С кем останется дочь дарьи стариковой. Врачи рассказали об изменениях здоровья онкобольной дарьи стариковой

Имя Даши Стариковой из города Апатиты Мурманской области теперь известно всей стране. На прямой линии с президентом 24-летняя девушка рассказала, что у нее недавно нашли рак в четвертой стадии, а до этого долго и безуспешно лечили от «межпозвоночного остеохондроза». После этой истории на многочисленных медицинских форумах вновь заговорили о том, что большинству россиян нормальное лечение недоступно. В первую очередь из-за низкого качества диагностики. Онкология сегодня на втором месте среди причин смертности. Однако система раннего выявления рака толком не работает не только в провинции, но и в Москве . Скрининговые программы, которые внедрены во всем мире, в России не действуют. О том, почему это происходит и станет ли скрининг спасением от рака, «Ленте.ру» рассказал научный сотрудник ФГБУ «НИИ онкологии имени Н. Н. Петрова» Минздрава России , исполнительный директор Ассоциации онкологов Северо-Западного федерального округа Антон Барчук .

Скрининг может снизить смертность от рака?

Антон Барчук: Да, скрининг спасает жизни. С его помощью можно не только ловить заболевания на ранней стадии, но и находить предопухолевые изменения. У нас часто путают скрининг и раннюю диагностику. Скрининг - это выявление чего-либо у людей, у которых совсем нет симптомов, жалоб, признаков и даже желания пойти на обследование. Выявлять у них можно либо заболевание на самой ранней стадии, тем самым сделав его излечимым, или находить предопухолевые изменения. Если их устранить - то можно снизить заболеваемость. Человек не заболеет раком вообще.

Скрининг рака шейки матки в нашей стране сейчас необходим. Надвигается эпидемия ВПЧ (вирус папилломы человека - одна из причин многих опухолей, в том числе рака шейки матки - прим. «Ленты.ру»). Растет количество молодых женщин младше 40 лет, умирающих от этого. Все эти смерти можно предотвратить.

На Западе далеко не все доверяют скринингу. Некоторые врачи рекомендуют не искать у себя ничего заранее. Самая лучшая тактика - идти в больницу только когда уже что-то начнет болеть. Так ли это?

Вопрос спорный. Есть опухоли, где точно доказана эффективность скрининга с помощью низкодозной компьютерной томографии: рак шейки матки, молочной железы, колоректальный, рак легких. А дальше начинаются «но». Исследования показывают, что скрининг рака предстательной железы снижает смертность от этой болезни. Однако если опухоль найдут у сорока человек, то лишь в одном случае она действительно опасна для жизни.

В остальных случаях опухоль - доброкачественная?

Современная диагностика дала ученым новое понимание биологии опухоли. У онкологов всегда считалось: рак - это все. Он прогрессирует - если ничего не делать, то приводит к смерти. Оказалось, что это не так. Сейчас выявляются злокачественные новообразования, которые, однако, никогда не приведут к смерти. И человека они не беспокоят. Но глядя на уже найденную опухоль не всегда можно сказать - опасна ли она. Поэтому лечат всех. В случае рака предстательной железы одного точно спасем, а еще 39 человек, которых прооперируем, - можем искалечить. Это очень травматичная операция, после которой возможны самые разные осложнения, включая недержание мочи и импотенцию.

Разве нельзя эту опухоль проанализировать и выяснить, что она безобидна?

На данный момент очень сложно. Есть предложения выполнять биопсию, смотреть агрессивность опухоли. Если опухоль малоагрессивная, то ничего не делаем, наблюдаем. Но все это сложно. Нужно ведь и пациенту объяснить, почему лучше ждать. Поэтому сейчас общий консенсус врачей - лучше не предлагать мужчинам скрининговый анализ крови на ПСА (онкологический маркер - прим. «Ленты.ру»), а если же мужчина хочет обследоваться, обсудить с ним все риски.

Опасность гипердиагностики существует для всех видов онкологии?

Есть заболевания, в отношении которых скрининг эффективен безусловно. Например, рак шейки матки. Но и здесь гипердиагностика может привести к тому, что женщине сделают ненужную конизацию шейки матки, то есть удалят часть органа. Это нестрашная операция. Она точно не приведет к смерти и качество жизни не сильно ухудшится. Но она может повысить риск выкидыша при беременности. Но если мы тем самым спасем женщину от рака - это, возможно, не самая высокая цена.

В России почти все исследования, признанные эффективными для скрининга, входят в программу диспансеризации?

Кроме скрининга рака легких среди курильщиков с помощью низкодозной компьютерной томографии. Но массово он не запущен еще нигде в мире. Российской диспансеризации можно поставить плюс. Она прогрессирует. Недавно Минздрав предложил изменения в приказ о ее проведении. И в новой версии почти достигнуты европейские рекомендации по возрастным группам, интервалам и методам.

Диспансеризация - это тот же скрининг или что-то другое?

Есть два определения для скрининга рака. Популяционный, к которому следует стремиться, и оппортунистический. Оппортунистический - спонтанный, неорганизованный, приносящий меньше пользы, в некоторых случаях даже вред. Пока диспансеризацию нельзя причислять к полноценному популяционным скринингу. Один из его ключевых принципов - адресность. Например, исполняется женщине 30 лет - ей приходит письмо с приглашением на определенное обследование. Так делается практически во всех европейских странах.

В Москве, например, в некоторых подъездах развешивают приглашения для граждан на диспансеризацию.

Это общий призыв: зайдите как-нибудь. Суть индивидуального приглашения: конкретного человека записывают на конкретную дату и время. Проблема оппортунистического скрининга в том, что на него в основном идут лица с низкой вероятностью заболеть и умереть от рака. Например, люди с высшим образованием, обеспеченные. Один из главных рисков развития рака - все же социальный статус. Он определяет многие другие факторы: алкоголь, курение, физическую активность, доступ к полезной пище. Люди социально незащищенные часто игнорируют профилактические визиты к врачу, у них нет времени на это. Индивидуальное приглашение обеспечивает равный доступ к скринингу. Тогда эти обследования более эффективны.

Вы как-то без энтузиазма сказали о том, что российские методы диагностики теперь соответствуют мировым стандартам.

Потому что соответствуют они пока только на бумаге. В реальности это не всегда то, что нужно. Например, взять тот же анализ на рак шейки матки. Если это цитология, то делают мазок, затем полученные клетки смотрит специалист. Поскольку они прозрачные, их нужно покрасить. Научными исследованиями доказано, что при скрининге работает окраска по Папаниколау. Был такой ученый, который придумал эту методику. Она позволяет определять предопухолевые изменения. У нас в России в большинстве регионов это не используют.

Дорого или не умеют?

Слегка дороже, чуть сложнее. Но думаю, главный фактор - традиции: «у нас принято так».

То есть практически все анализы на рак шейки матки, которые берутся у нас в поликлиниках - профанация?

Цитологи бьют себя кулаком в грудь, что их методы окраски - не хуже. Но это - слова. А нужны научные доказательства. Многие пациенты об этом не знают. В теории этот нюанс может влиять на эффективность всей программы скрининга. Можно либо что-то пропустить, либо начать лечить тех, кто в этом не нуждается.

На Западе популярно мнение о том, что деление рака на стадии - от первой до четвертой - устарело. Есть медленные виды онкологии, которые можно определить в самом начале развития. А есть стремительные?

Такая теория, действительно, есть. Но это упрощенное представление. Деление на стадии никуда не уходит. Просто к нему добавляются новые признаки агрессивности.

Значит, если человек был здоров по результатам обследования, а потом у него неожиданно нашли рак в четвертой стадии, то не всегда в этом можно винить врача? Просто рак оказался таким злым.

Все можно проверить. Для этого и нужен контроль качества. Предположим, женщина раз в пять лет обследуется по поводу рака шейки матки. Но в промежутке между скринингом у нее выявляют опухоль. Каждый такой случай - повод для разбирательств. Нужно понимать: это действительно агрессивная опухоль, которая возникла за несколько месяцев и которой не было на момент обследования, или тут ошибка диагностики.

Как это сделать?

Нужно, чтобы все биологические материалы, которые забирались у пациента, были сохранены. В этом случае можно пересмотреть цитологические стекла, перепроверить биопсию, если ее делали. В некоторых странах это все хранится. У нас - не всегда. Есть и косвенные показатели. Например, посмотреть, как проводятся цитологические исследования в лаборатории, как идет забор клеток. Возможно, что-то делают неправильно. Агрессивный рак, действительно, может быть. Но что касается шейки матки - это бывает крайне редко. Обычно эта опухоль растет до десяти лет. Колоректальный рак обычно также появляется не сразу. В отношении контроля качества обследований при скрининге опухолей кишки можно смотреть, сколько врач находит и удаляет полипов.

Сколько должен?

Чем больше - тем лучше. Если покопаться - у каждого в возрасте старше 50 лет их можно найти. Но можно провести условную черту. Например, из десяти человек, пришедших на обследование в рамках скрининга, полипы стабильно должны быть найдены как минимум у трех. Если нет - встает вопрос о качестве.

Какие виды рака могут возникнуть неожиданно?

Пока нет эффективных методик скрининга многих опухолей, например, рака поджелудочной железы, опухолей головного мозга. Одно время пытались ввести тест на нейробластому. Анализ заключался в поиске определенных веществ в моче у младенцев. Но выяснилось, что исследование находило нерастущие опухоли. Обычно их не надо было лечить, потому что они сами уходили. А вот «злые» нейробластомы оставались неопознанными.

С этической точки зрения спасти одного пациента, обследовав сотни и даже тысячи - замечательно. А с экономической? Выгодно ли это государству?

Есть исследования по соотношению затрат и эффективности. Существует понятие - сколько мы вкладываем средств на один спасенный год жизни. То есть предотвращая смерть от рака, в идеале мы продлеваем жизнь человека до условной средней величины. Почему крайне эффективен скрининг рака шейки матки? Если мы спасли женщину в 30 лет, условно она проживет еще 50. Или мы будем заниматься раком предстательной железы и спасем мужчину в 80 лет. Но в 81 он умрет от сердечно-сосудистой патологии. При этом мы сильно испортим качество жизни его последнего года. Вопрос не стоит в том, чтобы отказываться от скрининга рака у пожилых. Нужно получить максимальную выгоду для здоровья каждого человека от тех средств, которые вкладываются в скрининг. Практически во всех странах это учитывают. Предложены границы допустимых сумм, которые рекомендуется тратить на один спасенный год жизни. Выбирают то, что имеет наибольшую пользу при меньших затратах. В Европе условная граница затрат - 30-40 тысяч евро на один спасенный год жизни. В США до 100 тысяч долларов.

А в России?

Пока никто этим не занимался. Надо строить сложную математическую модель, где описать судьбу человека, который проходит скрининг и нет. Это симуляция. Можно симулировать, как повлияет скрининг на здоровье жителей всей страны. Строить различные сценарии скрининга, сравнивать их. Мы пытаемся разработать такие сложные математические модели.

Когда вы назвали такие гигантские суммы, как-то сразу стало понятно, что у нас скрининг может появиться не скоро.

Сейчас наша страна вкладывает гигантские деньги в диспансеризацию. Выгоду от этих средств можно увеличить в разы. А если лечение рака будет дорожать, может даже выйти, что скрининг сэкономит эти средства. Чем раньше нашли - тем в перспективе меньше затраты на лечение. Кроме того, в странах, в которых запускаются программы скрининга, сразу же подтягивается общее качество всей медицинской службы. Потому что качество - ключевой момент скрининга. Минимальное отклонение может превратить эффективную программу в бесполезную. Но я призываю всех к оптимизму. Если задаться целью, скрининг можно организовать даже в самых бедных регионах, где совсем мало ресурсов. Что такое Финляндия в 1960-1970-е годы? Там все было плохо с точки зрения здоровья, не хватало врачей. Они взяли и организовали программу скрининга рака шейки матки, которая свела на нет смертность от этой болезни. А ведь в то время там не было никаких компьютерных технологий. Есть трудности. Но это не сложнее, чем провести Олимпиаду или чемпионат мира по футболу.

25-летняя Дарья Старикова, пожаловавшаяся президенту России Владимиру Путину в ходе «прямой линии» на недоступность медуслуг, умерла от рака. Девушка скончалась в одной из столичных клиник. Об этом ТАСС рассказал глава администрации города Апатиты Николай Бова.

«Даши не стало Она умерла в Москве в онкоцентре имени Герцена», - сказал он.

Мы не просто будем помогать, мы этим занимаемся. Безусловно, Дашу в последний путь проводим очень достойно. Основная помощь будет оказана компанией «Фосагро», то, что зависит от администрации, уже сделано, - уточнил собеседник агентства.

Администрация муниципалитета помогла с оформлением на тетю опеки над семилетней дочерью Даши, пенсии по потере кормильца.

Она будет похоронена в городе Апатиты. Точную дату я не знаю, но мы этим занимаемся и сделаем все очень достойно, - сказал глава администрации Апатитов.

Как сообщили в пресс-службе губернатора Мурманской области, власти региона, администрация Апатитов и комбинат «Апатит» окажут помощь семье умершей.

Дарью Старикову на лечение в Москву после того, как она пожаловалась Путину во время «прямой линии» на обстановку в региональном здравоохранении. Девушке диагностировали рак четвертой стадии. Дарья во время «прямой линии» рассказала, что изначально медики поставили ей диагноз «межпозвоночный остеохондроз» и лечили спину, упустив время в лечении.

В московской клинике ей проделали сложную операцию по удалению язв в желудке. Казалось, что девушка пошла на поправку.

Я хочу поблагодарить… за то, что Владимир Владимирович [Путин] подарил мне волшебника Андрея Дмитриевича [Каприна] - человека, который спас мне жизнь, подарил вторую жизнь, надежду на будущее. Для меня это самый большой подарок в жизни. Чувствую я себя прекрасно, по сравнению с тем, что было в тот момент, когда я только поступила… в данный момент я планирую поехать домой на Новый год, провести время со своей семьей, с дочкой, - говорила в декабре 2017 года Дарья Старикова.

Следственный комитет Мурманской области возбудил уголовное дело о халатности врачей. Как рассказала девушка президенту, состояние системы здравоохранения в Апатитах в последние годы сильно ухудшилось: закрылись несколько отделений местной больницы, в том числе хирургия и кардиология.

Напомним: в Мурманске пациент врача онкодиспансера. По одной из версий, мужчина два года ходил в больницу и жаловался врачу на плохое самочувствие, однако тот не обращал на это никакого внимания и твердил ему, что он совершенно здоров. А через два года выяснилось, что у пациента онкология на неоперабельной стадии.

Вконтакте

Одноклассники

Жительница Апатитов Дарья Старикова, пожаловавшаяся во время «Прямой линии» главе российского государства Владимиру Путину на недоступность лечения, умерла в одной из московских клиник 22 мая. Еще в декабре прошлого года 25-летней девушке удалили опухоль - ее доктор Андрей Каприн тогда сообщил, что операция прошла удачно. Как отмечают онкологи, после операции и терапии на каком-то этапе ей стало лучше, но на 4-й стадии можно говорить не об выздоровлении, а о продлении жизни с хорошим качеством.

В одной из московских больниц 22 мая умерла 25-летняя жительница Апатитов Дарья Старикова, которая в июне прошлого года во время «Прямой линии» рассказала российскому президенту Владимиру Путину о недоступности здравоохранения в её городе.

Данную информацию подтвердила администратор сообщества «ВКонтакте», посвященного девушке. «Да, это правда, Дарьи больше нет», - сообщила она.

Старикова обратилась к главе государства 15 июня прошлого года. У девушки обнаружили рак матки 4-й стадии, а ранее ставили ошибочный диагноз «межпозвоночный остеохондроз». Жительница Апатитов пожаловалась Путину на то, что из-за халатности докторов диагноз был поставлен с опозданием - когда болезнь уже начала очень прогрессировать.

Помимо этого, девушка сообщила о том, что местные жители вынуждены ездить за узкоспециализированной помощью в соседний Кировск, так как больница в Апатитах остается не достроенной в течении десятков лет. Президент попросил девушку не терять надежду на выздоровление.

«Я не знаю, из чего исходили организаторы здравоохранения в данном регионе, в Апатитах в частности, исходили, может быть, из чисто формальных вещей, что до этого города, до Кировска, недалеко ехать. Обязательно посмотрим. Или нужно эту достроить, или старую восстановить больницу. Поработаем, я Вам обещаю. Но и, Даша, относительно твоей проблемы, тоже этим позанимаемся. Хорошо?» - сказал Владимир Путин.

Сразу после «прямой линии» девушка оказалась в реанимации районной больницы, откуда ее перевели в областное медучреждение в Мурманске. Уже спустя неделю самолет МЧС перевез Дарью в институт онкологии имени Герцена, который находится в Москве, где она потом и проходила лечение.

Девушке провели 2 курса химиотерапии - благодаря этому опухоль стала меньше больше чем на половину, и ее смогли прооперировать. В декабре прошлого года Стариковой удачно провели операцию, длившуюся примерно 4,5 часов.

После нее девушке сделали еще 1 курс химиотерапии, чтобы закрепить результат.

«В данный момент я чувствую себя просто замечательно по сравнению с тем состоянием, в котором полгода поступила сюда. Мысли совсем другие, могу смотреть в будущее, строить планы. Сейчас планирую отправится на новогодние каникулы домой. Хочу провести время с родными, любимой шестилетней дочкой Соней. После этого вернусь и продолжу лечение», - сказала пациентка на пресс-конференции вместе со своим лечащим доктором, хирургом-онкологом Андреем Каприным.

После приезда в Москву Дарье нужно было перенести реконструктивную операцию. Как отметил Каприн, такая операция была намного легче, чем первая, так как опухоли уже не было в организме пациентки.

После проведения первой операции в декабре 2017 года новости о здоровье Стариковой начали появляться намного реже. 14 апреля в группе поддержки Дарьи в «ВКонтакте» было опубликовано сообщение, что она по сей день находится на лечении, и администратор сообщества выразила благодарность всем, кто беспокоится за здоровье девушки. Сама Дарья в последний раз заходила на свою страницу в соцсети «ВКонтакте» 27 марта.

Профессор кафедры онкологии ГБУЗ МО МОНИКИ им. М. Ф. Владимирского Лали Когония рассказала, что о причинах смерти можно говорить только после анализа структуры опухоли.

«Я знаю, что у неё было злокачественное новообразование, а вот какой структуры - это очень важно. Ее лечащий врач Андрей Каприн - ведущий онколог, директор центра радиологии Минздрава РФ. Неужели он мог что-то не учесть? Я думаю, что все было сделано верно. Тут сыграли особенности биологического поведения опухоли», - сказала она.

Онколог уточнила, что при нулевой или первой стадии речь может идти о фактическом выздоровлении. «Начиная с третьей и четвертой стадии мы, доктора, уже сомневаемся. Разумеется, девушке повезло, что на каком-то этапе последней стадии она стала чувствовать себя лучше - ее снабжали хорошими препаратами. В онкологии никогда гадать не приходится, так как существуют биологические особенности опухоли. У нас на данный момент нет индивидуальной терапии, которая подбиралась бы каждому пациенту индивидуально, как антибиотики.

Старикова прожила какое-то время - значит, ей явно улучшили качество жизни. На четвертой стадии мы говорим не об излечении, а о продлении жизни с хорошим качеством», - сказала эксперт.

Когония рассказала, что после операции в декабре прошлого года у Стариковой могли пойти микрометастатические процессы метастазирования.

«Их даже увидеть невозможно. Хирурги, когда проводил операцию, все видели, посмотрели, сказали - да, все чисто. Но никто не знает, как организм поведет себя дальше», - уточнила врач.

Звонок Стариковой главе государства имел последствия не только для нее самой, но и для местных докторов. СК провел проверку по вопросу несоответствующего оказания медицинской помощи. Позже следователи завели в отношении медиков дело по статье «халатность».

В Апатитах по распоряжению главы области был организован прием людей, недовольных медицинской помощью. Как отметил главврач больницы Юрий Ширяев, который был на этом приеме, обращений жителей в те дни было много, преимущественно люди просили вернуть больницу, найти врачей, вылечить хронических больных или провести операцию вне очереди.

Определенные СМИ и интернет-пользователи обвинили главу Апатитско-Кировской больницы в некачественной работе, так как именно по его распоряжению кабинеты узких специалистов были переведены из Апатитской больницы в отделение Кировска. Такое решение, как уточнил сам главврач, было связано с тем, что больница в Кировске имеет большие площади для размещения кабинетов и оборудования.

Спустя несколько дней после «прямой линии» Ширяев написал заявление об уходе с должности главврача. Он также разместил эмоциональное сообщение на своей странице в соцсетях, где уточнял, что «доктора не боги», которые «не могут (в настоящее время) пришивать новые ноги, руки и головы» и «вылечить хронические заболевания».

В марте этого года в ходе ежегодного послания к Федеральному собранию президент поручил разработать систему по борьбе с онкозаболеваниями. Глава государства сказал, что нужно провести модернизацию онкологических центров, а также выстроить всю цепочку: от ранней диагностики до своевременного эффективного лечения.

Проблема диагностики в современной онкологии, как отмечают эксперты, стоит особенно остро. Одними из основных причин высокой смертности онкобольных являются позднее выявление болезни и начало лечения.

Так, как отмечает главный отоларинголог Минздрава Николай Дайхес, в его сфере практически у 70 процентов пациентов онкологические заболевания выявляют уже на 3-й или 4-й стадии - в частности и потому, что районные терапевты утратили «онкологическую настороженность» и могут продолжительное время не направлять пациента к профильному медицинскому работнику.

В позднем диагнозе очень часто виноваты и сами пациенты. «В 80 процентах случаев заболевание получается запущенным по вине самих пациентов. В нашем обществе есть страх перед докторами, причем когда речь заходит об онкопатологии, этот страх становится паническим. Часто пациент, даже понимая, что с ним уже происходит что-то точно не то, и что это точно не ангина, все равно не идет в медучреждение», - рассказывает врач-онколог Вячеслав Виноградов.

В Московском научно-исследовательском онкологическом институте имени П. А. Герцена состоялся брифинг с участием Дарьи Стариковой из г. Апатиты, которая во время «прямой линии» с Владимиром Путиным рассказала о своем онкологическом заболевании, и академика Андрея Дмитриевича Каприна, генерального директора ФГБУ «НМИЦ радиологии» Минздрава России.

Жительница г. Апатиты Мурманской области 24-летняя Дарья Старикова, у которой диагностирован рак в 4 стадии, в ходе «прямой линии» обратилась к Владимиру Путину с просьбой ликвидировать последствия реформы здравоохранения, помешавшие вовремя поставить ей верный диагноз и предоставить качественное лечение.

По словам Дарьи Стариковой, время для ее лечения было упущено, поскольку изначально врачи пытались лечить ее от другой болезни. Верный диагноз был поставлен лишь после того, как состояние здоровья сильно ухудшилось, и девушка попала в больницу.

«У нас не хватает узких специалистов, благодаря которым можно было бы вовремя ставить людям диагнозы. У нас закрыли роддом, закрыли хирургическое отделение, кардиологию, все перевезли в соседний город.

Нам приходится ездить и обращаться за помощью туда, так же ещё нас за тяжёлыми операциями, на необходимые обследования отправляют в Мурманск – это в пяти часах езды от нас», - сообщила она президенту.

Как рассказал Владимир Путин, похожая история произошла в свое время с его отцом - врачи также долгое время не могли распознать у него рак, однако в конце концов удалось диагностировать заболевание и найти эффективные лекарства.

По словам президента, несмотря на значительное число введенных в строй в последние годы медицинских объектов, серьезной проблемой остается нехватка специалистов.

«Но и наконец, самое главное - это обеспечить доступность. Это задача номер один сегодня в медицине – обеспечить доступность медицинской помощи», - заявил Владимир Путин, пообещав разобраться в ситуации с организацией медпомощи в регионе, а также оказать содействие в решении проблем Дарьи Стариковой.

По итогам «прямой линии» с президентом в Мурманской области было возбуждено уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 293 УК РФ (халатность).

Российские онкологи спасли жизнь Даше Стариковой с 4 степенью рака

По словам Дарьи Стариковой, Андрей Дмитриевич – это человек, который подарил ей жизнь, дал надежду на будущее, а это самый ценный подарок. «Я всегда буду благодарна людям, которые борются за мою жизнь, лечат меня и поддерживают, – сказала Дарья. – Я всегда верила, что чудеса случаются, и мой пример тому подтверждение».

Дома, куда Дарья едет на новогодние каникулы, ждут родные и близкие, пятилетняя дочка, которая очень соскучилась по маме, ведь она не была дома целых полгода. «Хочу ей сделать сюрприз, – улыбнулась Дарья. – Она откроет дверь – а там мама».

«Я рад, что нам доверяет руководство страны, что не отправили пациентку за рубеж, – сказал А.Д. Каприн. – Мы постоянно чувствовали помощь и поддержку со стороны президента РФ и министра здравоохранения».

За это время врачи подружились с Дарьей. Ей проведена большая радикальная операция по удалению опухоли, и исследование ПЭТ-КТ не выявляет её наличия. Лечение не закончено, через несколько месяцев предстоит реконструктивная операция.

Дарье было проведено несколько курсов химиотерапии комбинированными препаратами (отечественные дженерики и импортные препараты) как до, так и после операции. Прошло множество консилиумов, причем, как подчеркивает академик Каприн, это касается не только Даши: «Мы никогда не отказываем друг другу в сложных случаях, советуемся, принимаем решение совместно. Даша молодец, мужественный, терпеливый человек. Очень важна вера пациента в нас, это неотъемлемая часть успешного лечения».

История лечения Дарьи Стариковой – обычное дело для национального онкологического центра. Для того подобные научные учреждения и создаются, чтобы решать такие проблемы, считает А.Д. Каприн. Здесь скапливается больше специалистов, которые имеют необходимый опыт, концентрируется сложная дорогостоящая техника.

Само течение болезни Дарьи было сложной задачей для врачей, пояснил академик Каприн. Опухоль такой локализации обычно являются гетерогенной, то есть, она может быть представлена не одним пулом клеток и очень быстро развиваться.

Например, в Институте им. Герцена сейчас наблюдаются две девушки, у которых с момента выявления до момента прогрессирования опухоли прошло не более двух недель. А бывают замершие опухоли, которые длительное время не развиваются. Для выявления всех этих особенностей нужна сложная аппаратура, которой в Апатитах нет.

Во время лечения с Дарьей работали три-четыре специалиста. Морфолог, который говорит о виде опухоли и о том, насколько она поддастся лечению. Клинический фармацевт. Клинический онколог, или химиотерапевт, который решает совместно с хирургом, как и когда проводить терапию. Это, наконец, лучевой терапевт, который решает, потребуется ли его лечение и в каком объеме.

«Сочетание всех этих специалистов – наш основной онкологический закон, поэтому мы всегда говорим, насколько важно находиться в стационаре под нашим наблюдением, – подчеркнул академик Каприн. – Более того, мы приглашали нескольких специалистов из-за рубежа, общались по телемосту.

Совещались с коллегами – например, из Научного центра акушерства, гинекологии и перинатологии им. академика В.И. Кулакова, возглавляемого академиком Г.Т. Сухих. В лечении участвовали наши знаменитые химиотерапевты – академик М.Р. Личиницер из РОНЦ им. Блохина, В.И. Борисов, главный химиотерапвт Минздрава РФ. Мы с ним вообще часто обсуждаем пациентов, и никогда мы не слышим отказа».

В послеоперационном периоде проконсультировать Дарью приезжали специалисты из ФГБУН «ФИЦ Питания и биотехнологий», поскольку у пациентки была критически низкая масса тела. Её смотрели и активно помогали реабилитологи, клинические психологи из Института судебной психиатрии им.

Сербского, потому что настроение поначалу было депрессивным. Постепенно молодую девушку удалось вытянуть из состояния болезни, и теперь, по собственным словам, она всё чаще хочет смотреть в будущее, строить жизненные планы.

«Даша – далеко не единственная пациентка с такого рода патологией, – подчеркнул А.Д. Каприн. – Я лично оперирую примерно 25 таких девушек каждый год. В радиологическом центре в Обнинске мы берем примерно по 50 таких пациенток в год, а всего у нас проходит лечение примерно 100-120 больных с подобными диагнозами.

Мы открыты для всех, работаем по квотам, поэтому забираем тяжелых пациентов сразу, понимая, что пока им мало где могут помочь. География самая обширная – от Калининграда до Камчатки. Поэтому не стоит думать, что отношение к Даше было каким-то особенным. Нет – мы стараемся помочь всем, кто в этом нуждается».

Как рассказал Андрей Дмитриевич, объединенный консорциум из трех институтов, который он возглавляет, – самый передовой на сегодня онкологический центр. Каждый год здесь оперируют до 12 тысяч человек, а 36 тысяч человек находятся здесь на лечении.

«Мы беремся за всё – от нейроопухолей до костных образований, лимфомы, онкогинекология, урология, торакальные, абдоминальные больные с опухолями брюшной полости и так далее».

Однако ясно, что помочь всем нуждающимся одному онкологическому центру, даже такому мощному, невозможно. Андрей Дмитриевич признал, что существует проблема острой нехватки специалистов на местах и, конечно, эту проблему необходимо решать, не уповая на чудо, какое случилось с Дарьей Стариковой, сумевшей дозвониться до президента страны.

«У нас нет ничего, – подчеркнула Дарья. – Для того, чтобы получить помощь онколога, надо ехать в Мурманск. Правда, я слышала, что сейчас, благодаря вмешательству Владимира Путина, в Апатитах открывают отделение химиотерапии, поэтому ситуация потихоньку меняется. Но всё же хотелось бы более серьезных сдвигов, чтобы никто не повторил мой опыт».

Отсутствие специалистов для регионов стоит очень остро. Большие надежды Андрей Дмитриевич тут связывает с вышедшим недавно Законом о телемедицине. Министр здравоохранения РФ В.И. Скворцова призывает врачей, ученых проводить телемосты и создавать телекоммуникации.

«Уже два года мы проводим с тридцатью регионами мы проводим такие мероприятия каждый вторник по утрам, – поделился А.Д. Каприн. – Мы всех своих коллег просим показывать тяжелых больных и решаем совместно, кого из них забираем к себе. С помощью таких телекоммуникаций мы собираемся значительно расширить охват онкобольных по стране».

При этом, по словам А.Д. Каприна, ситуация в регионах меняется в лучшую сторону. «Есть хорошо вооруженные регионы, откуда мы все меньше получаем пациентов, – сказал он. – Онкология должна быть оснащена сложной дорогостоящей техникой, в ней должны работать грамотные специалисты. Это очень важно».

На днях, по словам Андрея Дмитриевича, Институт им. Герцена запускает проект с японскими коллегами, в ходе которого они будут пересылать предварительно отсканированные стекла с гистологическими пробами опухоли для морфологических консультаций.

Такую же программу академик Каприн предполагает осуществить с регионами, где существует большая нехватка морфологов, а ведь с этого всё в онкологии начинается – с распознания вида опухоли, а значит, и поиска тех методов, с помощью которых можно её вылечить.

«Мы посадим всех наших специалистов и будем совместно решать эти проблемы, чтобы наши прекрасные молодые женщины больше не имели необходимости звонить по этому поводу президенту страны», – подвел итог А.Д. Каприн.

Видео: Доставленной в Москву из Апатитов онкобольной стало лучше

Дарья Старикова (Апатиты) — борьба за жизнь. Последние новости (обновлено 22.05.2018)

МУРМАНСК, 22 мая. /ТАСС/. Дарья Старикова, которая в прошлом году обращалась на «Прямую линию» Владимира Путина, умерла от рака в Москве. Об этом ТАСС рассказал глава администрации города Апатиты — Николай Бова.

«Даши не стало <…> Она умерла в Москве в онкоцентре имени Герцена», — сказал он.

Бова добавил, что информация о смерти поступила во вторник утром. «Мы не просто будем помогать, мы этим занимаемся. Безусловно, Дашу в последний путь проводим очень достойно. Основная помощь будет оказана компанией «Фосагро», то, что зависит от администрации, уже сделано», — уточнил собеседник агентства.

Также он пояснил, что администрация муниципалитета помогла с оформлением на тетю опеки над семилетней дочерью Даши, пенсии по потере кормильца. «Она будет похоронена в городе Апатиты. <…> Точную дату я не знаю, но мы этим занимаемся и сделаем все очень достойно», — сказал глава администрации Апатитов.

Как сообщили ТАСС в пресс-службе губернатора Мурманской области, власти региона, администрация Апатитов и комбинат «Апатит» окажут помощь семье умершей. «Власти области и муниципалитета, а также градообразующее предприятие «Апатит» окажут помощь семье Дарьи», — сообщила пресс-секретарь губернатора Анна Булатова.

О страдающей онкологическим заболеванием Дарье Стариковой и ситуации с медициной в Апатитах стало широко известно после ее звонка на «Прямую линию» президенту РФ Владимиру Путину 15 июня 2017 года. Она сказала, что ей поздно был поставлен диагноз «рак четвертой стадии», до этого ее долго лечили от остеохондроза, причем делали массаж и уколы, что противопоказано при онкологии.

Точный диагноз ей смогли поставить только в Мурманске. Также Старикова пожаловалась на отсутствие в городе больницы, узких специалистов и другие проблемы. (Обновлено 22.05.2018 Источник tass.ru)

Встретилась с Дарьей Стариковой в НИИ онкологии имени Герцена, куда она была госпитализирована после Прямой линии с президентом. Состояние у Даши тяжелое. Хотя после начала лечения немного полегчало. Лучше стали показатели анализов, появился аппетит. Вот только отказаться от сигареты не получается. И трудно обвинить за это саму Дарью: после всего перенесенного сложно в одночасье отказаться от пагубной привычки - хоть какая-то отдушина.

Проведенные исследования, взятые анализы показали: у Дарьи запущенный рак шейки матки. Сильнейшие боли в области позвоночника в данном случае - явление обычное. Известно, что рак, особенно в начальной стадии, не имеет четких клинических проявлений. И пациент обращается к врачу с жалобами на симптомы, не ведая, что они - проявление основного заболевания, а не само заболевание.

Вот и у Дарьи развивался рак шейки матки. Опухоль давила на позвоночник, и женщину мучили боли именно в позвоночнике. По месту жительства проводили стандартную терапию. В Мурманске Дарья прошла десять сеансов лучевого лечения. Лучше не становилось. Становилось хуже. Даже сейчас, когда в Москве ее удалось подкормить, она весит 46 килограммов при росте один метр 63 сантиметра. А дома шестилетняя дочка София. Близких родственников - никого. И значит, жить просто обязательно надо. А ей, рассказывает мне Дарья, говорили: "Ничем помочь не можем. Никто не поможет!". Она молила о квоте на лечение в Питер или в Москву. Тщетно. Дарья рассказала, как ее хождения в поисках помощи превратилось в сущие муки...

После случая с Дарьей, скорее всего, проблема тех же квот будет снята. В тех краях. А повсеместно? Или по-прежнему: у нас есть все, но не для всех? Но когда это касается охраны здоровья, то "не для всех" - не четвертая стадия болезни, а летальная. У специалистов, к которым обращалась Дарья, невысокая квалификация? Возможно. Но откуда взяться иной, если самих специалистов - растущий дефицит. По данным Росстата, на конец 2016 года дефицит терапевтов, работающих в первичном звене службы здоровья, составил 27 процентов, педиатров 18 процентов, врачей общей практики 23 процента.

Дарье, конечно, повезло: она сейчас в одной из лучших современных онкологических клиник. Ее лечат лучшие специалисты по новым, самым современным протоколам. Но история Дарьи - это свидетельство недоступности медицинской помощи. Точнее, доступности не для всех.

Может, о бесплатных лекарствах надо забыть, как и о самой бесплатной медицине? Признать, что лечиться даром - даром лечиться?

Не первый год занимаюсь освещением в СМИ проблем охраны здоровья. Нет дня, чтобы в редакцию не приходили письма на эту тему. Обычно соотношение таких писем было 50 на 50. Половина - благодарности службе здоровья, ее сотрудникам. Половина - жалобы. И это естественно: нигде в мире ни одно ведомство так не вплетается в судьбы людские, как охраняющее наше здоровье, жизнь. И нигде в мире, наверное, не сыскать примера, где бы все поголовно были этой службой довольны. Но так, чтобы писем, положительно оценивающих медицину, практически не стало, не припомню. Дурной знак.

Из последней почты выбрала два письма. Одно из Самары от Михаила Николаевича Добрели. Второе из Ростова-на Дону от Михаила Андреевича Ржакинского. Выбрала потому, что оба касаются лечения глазных болезней. Автор первого свое письмо озаглавил: "Куда утекают капли?" У Михаила Николаевича глаукома. И в 6-й поликлинике, в которой "в соответствии с местом жительства (цитирую письмо. - И.К.) лечусь, выделены 2 дня в неделю, когда окулист принимает только глаукомников... Получить талон на прием глаукомника к офтальмологу можно только в день приема. Количество талонов ограничено. Количество лекарств еще более ограничено. И не всегда они имеются в наличии. Во всех аптеках есть всегда за деньги, а в поликлиниках бывает только иногда и в ограниченном количестве... Предполагаю, что бюджет оплачивает всю годовую потребность, то есть 12 пузырьков в год на каждого больного. В 2016 году я получил в поликлинике 4 пузырька, а 8 пузырьков утекли куда-то. В 2017 году не получил ни одного. Обхожусь аптекой... Хотелось бы знать, кто кормится нашими каплями? Куда они растекаются?"

Всем хотелось бы это знать. Или надо признать, что о бесплатных лекарствах пора забыть, как и о самой бесплатной медицине? Признать, что лечиться даром - даром лечиться, и направить свои поиски здоровья в частные учреждения, как сделал это пять лет назад житель Ростова-на Дону Михаил Андреевич Ржакинский? Именно тогда, 22 марта 2012 года, он обратился в частный медцентр "Гиппократ" на консультацию. Далее автор рассказывает о своих хождениях в поиске эффективного лечения. Поиск, судя по письму, бесполезный. Несмотря на обращения в местные и не местные инстанции с просьбой о помощи, с просьбой разобраться, за что он заплатил немалые деньги.

Заметка уже стояла в номере, когда позвонил пациент из Курска. По его словам, у него обнаружен рак печени. Куда обращаться со своей бедой? Называю клиники, где могут помочь. Житель Курска звонит еще и еще: как туда попасть? Как получить квоту? Но разве это вопрос к редакции? Неужели история с Дарьей обречена на исключение?