз хотят сделать. Но в конце концов махнул рукой: «Черт с вами, делайте, что хотите».
Я никогда не собирался быть главой компании, я не люблю быть первым лицом. Советская власть, наверное, научила - человека же драли ни за что, никто тогда не знал за что ему башку оторвут. Но что отказываться, когда все хозяйство на руках (Вяхирев возглавил правление «Газпрома» в 1992 году после ухода Черномырдина в правительство - Forbes). Кому-то отдашь - пропьет или потеряет (смеется). Надо было все это до ума довести. Нас ведь все тогда с ценами дурили, а в России вообще никто не платил. Мы по шесть месяцев не давали зарплату людям на Севере. Спасало только то, что продукты заготавливали заранее на девять месяцев вперед - эту систему еще в советское время придумали. Кормили людей, за счет этого и выживали. На балансе «Газпрома» находилось больше 200 совхозов, целые районы приходили нам сдаваться. Мы с них продукты собирали и отправляли на Север. Всем приходилось помогать - от колхозников до генералов. Денег ни у кого не было - тяжелое время.

Вяхирев об управлении «Газпромом», реформаторах и попытках «разодрать» концерн: «Мы все прятали, потому что в государстве были жулики»

Справка Forbes: Борис Ельцин подписал указ о приватизации «Газпрома» в 1992 году. В федеральной собственности Ельцин закрепил только 40% акций концерна (из них право голосовать 35% получил менеджмент «Газпрома»), около 48% было продано населению (из них около 15% приобрели работники газовой отрасли), еще 10% за приватизационные чеки выкупил сам «Газпром» (этот пакет концерн должен был продать для финансирования строительства газопровода «Ямал-Европа»).
У нас было напрямую 35% акций «Газпрома», ну и еще акции, которые мы рассовывали по своим. В разных местах прятали, потому что в государстве были жулики Чубайс, Немцов и прочие - они же первые все отняли бы. Но все, тот же Беккер, по первому же требованию обязывался все бумаги нам вернуть («Стройтрансгаз» Арнгольта Беккера в 1995 году за $2,5 млн получил почти 5%акций «Газпрома» в счет выполненных работ - Forbes).
Мне кажется, что вреднее Чубайса человека для государства российского не было, и не скоро появится, наверное. Они все [реформаторы - Forbes] хотели разодрать «Газпром», у них два действия в голове - отнять и разделить. Умножить и прибавить они не знали. Ну, допустим, добычные предприятия, действительно, необязательно государству все иметь. Можно оставить ровно столько, чтобы обеспечивать свои интересы. На случай любой войны или революции нужно, чтобы государство могло напрямую распоряжаться ресурсами, а не рассчитывать на какие-то там налоги. А так, у нас месторождений в России много, на всех хватит. Все равно в итоге весь газ придет в одну трубу. А вот транспортную систему государству, конечно, нужно иметь у себя. Я думаю, и Путин, и Медведев за 12 лет хорошо это поняли. С трубой государство всегда будет в доходе. Ее нельзя поделить между разными хозяевами, ведь у каждого из них будут свои интересы.
Все говорят: вот нефть поделили и добыча растет, а газ не тронули - и не растет. Добыча газа не поэтому не растет, а потому что новые месторождения не запускаются. Заполярку [Заполярное месторождение - Forbes] я еще сдавал. Даже Южно-Русское [«Газпром» запустил его в 2007 году - Forbes] при нас осваивать начали, там просто трубу нужно было проложить. Выходит, то ли денег нет на серьезные месторождения, то ли мозгов.
С энергетиками тоже ругались. И они до сих пор не научились нормальным технологиям сжигания угля. Когда я еще работал, в Японии были две станции, которые на угле работали и не травили атмосферу. А у нас уголь пропадает. Меня обвиняли, что я просто хочу больше газа на экспорт уводить. Но я же первый противник этого. Я всегда говорил, что больше 140-150 млрд куб.м. в год вывозить нельзя. Это вместе со всеми нашими соседями - Украиной, Средней Азией, Прибалтикой, Белоруссией и прочими. А остальное нужно сохранять. Газ кончается, нефть кончается, чем топить будем?! Страна северная, большая, огромная. Мы первые замерзнем и Европа над нами смеяться будет. Пока они своими дровишками будут печь топить, мы уже помрем в это время.

Вяхирев о Кремле, Ельцине, Абрамовиче и других: «Ельцин все-таки, при всей дикости своего характера, управляемый был человек»

Я однажды в Ленинград приехал - тогда как раз «царские» выборы начались - ко мне пришли все генералы, все главы воинских частей, которые там рядом, поговорить. И в это время мне «царь» Борис звонит. Кто-то ему сказал, что наши северяне будут против него голосовать. Я ему говорю: кто вам сказал, вот интересно? Нет, говорит, разберись. Я говорю: сейчас поздно уже, люди у меня. А утром в самолет и полетел разбираться. Бабке только своей позвонил, чтоб прислала бельишко с моим самолетом.
Ельцин меня обычно рано утром вызывал. Ну, наверное, так с обкома партии - привык чуть свет совещания назначать. Он так-то хозяйственный был мужик. Когда первые газопроводы строили в Свердловской области, он сам в планерках участвовал. Такое редко найдешь.
С Черномырдиным у нас были свои отношения, я все-таки постарше его. Много партийности было в его сознании, но она постепенно вытряслась все же. Нормальный был мужик, соображал. «Царь» Борис ему доверял. Ельцин все-таки, при всей дикости своего характера, управляемый был человек. В тех вопросах, в которых он не разбирался, он доверял кому-то. Вот в газе он доверил Черномырдину и все. Это мое мнение, но думаю, что я прав.
С Березовским мы не ссорились никогда. Он просился одно время быть моим замом каким-то, хотел, чтобы экономику и финансы «Газпрома» ему отдали. Но я ему сказал: «Иди…». И он больше не приходил с этим. Отстал от меня и все.
Голдовский за что пострадал (бывший руководитель «Сибура» Яков Голдовский после отставки Вяхирева оказался за решеткой и провел там несколько месяцев, выйдя на свободу только после продажи всех российских активов в нефтехимии «Газпрому» - Forbes)? Не знаю. Вероятно, не сумел чего-то отдать вовремя. Те, кто дали, те и жили спокойно.
Абрамович, когда какой-то скандал у нас с Ельциным происходил, приезжал ко мне, пытался помирить, успокоить. Помогал как-то, морально, по крайней мере. Он, наверное, от «Семьи» приезжал. «Семья» ему рассказывала. Они следили, чтоб мы не ругались с «царем». Понимали, наверное, что «Газпром» важен для государства.

Вяхирев о Тимошенко и Туркменбаши: «Юлю они зря посадили, я думаю»

Главная советская глупость, что все трубы повернули через Украину. Хуже не было у нас соседа, они вообще не платили, да еще и газ воровали. И до сих пор воруют. И Юлю [Тимошенко] они зря посадили, я думаю. Они все там воруют, поэтому надо как-то договориться, что государству, что себе. Просто у них координатора нет хорошего (смеется).

Игорь Макаров (владелец «Итеры» - Forbes) сам долго в Туркмении работал и с Туркменбаши был в хороших отношениях. А тот капризный был, как ребенок. Мы с Макаровым там, у туркменов, и познакомились. Он просто взял часть заботы моей на себя: за счет туркменского газа закрыл Кавказ и частично Украину. Я как рассуждал - раз украинцы все равно не платят и воруют, так уж пусть чужой газ, а не мой. В Европу мы все равно не пускали никого, а Макарову Украина и то была куском хлеба с маслом. «Газпром» в этой схеме ничего не делал, зато получал деньги за транзит газа. И мучиться не надо с этими хохлами, деньги с них собирать. Ну, Свердловскую область мы ему еще отдали и какую-то добычу на севере. Надо ж было кому-то отдавать, сами все равно все не разработаем. Но Макарова все равно потом съели, сейчас до сих пор еще доедают.
Контракты с европейцами, совместное предприятие с немцами (Wingas - Forbes) - это спасение для «Газпрома». В России не платили совсем ничего, в СНГ - тоже. У «Газпрома», благодаря Европе, деньги появились. И за ними сразу очередь выстроилась: налоги начали платить, зарплата пошла, что-то еще на строительство оставалось. И государство из нас выдирало постоянно. Все денег просили - и пограничники, и генералы. Все у меня в друзьях тогда ходили. Режиссер Никита Михалков - и тот на «Сибирского цирюльника» приходил просить. Талантливый он артист, пришлось дать. У нас вообще-то маленькая хитрость была: кабинет-то у меня здоровый и стол мой в самом конце стоял, а впереди у самой двери - маленький, круглый. Вот новых людей, которым что-то от меня было нужно, я за этот столик как раз сажал. Быстро переговорили и на вылет, до свидания.

Вяхирев о Путине, своей отставке и пенсии: «Я лично, уйдя из «Газпрома», ничего не потерял»

Новый «царь» начал мне вопросы задавать довольно-таки интересные. Ну, я и говорю: если я не на месте, то сейчас прямо и ухожу. Это в марте 2001 года было, а контракт у меня в мае заканчивался. Так и договорились. У меня ведь дерьма нет внутри, оно все осталось где-то на работе в лопате, с которой я ходил. В 2001 году мне уже 66 лет было. И так перебор уже. Да и допекли меня, невозможно работать: обложили, как медведя в берлоге, всякими дуростями, проверками. Я думаю, нашли бы какую-то причину, башку бы оторвали мне, а зачем ждать, когда оторвут?
Путин когда услышал, что я ухожу, так обрадовался, что прямо при мне начал звонить [Александру] Волошину (в 2001 году занимал пост руководителя администрации президента - Forbes) с поручением выписать орден. Правда, они мне его не вручали до самой зимы. А Медведев меня еще и в совете директоров попросил остаться. Я туда ходил, как дурак. Ну, на самом деле, что мне там делать. Они сидят, шепчутся друг с другом, делают, что хотят, а ты как баран. А я пешкой не привык быть. Миллера я совсем чуть-чуть знал, он замминистра энергетики был совсем недолго.
Ни о каком возврате активов «Газпрома» со мной не беседовали. У меня дама была, знакомая юристка, умерла сейчас. Вот она бегала между мной и теми, кто шуровал там, объяснительные писала. Она в Минюсте работала. Тогда же еще вместе с Голдовским [Вячеслава] Шеремета (первый зам Вяхирева - Forbes) забрали. Он сутки торчал в КПЗ. Так, эта дама свела меня с каким-то большим человеком из Минюста. Он поверил в то, что я рассказывал. Скоро Шеремета выпустили. А вообще зло берет иногда за такие разговоры, потому что кто делал деньги, он и делает их до сих пор и как-то сумел откупиться. Вот мне дали значок [орден «За заслуги перед Отечеством» IV степени]. Ну и я доволен. Сказал «спасибо» и пошел, и все нормально.
Я лично, уйдя из «Газпрома», ничего не потерял. У меня что было, то и есть. У меня свои акции «газпромовские» (0,01182% - Forbes) и хозяйство. Акции мне достались как члену правления «Газпрома». Я по ним дивиденды получаю. Много лет эта копилка почти пустая была, но в прошлом году хорошо заплатили, а в этом еще лучше должно быть (по итогам 2011 года Вяхирев должен получить на свой пакет около 23,5 млн руб. - Forbes). У меня хозяйство большое, за счет дивидендов я больше чем наполовину обычно его обеспечиваю. И еще одна есть у меня надбавка к пенсии: Селихова, когда мы в «Газпроме» еще работали, организовала какую-то программу для пенсионеров (НПФ «Регионфонд» - Forbes). Вот за счет этих выплат оставшиеся расходы на хозяйство закрываю. Иногда, если на жизнь не хватало, Макаров еще помогал. Но вообще, человек, который просит, не нужен никому.

Акции «Стройтрансгаза» у Татьяны (дочь Вяхирева - Forbes) были. Но Беккер же несколько допэмиссий провел, ободрал нас. Мы хватились по результатам только через год. Ну, я и говорю: хватит баловаться, давайте их толкнем. Там совсем небольшой пакет, мы его [Алишеру] Усманову продали, пока Беккер нас дальше не размыл.
Мне про нынешний «Газпром» тяжело говорить. Я как ушел, не открывал никакую книгу, ни тетрадь, не интересовался никогда их жизнью. Не хочу и все. Это же бесполезно шашкой махать - глупость, потеря времени и нервной системы. А у меня дел много. Вот вы проехали мимо забора - это подсобное хозяйство, юридически на дочь записано. Там я держу скотину всю для питания, у нас ведь штук десять семей, братья там, сестры, дети, внуки. Все приезжают регулярно за продуктами. Там я еще держу 17 оленей пятнистых. Раньше северных тоже брал, но они сдохли: не могут без ягеля. А этих держу и ничего - плодятся. Собаки, правда, пролазят через забор, пугают, и они помирают моментально от страха, сердечко слабое. Коровы, свиньи, овцы, козы, куры, гуси еще у меня. И огород вместе с садом - гектара два, наверное. И картошки, и другой всякой ерунды много у нас. Сахар и соль только покупаем, наверное.
А недавно я на Север летал: в Тюмени праздновали юбилей института. Я к ним заехал прямо с самолета, на мероприятии побыл и вечером улетел в Сургут, потом в Уренгой - с объездом завода. Газовики заказали самолет мне, нормально все сделали. На промысла тоже съездил, на Ямбург посмотрел. Оттуда в Югорск, там тоже завод компрессорный. Люди-то на производстве старые, в основном. Встречали очень хорошо. Культура, конечно, стала хорошая, все нормально, все к чему мы стремились. И платят хорошо. На этот счет у нынешних мозги хорошо работают: они же понимают откуда бабки, что такое Север и кому надо платить.