Лев рохлин. Лев Рохлин: Жизнь и смерть генерала

Его снабжение осуществлялось с помощью вертолетов, - продолжает Рохлин. - А погода в тот период была крайне трудная для полетов - стояли туманы. Кроме того, сель смыл дороги в тех местах. И у вертолетчиков появилась задача обеспечения еще нескольких подразделений полка. Они захлебывались, не успевая обеспечить всех. Так было уже несколько месяцев. Сам батальон тоже был разбросан. Одна его рота охраняла аэродром. Другие подразделения к тому моменту получили приказ взять под контроль еще несколько объектов вокруг Бахарака. В итоге батальон мог выставить на выполнение задачи лишь полторы роты... Я позвонил начальнику оперативного отдела армии. Докладываю ситуацию: "Невозможно выполнить задачу. Сил нет. Техники нет. Даже топлива в необходимых количествах нет". Тот говорит: "Ничего поделать не могу. Маршал приказал. Звони начальнику штаба". Начальника штаба нет. Улетел на другую операцию. Командующего тоже нет.

Трагедия ситуации заключалась еще в том, что Рохлин знал: кроме информации о душманской базе в Коран-о-Муджане, группа ГРУ в Бахараке передавала информацию и о других силах противника, располагавшихся на этом направлении. Но руководством была вырвана лишь одна информация, и ситуация в целом не анализировалась. Знал он и о том, что разведчики зачастую пользовались малодостоверными данными, которые приносили их информаторы. Эти информаторы, из числа местных жителей, жили очень бедно и готовы были приврать что-то, лишь бы получить деньги за свою работу. А работа была у них очень опасная, их часто вычисляли и уничтожали. Не исключено, что кое-кто был и двойным агентом, через которого душманы давали дезинформацию.

Сами разведчики из подобных групп ГРУ, которые сидели в каждом более-менее крупном населенном пункте, имели очень малые возможности для сбора информации и ее проверки. Они были слишком изолированы. За ними тщательно следили. Но в то же время командование требовало с них информацию, и они гнали все, что слышали, лишь бы их не обвинили в бездеятельности.

В принципе, по мнению Рохлина, маршал Соколов был прав, требуя проверить результаты авиационного удара, нанесенного по объекту, о котором разведчики дали информацию.

Но делать все надо было по-другому.

Впрочем, мнение командира полка мало кого в тот момент интересовало. Да и доложить это мнение было некому. Начальник оперативного отдела армии настаивал: "Выполняй".

Рохлин решил сам возглавить операцию, максимально усилив батальон всем, что можно было в тех условиях собрать.

Наконец, его отряд вышел в район. Это почти 50 километров от Бахарака. Маршал оказался прав. Бомбы в крепость не попали. Душманы, если и были, ушли.

Отряд повернул назад. И тут, вылезая из ущелья по крутому подъему, машины начали вставать. Топлива в баках было так мало, что на подъеме оно скатывалось к краю баков и двигатели глохли. А вскоре выяснилось, что батальон царандоя афганской армии, приданный для выполнения задачи и оставленный Рохлиным для обеспечения отхода на господствующей высоте, снялся и ушел. Иначе как предательством это трудно назвать. Но думать тогда об этом было некогда.

У меня не было проблем уйти, - говорит Рохлин. - Но я прикладывал все усилия, чтобы вытащить машины, поставив начальнику инженерной службы полка майору Зюзёву задачу: принять все меры для этого. Говорю ему: "Выручай. Представлю к ордену Красного Знамени.

А душманы тем временем стягивались к месту, где встала колонна. Шесть часов длился бой. В подразделениях стала проявляться деморализация.

Мне пришлось силою расталкивать солдат по позициям, - рассказывает Рохлин. - Они лежат. А я хожу и пинаю их ногами: "Двигайтесь, не лежите, пристреляются - конец". В такой отчаянной ситуации я до этого никогда не был.

Участники того боя говорят, что у них сложилось впечатление, будто их командир решил умереть. Он даже не пытался прятаться.

Рохлин подтверждает:

У меня тогда не было даже чувства опасности. Я думал только о том, что должен либо вывести батальон, либо умереть...

Тогда же он впервые лично вступил в бой, в поединок с душманом.

Я всегда считал, - говорит он, - что главная задача командира - готовить и принимать решения, организовывать бой. А бегать с автоматом - не моя задача. Кроме пистолета, никогда ничего не носил. Командир не должен уставать до изнеможения. Он всегда должен иметь силы, чтобы думать.

Но в том бою он чисто автоматически поднял снайперскую винтовку убитого солдата и посмотрел через ее оптический прицел. Прямо перед собой он увидел душмана, который целил в него из автомата.

Я просто нажал спусковой крючок, - вспоминает он. - И не стал даже смотреть, попал или нет...

Зюзёв доложил, что у него ничего не получается.

Он говорит мне: "Тут уже не до ордена, живыми бы нам с вами выбраться". Мы с ним сидели под ивой. Большое дерево, раскидистое. Он сидит спиной к нему, я - напротив, в метре. Пули жужжат как комары. "Пригнитесь, товарищ подполковник, - говорит он мне. .- Пристрелялись по нам". - "Сам, - говорю, - пригнись". Только он немного откинулся к дереву, пуля попадает ему прямо в центр лба. Как сейчас помню этот момент...

В конце концов командир полка приказал взорвать машины и уходить в горы пешком.

В том бою батальон потерял убитыми 12 человек.

Это были не самые большие цифры, - говорит Рохлин. - Но вопрос стоял о том, кто виноват...

Рохлин был отстранен от должности. Дальнейшие варианты могли предполагать и отдачу под трибунал, и разжалование с увольнением из армии, и все, что угодно... Так, по крайней мере, думал Рохлин. Думал не без оснований...

В декабре 1997 года обозреватель журнала "Открытая политика" Александр Максимов напишет:

"...Рохлин - человек неробкого десятка, его упорство в достижении задуманного и строптивость (достаточно вспомнить пятнадцатилетней давности конфликт с начальством, приведший его к отстранению от командования полком, отказ от звания Героя за войну в Чечне) хорошо известны..."

Что же было "хорошо известно" журналисту?

После случившегося в полк приехало несколько генералов, - рассказывает Рохлин. - Один из них открыл Боевой устав и стал по пунктам читать, как командир должен принимать решение... Даже пункт о применении ядерного оружия не пропустил...

Короче, к приезду маршала командира полка довели до кондиции...

Соколов прилетел позже, - продолжает Рохлин. - И спрашивает: "Как все получилось?" Я ответил несдержанно: "Как приказали, так и получилось". Эти свои слова я хорошо запомнил...

Да и как их было не запомнить? Брякнуть такое в глаза маршалу не каждый день доводится. После этого никаких шансов у подполковника Рохлина не оставалось.

Он отправил вещи жене в Ташкент.

Офицер, привезший передачу, на вопрос Тамары Павловны: "Что случилось?" - только пожал плечами. На словах ему ничего не было поручено передать.

Идти в штаб военного округа, по ее мнению, было бесполезно. Кто будет разговаривать с женой какого-то командира полка? Она кинулась в штаб гражданской обороны, где у нее были хорошие знакомые. Ей помогли дозвониться до полка: "Где Рохлин?" Дежурный по полку ответил: "Да вот он, по плацу ходит. Позвать?"

Не надо, - сказала она. Офицер, помогавший ей выйти на связь с полком, положил трубку.

Ее непутевый муж, как всегда, не подумал, что ее будет колотить нервная дрожь от неизвестности. Не на курорте же он в конце концов был...

Но Рохлина не судили и не разжаловали. Его назначили заместителем командира 191-го отдельного мотострелкового полка в Газни. Наверное, командование все же сознавало свою долю ответственности за происшедшее.

Эта неудача заставила Рохлина задуматься о том, что одной энергии и силы характера мало.

Когда это произошло, - вспоминает он, - я сделал вывод: как бы ты ни был силен, каких бы успехов ни достиг, ты не король.

Возможно, эйфория от сделанного накануне предложения стать командиром бригады сыграла роковую роль: он что-то не предусмотрел? Подвела самонадеянность? Зачем он, командир полка, сам повел батальон на выполнение задачи, длякоторой, по его же мнению, не были подготовлены условия?

Был бы я тогда поопытнее, - говорит Рохлин, - не полез бы на рожон. Ведь и так было ясно, что авиационный удар по крепости не достиг результата. Можно было ответить "Есть" и лишь изобразить свои действия. А сам не пойти, отправив своих людей одних, при таком раскладе я не мог. Тут двух мнений быть не может.

Что ж, за одного битого двух небитых дают.

Я очень благодарен судьбе за тот случай, - говорит Рохлин. - Он сбил с меня много шелухи. Служба моя шла слишком гладко. У меня все получалось. Я был карьеристом, который мало задумывался над жизненными проблемами. А по жизни так идти нельзя.

Только большой оптимист мог после случившегося надеяться на лучшее, - продолжает он. - Но я не спился и не впал в полное отчаяние не потому, что был таким оптимистом. Думаю, что все дело было в другом ~ в воспитании. Меня приучили трудиться. И я чувствовал, что утопить свои переживания могу не в водке, а только в труде, в опасностях.

Будучи заместителем командира полка, Рохлин приказал собрать самых безнадежных солдат: пьяниц, дебоширов и прочих. И стал с ними строить горный учебный центр. Сам таскал камни, стучал кувалдой, работал лопатой. Но при этом не пропускал ни одной более-менее трудной и опасной операции.

Я считаю, - говорит он, - что дальнейшая моя служба была успешной только потому, что с меня была сбита спесь карьеризма. В хорошем смысле карьеризм, конечно, остался. Но с тех пор всякое дело я делал исходя из интересов дела, а не из соображений карьеры...

Рохлин родился в 1947 году. Отец Яков Львович, прошедший войну, был арестован и сослан в ГУЛАГ. Это произошло, когда мальчику исполнилось 8 месяцев, больше они не встретились. Мать Ксения Ивановна самостоятельно поднимала троих детей. Лев, получивший имя в честь деда, был младшим. Через 10 лет родственники перевезли семью в Узбекистан. После окончания школы, юноша начал трудовую деятельность на авиационном заводе, оттуда его призвали в армию.

Начало военной карьеры

По примеру старшего брата Лев решил посвятить свою жизнь военному делу и поступил в Ташкентское командное училище. Блестяще окончив его в 1970 году, начал службу в группе советских войск в ГДР. Еще через несколько лет получил диплом Военной академии. Далее последовали командировки в самые отдаленные уголках Союза: Туркестан, Заполярье, Закавказье.

Афганистан

С 1982 года Рохлин проходил службу в Афганистане. Неудачная операция стала причиной его отставки. Возглавляемый им батальон попал в засаду. Командование посчитало ошибочным решение офицера ликвидировать технику и отступить, тем самым избежав потерь. Меньше чем через год, Рохлину вернули должность, а в 1990 году он получил новое назначение - командир 75-й мотострелковой дивизии. Следующей ступенью его военной карьеры стал диплом академии Генштаба и новая должность - начальник Волгоградского гарнизона.

Чечня

С самого начала первой Чеченской операции Лев Рохлин, как командир гвардейского корпуса, находился в центре событий. Он возглавил большинство операций по освобождению Грозного. Ему было поручено вести переговоры с чеченскими командирами о прекращении огня. За эти военные заслуги офицер был удостоен звания Героя России, от которого отказался. Он считал, что нельзя снискать славу в братоубийственной войне.

Жизненный путь Льва Яковлевича был полностью посвящен армии. Его нельзя назвать карьеристом, он не прятался от пуль, был на передовой. Воевавший в «горячих точках», генерал-майор Рохлин понимал, что российская армия переживает не лучшие времена, ей нужны поддержка и защита.

Главный оппозиционер 90-х

Популярностью генерала воспользовалось движение «Наш дом – Россия». Находясь на третьей строчке партийного списка, Рохлин получил депутатский мандат. Так начался новый этап его жизни – политический. Занимаясь в Государственной думе вопросами обороны страны, знаменитый военачальник смог определить для себя главную причину плачевного состояния военных – бездарная власть и коррумпированные чиновники.

Рохлин начал создание нового политического Движения в поддержку армии. Основную задачу ДПА он видел в возрождении Вооруженных сил страны, а для этого были необходимы реформы. Очень быстро движение превратилось в национальный фронт и стало оппозиционным к существующей власти. Политическая верхушка государства была напугана поддержкой ДПА большей частью населения страны и безупречным авторитетом боевого генерала. Предполагалось, что Рохлин планирует военный переворот против режима Ельцина. За смелые выступления с трибуны парламента депутат был снят с поста председателя Комитета. Но это не остановило оппозиционера, движение решительно росло и ширилось, его поддерживали ученые, шахтеры, казаки, церковь...

Загадочная смерть

А в один из июльских дней 1998 года генерала нашли мертвым на его подмосковной даче. Официальная версия гласила, что в результате семейной ссоры в него стреляла жена Тамара. Однако, по прошествии четырех лет дело закрыли, вина женщины не подтвердилась. Многие считают, что причиной смерти мятежного генерала стала его политическая деятельность.

После трагических событий оппозиция осталась без лидера, не нашлось в России человека, который имел бы такую же популярность среди офицеров и гражданского населения, какой пользовался Лев Яковлевич Рохлин.

Лев Я́ковлевич Ро́хлин (6 июня 1947, Аральск - 3 июля 1998, Наро-Фоминский район, Московская область) - российский политический и военный деятель, депутат Государственной Думы РФ 2-го созыва, председатель Комитета Государственной Думы РФ по обороне (1996-1997), генерал-лейтенант.

Биография

Родился младшим из трёх детей в семье участника Великой Отечественной войны, политического ссыльного Якова Львовича Рохлина. В 1948 году, через 8 месяцев после рождения сына, Яков Львович был арестован и, судя по всему, сгинул в Гулаге. Мать, Ксения Ивановна Рохлина (урождённая Гончарова), одна воспитывала троих детей.

Через 10 лет семья Рохлиных переехала в Ташкент. Там Рохлин учился в школе № 9 в Старом городе, на Шейхантахуре. Окончив школу, работал на авиазаводе, затем был призван в армию.

В 1970 году окончил Ташкентское высшее общевойсковое командное училище, как и все последующие учебные заведения, с отличием. Затем служил в группе советских войск в Германиигород Вурцен, 242 мсп 20 гв. мсд. Поступил в Академию им. Фрунзе, после ее окончания служил в Заполярье, а также вЛенинградском, Туркестанском, Закавказском военных округах.

На войне в Афганистане

В 1982-1984 годах проходил службу в Афганистане, дважды был ранен (последний раз - в октябре 1984 года, после чего был эвакуирован в Ташкент). Был командиром 860-го мотострелкового полка. В апреле 1983 года Рохлин был снят с должности за неудачную, по мнению командования, военную операцию, и назначен заместителем командира.

Менее чем через год Рохлин был восстановлен в должности. Затем командовал полком, дивизией. С отличием закончил Академию Генерального штаба в 1993 году. С июня 1993 года был командиром Волгоградского 8-го Гвардейского армейского корпуса и начальником Волгоградского гарнизона.

На войне в Чечне

С 1 декабря 1994 года по февраль 1995 года возглавлял 8-й гвардейский корпус в Чечне. Под его руководством осуществлялся захват ряда районов Грозного, в том числе президентского дворца. 17 января 1995 года для контактов с чеченскими полевыми командирами с целью прекращения огня военным командованием были назначены генералы Лев Рохлин и Иван Бабичев.

За участие в Чеченской кампании был представлен к высшему почётному званию Героя Российской Федерации, но отказался принять это звание, заявив, что «не имеет морального права получать эту награду за боевые действия на территории своей же страны».

Политическая деятельность

3 сентября 1995 года на II съезде движения «Наш дом - Россия» Лев Рохлин занял третье место в списке НДР. Вдекабре 1995 года Лев Рохлин был избран депутатом Государственной Думы РФ 2-го созыва по федеральному списку избирательного движения «Наш дом - Россия». В январе 1996 года Лев Рохлин вступил в члены фракции «Наш дом - Россия». Был избран председателем комитета Государственной Думы по обороне.

9 сентября 1997 года вышел из движения «Наш дом - Россия», в конце сентября вышел из состава фракции «НДР».

После этого, в сентябре 1997 года, генерал создаёт собственное политическое движение: «Движение в поддержку армии, оборонной промышленности и военной науки» (ДПА). В оргкомитет движения вошли бывший министр обороны Игорь Родионов, бывший командующий ВДВ Владислав Ачалов, экс-глава КГБ Владимир Крючков.

Считается одним из наиболее активных оппозиционных лидеров 1997-1998 годов. В журнале "Русский Репортер" утверждалось, со ссылкой на сослуживцев и друзей Рохлина , что генерал готовил заговор с целью свержения президента Российской Федерации Бориса Ельцина и установления военной диктатуры.

20 мая 1998 года был отстранен от должности председателя Комитета по обороне, причём за его отстранение голосовали не только проправительственные фракции. но и фракция КПРФ.

Убийство

В ночь со 2 июля на 3 июля 1998 года был найден убитым на собственной даче в деревне Клоково Наро-Фоминского района Московской области. По официальной версии, в спящего Рохлина стреляла его жена, Тамара Рохлина, причиной была названа семейная ссора.

В ноябре 2000 года Наро-Фоминский городской суд признал Тамару Рохлину виновной в умышленном убийстве своего мужа. Тамара Рохлина обратилась в ЕСПЧ, жалуясь на большой срок предварительного заключения и затягивание судебного процесса. Жалоба была удовлетворена, с присуждением денежной компенсации (8000 евро). После нового рассмотрения дела, 29 ноября 2005 года Наро-Фоминский горсуд вторично признал Рохлину виновной в убийстве мужа и приговорил её к четырём годам лишения свободы условно, назначив ей также испытательный срок в 2,5 года.

В ходе расследования убийства в лесополосе недалеко от места преступления были обнаружены три обгоревших трупа. По официальной версии, их смерть произошла незадолго до убийства генерала. Однако многие соратники Рохлина считали, что они - настоящие убийцы, которых ликвидировали спецслужбы Кремля, «заметая следы»

Похоронен на Троекуровском кладбище

Награды

Награждён орденом Красного Знамени, двумя орденами Красной Звезды (в том числе за участие в афганской войне), орденом «За службу Родине в Вооружённых Силах СССР» 3-й степени, медалями, а также афганскими наградами: орденом Красного Знамени и медалью. По утверждению журналистов издания «Власть», генерал-лейтенант Л. Я. Рохлин за участие в Чеченской кампании был представлен к присвоению звания Героя Российской Федерации, но отказался принять это звание, заявив, что не имеет морального права получать эту награду за боевые действия на территории своей же страны.

Память

В деревне Вилга Прионежского района Республики Карелия имеется улица Льва Рохлина. На доме №1 по данной улице Льву Рохлину установлена памятная доска.

************************

Еврейский меч России

ЛЕВ РОХЛИН Весной 1964 года эшелон моего батальона разгрузился на станции «Аральское море». Выстроив колонну, я повел ее к военному городку «Аральск-5». Он находился южнее самого Аральска, поэтому пришлось ехать через город. Районный центр Кизил – Ординской области, Аральск производил удручающее впечатление. Пыльные серые мазанки, немощеные дороги, почти полное отсутствие зелени. Редкие унылые пешеходы, тоже серые какие-то. Мы подъехали к воротам военного городка и нас, как говорится, завернули. Разрешили разбить лагерь на пустыре за пару километров.

Оказалось, Аральск-5 и есть таинственный «Урал» - закрытый центр испытаний бактериологического оружия, о котором приходилось слышать. Собственно, испытания проводились на острове Возрождения, посреди Аральского моря, куда уж и птица не прилетит – собьют на лету. А морем здесь и не пахло – обмелело оно и ушло за полсотни километров. И Аральск, бывший порт и центр рыболовный, стал заштатным городишком на краю Кизил – Кумов. Чем занимались его обитатели? До деградации Аральского моря, произошедшей во второй половине XX века, основным занятием было рыболовство и переработка рыбы. А потом они уж, конечно, не процветали.

По рассказам офицеров из «Урала», с трудом можно было найти в Аральске семью с более-менее приличным доходом. Через несколько дней мы двинулись, пересекая пустыню, в направлении Каспия. И впечатление об Аральске у меня сохранилось самое неприглядное, что ли. Не знал я в те поры, что здесь родился мальчик, который через несколько десятилетий известным станет, как говорится, граду и миру. Кстати, в обстоятельствах его появления на свет до сих пор нет ясности. И даже казалось бы стократ проверенные данные в офицерском «Личном деле», далеки все же от реальности. В общем виде они гласят: Лев Яковлевич Рохлин родился 6 июня 1947 года в Аральске. Он был третьим ребенком в семье - старший брат Вячеслав и сестра Лидия.

Через 8 месяцев после рождения сына, его отец, еврей по национальности, оставил семью, и Лев воспитывался матерью Ксенией Ивановной (в девичестве Гончаровой). Всё. Кто был этот отец, как оказался в Аральске, куда он делся потом – об этом ни слова в анкетных данных и многочисленных публицистических материалах. Между тем имеются воспоминания Григория Александровича Пустынникова, ныне израильтянина.

Вообще-то его фамилия Пустыльник, а имя и отчество – Гедалий Абрамович.

В октябре 1941 года дивизия, в которой он воевал, оказалась в окружении, и большая ее часть попала в плен. В первый же день немцы, построив пленных, приказали коммунистам и евреям выйти из строя. Их тут же на глазах у всех расстреляли. Гедалий, высокий голубоглазый юноша, внешне не похожий на еврея, остался в строю. Он избежал гибели, назвав новую фамилию, имя и отчество. Его никто не выдал.

В июле 44-го Григорию и еще нескольким пленным удалось бежать к партизанам. А в апреле 1945 он вернулся в родную Одессу. Но особой радости не испытал: всех бывших пленных посадили в лагерь за колючую проволоку для проверки органами СМЕРШ. Там и встретил он День Победы, а в июле его отправили в проверочно-фильтрационный лагерь в Киргизию, на урановые рудники в поселок Майлису.

Ему повезло: определили на работу не в шахту, а в отдел главного механика на монтаж дизельных электростанций, по довоенной специальности. Лагерники жили в глинобитных бараках по 500 человек в каждом, спали на двухэтажных нарах с хлопковыми матрацами, кишевшими клопами. Те, кто работал в шахте, часто болели, чахли и умирали. Не знал никто, от чего умирали товарищи: то ли от тяжелой работы, то ли и от недоедания, кормили здесь почти как в плену. На деле же, погибали они от радиации: в Майлису добывали урановую руду, из которой, кстати, и был сделан заряд для первой атомной бомбы.

В лагере оказался Яша Рохлин из Казахстана. Они подружились и скоро узнали все друг о друге. Яша Рохлин был ему особенно близок. В плену он, отлично владевший татарским языком, назвался Якубом Рахматуллиным. Этим объяснил обрезание, да и внешность имел нетипичную для еврея. Григорию рассказал, что женат, имеет сына и дочку, по которым очень тоскует, и если суждено ему выжить, отправится в Казахстан. Рохлин работал в шахте и как-то в разговоре с Григорием признался, что еле держится на ногах и попросил замолвить за него словечко перед начальством – может, переведут на наземную работу, а то погибнет. Григорию удалось это, и Якова перевели на кухню подсобником, он стал поправляться.

В 1946 году сначала Григория, а потом и Якова освободили и они разъехались. Григорий, узнав, что его родителей расстреляли немцы, поехал к родственникам в Москву, а Яков, как и намеревался, – в Казахстан. Как-то в 90-х годах попался Григорию портрет генерала Рохлина. Посмотрел и увидел в нем друга своего, Якова, – одно лицо! А когда выяснилось, что Лев Рохлин родился в 1947 году в Казахстане, предположил, что он – сын Якова.

Согласно последним исследованиям, Яков Львович Рохлин , родившийся в 1920 году в Киеве, окончивший Киевский университет, лингвист, был арестован в 1933 году по обвинению в антисоветской пропаганде и, отсидев 3 года в тюрьме, сослан в Аральск. Работал там учителем, женился на местной уроженке. У них родилось двое детей, сын и дочь.

В 1942 году Яков был призван в армию, воевал рядовым красноармейцем и в 1943 году попал в плен. Дальнейшая его судьба полностью совпадает с воспоминаниями Григория Пустыльника. Вернувшись в Арал, Яков нашел свою семью в той же мазанке, где и оставил, уходя на фронт. Его не приняли на прежнюю работу в школе, и он подался в рыбачью артель. В 1947 году родился второй сын, названный им в честь деда, как и положено по еврейским традициям. Однако пожить мирной жизнью Якову не пришлось, в 1948 году он был арестован и, судя по всему, сгинул в Гулаге.

Лет через 10 после этого родственники матери поспособствовали переезду семьи Рохлиных в Ташкент. Там Лева учился в школе №9 в Старом городе, на Шахантауре. Окончив школу, работал на авиазаводе, был призван в армию и, по примеру старшего брата, поступил в Ташкентское военное училище. Как понимаете, судьбу отца Лев Рохлин скрыл – а может не знал, когда в 1967 году поступал в это училище.

Так, наверное, поступил и его старший брат Вячеслав. Иначе им лейтенантских погон не видать бы. Записаны были русскими, отца – еврея - не знали, да и такое происхождение в те поры не годилось для нормального продвижения по службе. Любопытная деталь, старший брат Рохлина в 80-х годах служил начальником политотдела в том же Ташкентском училище, потом был начальником штаба Гражданской обороны республики. И когда я его увидел, то поразился сходству с младшим братом. Он улыбнулся и сказал: « Да, мы очень похожи, хоть и не близнецы. И оба – одно лицо с портретом отца». Мы договорились встретиться, поговорить об их семье. Но он вскоре тяжело заболел и умер. Учился Лев отлично и окончил училище по первому разряду.

Я вполне мог бы с ним познакомиться, потому что в 1970 году служил в штабе Туркестанского военного округа и тогда был направлен на церемонию выпуска офицеров из Ташкентского училища, как представитель штаба. Выпускался целый батальон, но по первому разряду – меньше десяти курсантов, и они получили красные дипломы первыми. Среди них, естественно, был и Лев. К тому времени он был женат почти два года. Жена его, Тамара, была медсестрой. Рохлина направили в Группу войск в ГДР, а через 4 года он поступил в академию имени Фрунзе. Прямо замечу – такое случалось редко, видимо, был Лев выдающимся младшим офицером. Академию он окончил в 1977 году и тоже по первому разряду. Затем служил в Заполярье, в других местах, а 1982 году попал на «афганскую войну».

Командовал 860-м мотострелковым полком, дислоцированным восточнее Файзабада. Участвовал во многих боевых операциях. Отличался решительностью, смелостью и находчивостью. Однако в апреле 1983 г. был снят с должности командира полка и направлен с понижением в другой полк. Батальон его полка попал в ловушку, устроенную моджахедами в горном ущелье. И тогда командир полка решил не продолжать бой в невыгодных для себя условиях, чтобы спасти людей, приказал взорвать блокированные машины и отходить. В результате батальон понес незначительные потери, но Рохлин был понижен в должности, стал заместителем командира 191-го отдельного мотострелкового полка. И в этом полку он воевал достойно.

В январе 1984 г. его командира отдали под суд. Он, бросив подчиненных на гибель, сбежал на вертолете с окруженного мятежниками командного пункта полка. Рохлин принял командование и вывел КП из кольца. Он вновь стал командиром полка. При нем полк действовал вполне успешно. Наиболее результативной была операция по захвату базы мятежников в районе уездного центра Ургун в октябре 1984 г. Для Рохлина, однако, эта операция оказалась последней, так как был сбит вертолет, на котором он облетал район боевых действий.

Рохлин остался жив, но у него оказались переломаны ноги, поврежден позвоночник и т. д. Долгое время он лечился в кабульском и ташкентском госпиталях. Заключение врачей было однозначным - уволить из рядов вооруженных сил. Но Рохлин не мыслил себя без армии, и ему удалось добиться изменения вывода врачей. Кстати, Тамара устроилась в госпиталь медсестрой и все время была рядом с мужем. Я лечился в госпитале тогда же и познакомился с Рохлиными. В 1986 году Рохлина назначают заместителем командира дивизии в Кизил – Арват, гарнизон, даже по туркестанским меркам тяжелый. У Рохлиных уже дочь и восьмимесячный сын, который в Кизил – Арвате заболел энцефалитом, что впоследствии сказалось на общем развитии ребенка.

Тамара Павловна уже не могла работать, проводя много времени в больницах с ребенком. Через два года Рохлина переводят на такую же должность в Азербайджан. Там он оказывается участником усмирения бакинских националистов, учинивших резню армян в Сумгаите. После развала СССР Рохлин возвращается в Россию, поступает в Академию Генерального штаба и в 1993 году оканчивает ее с отличием. Становится генерал-майором и в июне 1993 года – командиром 8-го Волгоградского гв. корпуса.

С 10 декабря 1994 года и по 9 февраля 1995 года корпус участвовал в боевых действиях в Чечне. Служебные сведения: «...В состав группировки "Северо-Восток" в ночь на 1 января 1995 года входили части 8 гв. АК под командованием генерала Рохлина: 255-й мотострелковый полк, сводный отряд 33-го мотострелкового полка и 68-й отдельный разведывательный батальон, всего: 2200 человек, 7 танков, 125 БМП и БТР, 25 орудий и минометов...» В сущности, это был всего лишь один штатный мотострелковый полк, усиленный двумя батальонами и ротой танков. Очень важно принять во внимание его состав, потому что в армейском корпусе в 15 раз больше личного состава, орудий и бронетехники.

О действиях генерала Рохлина в Грозном хорошо сказал журналист Павел Свиридов, очевидец этих действий: «Отряд Рохлина, только номинально называвшийся 8-м гвардейским корпусом, под его командованием не только оказался одним из самых боеспособных, но и понёс наименьшие потери. Потому что командовал им талантливый и умелый военачальник. В мирное время Рохлина, говорят, называли даже «самодуром», так как, на взгляд некоторых, слишком большое внимание уделял он боевой подготовке. А в итоге получилось, как говаривал ещё великий Суворов, «тяжело в учении - легко в бою».

В бой генерал шёл вместе со своими солдатами и в Грозном, ставшем городом смерти. Когда спрашивали, почему - удивлялся: «А что бы тогда обо мне думали: в мирное время выжимал из нас соки, требовал, чтобы к войне готовились, а сейчас с нами не пошёл? Я знал, что спасу жизни многих людей. Так и получилось».

Новый 1995 год Рохлин встречал в Грозном. Из 2200 волгоградцев 1928 воинов были представлены Рохлиным к наградам, но лишь половина получила их. Сам Рохлин от наград отказался, заявив: «В гражданской войне полководцы не могут снискать славу. Война в Чечне – не слава России, а ее беда» Избранный в Государственную думу, Лев Рохлин почти сразу же стал в оппозицию режиму Ельцина. Оппозиционный путь генерала был короток и стремителен. Он бросил вызов режиму, порвал с ним, по его собственному выражению, «сжег все мосты». Непосредственные мотивы его поступка - возмущение тем, что разрушается армия, детище страны, и разрушается государство.

Рохлин создал общественно-политическое «Движение в поддержку армии, оборонной промышленности и военной науки» (ДПА), выступившее с требованием отставки президента Ельцина, как главного проводника разрушительной политики. «Мы выступаем не против Конституции, а против президента Ельцина и его губительного курса», - заявил он на страницах «Экономической Газеты». Ее корреспондент, беседовавший тогда с ним, писал позднее: «...С омерзением вспоминаю теперь гнусный шепоток, гулявший по оппозиции в начале прихода в нее Рохлина: «подстава», «сион»...

Треп исходил от лжепатриотов, измеряющих каждого из нас по группе крови... Генерал Рохлин был поистине богатым по натуре и широте души русским человеком, то есть таким, для которого, независимо от национальности и тем более межнациональных смесей, его историческая Родина была только здесь, только в России... Рохлин говорил: "... Мы за пять лет потеряли семьдесят-девяносто процентов промышленности. Импичмент!», и он был первый, кто смело, открыто это произнес.

Испугавшись его, Ельцин объявил на всю страну: «Рохлина мы сметем!». Рохлин презрительно бросил тогда: «Даже когда рядом свистели снаряды и пули, я на колени не падал». Но он недооценил реальности угрозы президента. В ночь со 2-го на 3-е июля 1998 года генерал Лев Яковлевич Рохлин был застрелен.

Политический обозреватель Александр Граверман писал: «Его убило правительство Ельцина, хорошо разработав и спланировав акцию, инсценированную под семейный скандал, - что для российских киллеров (лучших в мире) не представляется сложным. Обвиненная в убийстве мужа вдова генерала Тамара Павловна Рохлина провела в тюрьме 6 лет, пока ее не оправдал Страсбургский суд».

На суде Тамара заявила: «...Hа глазах возмущенной России меня казнят - нагло, цинично, бесцеремонно. Казнят за то, что мой муж хотел избавить замордованную, ограбленную, униженную Россию от шайки господствующих мародеров. Те, кто до сих пор правит сатанинским балом в раздробленной стране, боятся моего мужа даже мертвого. Формулировки моего обвинения уже в который раз меняются, причем каждый раз последующая нелепее предыдущей. Hа этот раз я, оказывается, убила единственного кормильца моего больного сына, пожизненного инвалида первой группы, единственную опору моей семьи...».

Александр Рохлин был, если говорить кратко и емко, как раз тем человеком, в котором остро нуждалась тогда страна. Бесспорный лидер, быстро выраставший в лидера общенационального. За плечами Рохлина служба от островов Северного Ледовитого океана до Закавказья, две необычайно тяжелые для российской армии войны. Чужие бомбы, снаряды, пули его щадили. Не пощадили свои.

Есть, однако, и еще один, немаловажный аспект жизни и деятельности Льва Рохлина – этнический. И в этом плане, думается, стоит привести высказывания, выбранные мною из различных российских СМИ, печатных и электронных: - ...Лев Яковлевич, то ли жид, то ли полужидок, хотел власти так же страстно, как хотели власти еврейские комиссары в 1917 году... - ...Рохлин - действительно еврейская фамилия. Чтобы в этом убедиться достаточно проанализировать имена и фамилии на интернетных сайтах. Так что его имя и отчество не "святочные". Но он был хорошим военным и хорошим человеком... - ...Народ и без того знает кто убил патриота Льва Рохлина.... Нам не надо думать еврей не еврей.

У патриотов нет национальности, есть огромная человеческая душа... - ...Уж больно неумен был покойник, простите на недобром слове. Другому безвременно ушедшему генералу, А.И. Лебедю, приписывают замечательную фразу о Рохлине: «Соединяет три несоединимых качества - генерал, еврей и дурак». Войска водить он, видимо, умел, но в политике был сущим ребенком... - ...Лев Рохлин мог бы стать президентом России, потому что само время должно было выдвинуть такого лидера, который поведет политику восстановления разрушенной страны.

В этом смысле Льва Яковлевича Рохлина - человека с еврейской фамилией, еврейской кровью и истинного патриота России - стране послал сам Бог... - ...Называть Льва Яковлевича русским (?) патриотом я бы не рискнул (справедливости ради). Я ничего не имею против евреев как таковых, многие из них заслужили и добрых слов, но есть правило (хоть и грубовато звучащее) - это определять национальность не по паспорту, а по роже... - ...Считаю Рохлина так, как он сам себя считал. Если еврей, то хороший еврей, если русский, то хороший русский... - ...В силу сказанного, если причислить еврея Рохлина к патриотам лишь русского народа, то мы делаем его предателем еврейского народа. В первую очередь он патриот своего российского еврейского народа, возвеличивая этот народ своими делами, своей преданностью, своим патриотизмом. Рохлин гордость всех народов, но, прежде всего, российского еврейского народа, собственным сыном которого он и является... Ну что ж, с последним высказыванием можно согласиться.

АЛЕКСАНДР РУЦКОЙ

Даже по строгим канонам Галахи Александр является евреем, потому что его мать Зинаида Иосифовна – еврейка. Отец же, Владимир – чисто русских корней, военный, фронтовик. Родился Александр в 1947 году в городе Курске. По данным Википедии: «...Детство провел в военных гарнизонах по месту службы отца. В 1964-1966 гг. работал механиком, слесарем-сборщиком на авиазаводе, занимался в аэроклубе на отделении пилотов...». В армию призван в Канске в 1966 году и проходил срочную службу в должности воздушного стрелка-радиста. В 1967 г. поступил в Барнаульское высшее военное авиационное училище летчиков-инженеров, которое окончил в 1971 г. Первой женой Руцкого была Нэлли Владимировна Золотухина. Поженились в 1969 г. в Барнауле, когда Александр Владимирович был курсантом, через два года, в день выпуска Руцкого из училища, родился старший сын - Дмитрий. С Нелли Руцкой прожил 15 лет. В 1971-1977 гг. он служил в Борисоглебском высшем военном авиационном училище имени В.П.Чкалова. В 1977-1980 гг. учился в Военно-воздушной академии имени Гагарина. В 1980-1984 гг. – служил на территории ГДР в гвардейском полку истребителей-бомбардировщиков. Последняя должность - начальник штаба полка. Как видим, путь Александра Руцкого в Советской Армии вполне успешен, может быть еще и потому, что в 5-й графе его «Личного дела» указано - русский. Потому как в 33 года окончить академию и оказаться в ГДР на должности начальника штаба авиационного полка - еврею ни при какой погоде не удалось бы. А в 1984 г. Руцкой становится командиром отдельного авиационного штурмового полка в Афганистане. Полк входил в состав 40-й армии Туркестанского военного округа. Журналист Вл. Шурыгин пишет: «...Руцкой командовал полком штурмовиков СУ-25 - самых современных и мощных по тем временам фронтовых самолетов. Уже с первых месяцев своего пребывания здесь Руцкой становится легендой. Его «грачи» - так называли СУ-25 наши солдаты и офицеры - творили настоящие чудеса. За короткое время под руководством своего командира пилоты освоили ведение боевых действий ночью в горах. Ночные пилоты Руцкого стали ужасом моджахедов. Полк за год боев не потерял ни одного летчика. Но в 1986 году при штурмовке горной крепости Джавары Руцкой был сбит. Это было первое применение появившейся у душманов зенитной переносной ракеты «Стингер». Самолет взорвался в воздухе. Летчика спас случай. Но спасение еще не значит - жизнь. Диагноз был безнадежным - ранение в руку, перелом позвоночника. Врач, который его лечил, честно предупредил: «Готовьте инвалидную коляску. С такими травмами не встают». То, что случилось потом, можно назвать чудом: «безнадежный» Руцкой не только встал на ноги, но и полностью восстановив здоровье вернулся в строй. В 1987 году полковник Руцкой вновь поднялся в небо. А через год он возвращается в Афганистан. Теперь уже заместителем командующего авиацией 40-й армии. И вновь с его приходом действия штурмовиков становятся все более дерзкими и эффективными. Но Руцкой не только руководил, но и летал. «Стингерами» его достать не удавалось. Тогда охоту на Руцкого возглавила пакистанская разведка. Его выследили, и в июне 1988 года в районе Хоста штурмовик Руцкого был атакован парой пакистанских истребителей. В штурмовик попали сразу две ракеты. И опять его спасло чудо. После подрыва первой ракеты сдетонировал заряд катапульты, и вторая ракета взорвалась уже в пустой кабине. Он упал на землю без сознания. А когда пришел в себя, понял, что ветром его отнесло за горный хребет, на территорию Пакистана... Пять суток Руцкой пробирался к границе. Его взяли всего в 5 км от госграницы у поселка Парачинар севернее Пешавара. Потом были застенки пакистанской контрразведки. Однако 16 августа Руцкого удалось обменять на одного из руководителей пакистанской разведки - двоюродного брата тогдашнего президента Зия Ульхака, задержанного афганскими контрразведчиками... Руцкой стал одним из самых известных летчиков в Афгане. За три года им было выполнено 428 боевых вылетов. В 1988 году ему было присвоено звание Героя Советского Союза. И в том же году он поступил в академию Генерального штаба, которую окончил с отличием в 1990 г. А через год был назначен заместителем командующего воздушной армии и стал генерал-майором. Кстати, Руцкой – последний по времени советский еврей, получивший генеральское звание. И опять же, будь в пятой графе галахическая запись – не видать бы ему лампасов как ушей своих. Но генералом Руцкой пробыл немногим более года. Потому что именно в это время и рухнула Советская власть, а вместе с нею – Советская Армия. При новой России он шел тоже по служебной стезе, но – гражданской. И поднялся до степеней высочайших: даже президентом российским побывал... несколько суток! Но – по порядку. С конца 1988 г. Александр Руцкой начал активно заниматься политической деятельностью. Весной 1990 г. он избран народным депутатом РСФСР и стал членом Президиума Верховного Совета. 18 мая 1991 г. Борис Ельцин предложил Руцкому баллотироваться вместе с ним в качестве кандидата на пост вице-президента России, а 12 июня он был избран на этот пост. Во время августовского путча Руцкой - один из организаторов обороны Белого Дома. А после развала СССР Руцкой остается на должности вице-президента Российской Федерации, возглавляет ряд ведомств. Однако после конституционного кризиса в марте 1993 года Борис Ельцин, естественно, утратил всякое доверие к Александру Руцкому. Началась политическая борьба, которая вылилась осенью 1993 года в кровавую драму. Наиболее достоверный и лаконичный рассказ об этих событиях – у журналиста Андрея Шереметьева: «...В сентябре 1993 года генерал Руцкой занялся привычным для себя делом: стал оборонять Белый дом. В тот день, когда люди, которых он призывал сражаться для защиты России и демократии, оборонялись и умирали, вице-президент, видя, что дело идет к краху, созвал пресс-конференцию и показывал автомат в смазке: мол, он не сделал ничего плохого, даже не выстрелил ни разу... Не посади власти Руцкого в тюрьму, о нем, пожалуй, забыли бы. А так, он вскоре вышел на свободу страдальцем. И получил второй шанс делать большую политику. Бывший коммунист, а затем бывший демократ перешел в ряды патриотов и основал движение "Держава". Но, получив свою партию, солировал неважно. "Держава" стала разваливаться, Руцкой, чтобы удержаться на плаву, стал двигаться в фарватере коммунистов...». Голосами коммунистов 20 октября 1996 г. Руцкой был избран губернатором Курской области, набрав 78,9 процентов голосов избирателей. Однако пребывание на этом посту, судя по отзывам российских средств массовой информации, он не ознаменовал никакими позитивными свершениями. Более того, они обвиняют Руцкого в невыполнении предвыборных обещаний, в злоупотреблении властью. А главное, пожалуй, обвинение – семейственность, точнее: курский губернатор использовал свои полномочия для обогащения членов своей семьи. Трудно сказать, насколько справедливы эти обвинения. Фактом, однако, является то, что Руцкого в 2000 году элементарно отстранили от переизбрания. Конечно, без ведома Путина его не могли бы вывести из игры. А вывели весьма интересным образом: придравшись к тому, что он якобы не указал в своей декларации среди личного имущества автомобиль «Волга», областной суд за несколько часов до голосования снял Руцкого с дистанции. В результате - действующий глава области, имевший все шансы легко выиграть выборы с первого же тура, оказался вычеркнут из избирательных списков и бюллетеней, а выборы в итоге с трудом, но выиграл первый секретарь областной организации российских коммунистов Александр Михайлов. Нет сомнений, сделано это было по прямому распоряжению Кремля. Причины вполне понятны. Необходимой для политика уживчивостью Руцкой не отличался. Конечно, на открытый конфликт с центральной властью Александр Владимирович не шел: для него вполне хватило урока 1993 года. Зато «москвичи» стараниями губернатора разом лишились практически всех рычагов влияния на экономику хлебного южного региона. По мнению местной оппозиции, наиболее привлекательные куски областной собственности после победы Руцкого оказались в руках родственников и друзей губернатора. Такие дела, по сложившейся традиции, Центр прощает только «своим». А Руцкой к этой категории региональных лидеров не относился. Знаменательно, что новый губернатор немедленно после избрания развернул мощную кампанию против своего предшественника. И главный аспект этой кампании – антисемитский. Да-да, как ни странно, антисемитский! Весьма важно для добросовестного рассказа о Руцком – он никогда не отрицал своего еврейского происхождения. Вот именно – не отрицал, хотя без крайней нужды разговоров на эту тему не вел. Но после отстранения от губернаторских выборов он просто вынужден был вступить в борьбу против диффамации. Началось с того, что Михайлов в первом же интервью заявил: «...Вы знаете, кто такой Руцкой? Я – русский человек, Владимир Путин – тоже. А у Руцкого, если кто не знает, мама еврейка – Зинаида Иосифовна... Отстранение от власти Руцкого – только первый шаг в реализации плана по очищению России от евреев, который имеется у Путина...». На это заявление Руцкой отреагировал возбуждением судебного иска. Журналистам он объяснил: «Я подаю на Михайлова в суд за разжигание межнациональной розни - именно так я расцениваю его высказывания. Как человек, я готов набить ему морду, но как лицо официальное буду подавать в суд. Тем более что господин Михайлов заявляет, что в Курской области шла борьба не со мной, а с целым еврейским заговором». Судебный процесс, однако, завершился ничем. Но он породил в прессе прямо-таки «антируцкую» кампанию, в которой была исследована вся подноготная Александра Владимировича и его родни. Казалось бы, разводы и браки - личное дело каждого, и газете нечего в эти дела лезть. Тем более, что вторая жена - Людмила - модельер, президент фирмы Валентина Юдашкина, дружна с супругой Юрия Лужкова. Но уж кому досталось по полной программе, так это матери Руцкого, Зинаиде Иосифовне. Еще бы – ведь именно она и есть «зловещая» носительница еврейского начала в семье Руцких. Вот ее и обвинили в грехах, земных и «потусторонних». Цитирую: «...Она весьма богата, так как ее многочисленное потомство имеет привычку приносить ей неплохие подарки. По слухам, не прочь поконтактировать и с «нечистой» силой...». Попытки Руцкого хоть как-то вернуться во властные структуры пресекались неуклонно. В марте 2001 он заявил об участии в дополнительных выборах депутата Государственной Думы по одномандатному округу №79. Руцкой успел внести залог в размере 100 тысяч рублей, но еще до официальной регистрации отказался от участия в выборах, поняв бесперспективность этой затеи. Тем не менее, в 2003 году вновь попытался. И не был допущен до выборов, - его регистрация как кандидата была аннулирована Верховным Судом в связи с предоставлением в избирком неправильных сведений о месте работы. Как понимаете, все эти провалы еще на подходах к избирательной кампании были инспирированы «сверху». В свете изложенного вызывают законный интерес личностные качества человека, сменившего такую череду ипостасей. Одно перечисление их поражает: летчик, побывавший в плену у исламистов, Герой Советского Союза, авиационный генерал, государственнй деятель самого высокого ранга, областной губернатор. Не может быть сомнений, человек он неординарный. Посмотрим, однако, что пишут о нем. Марина Шакина из газеты «Новое время»: «...Руцкой чрезвычайно работоспособен - может трудиться по восемнадцать часов в сутки. Быстро учится новому. Имеет стремление к самообразованию. По некоторым отзывам, пьет мало. Некоррумпирован. Слаб к лести. Ключевой вопрос: умен ли Руцкой? Многие - в основном из среды "высоколобых" демократов - склонны оценивать интеллектуальный потенциал бывшего вице-президента невысоко. Но справедливости ради следует отметить, что люди, знающие его и работающие с ним, свидетельствуют, что Руцкой, несомненно, человек очень способный - две военные академии с отличием. Восприимчивый, схватывающий все на лету...». Владислав Шурыгин "День": «...Александру Владимировичу не откажешь в силе воли, настойчивости, напоре. Это сильный и цельный человек. Трудности, с которыми он сталкивается, лишь распаляют его характер бойца. Обладает обаянием лидера, умея внушить окружающим веру в себя, увлечь за собой. Слабость Руцкого в его прагматизме. Не верящий никому, он не способен быть стратегом и вести многоходовую политическую игру...». А каков Александр Владимирович как человек, в быту, в семье? После ухода из большой политики, из административной деятельности в частную жизнь лишь немногим журналистам удавалось в эту жизнь Руцкого проникнуть. И сведения, представленные ими, скромны и лаконичны. Приведу кое-что из публикаций. Полнее всего, пожалуй, написал встретившийся с Руцким в его доме на Рублевке корреспондент «Новых Известий» Сергей Ткачук. Процитирую некоторые высказывания Александра Владимировича: – Честно говоря, мне не нравится, что я чересчур свободный. У меня ведь трудовая книжка с 16 лет. Всю сознательную жизнь трудился, служил Отечеству. А не так давно невзначай и, можно сказать, подло был выбит из седла. И я в одночасье оказался в числе ненужных. А ощущать свою ненужность очень тяжело. – У меня семья большая – два взрослых сына. Третьему сыну 22 апреля будет шесть лет. Дочке 12 лет будет в мае. Старшие по жизни уже определились и трудятся, а вот младших надо вырастить, дать образование, поэтому ответственность на мне лежит высокая – еще двоих, как говорится, надо довести до ума. – Что касается свободного времени, то здесь я не оригинален – много читаю. Недавно снова перечитал Станюковича, Диккенса, Марка Твена, Достоевского. Почему именно их? Потому что от происходящего в сегодняшней жизни нужно как-то отвлекаться. – Я с огромным уважением и любовью отношусь к своей жене, к своим детям, поэтому я без них вообще никуда ни на шаг. Я даже когда езжу на машине по Москве – всегда рядом жена, потому что без нее не могу. Грустно и тоскливо. – Сегодня самый крепкий напиток для меня – это безалкогольное пиво. Уже лет семь я практически ничего не употребляю, кроме пива. Только иногда позволяю себе поднять стопку, поминая тех ребят, которые не вернулись из Афгана. Это святое дело – поднять рюмку и вспомнить мальчишек. – Я никогда не был глубоко верующим человеком. Но помните, как пел Игорь Тальков: «У последней черты всегда вспоминаешь о Боге». Так вот, в душе и голове нормального человека всегда должен присутствовать Господь Бог. Не согреши, не сделай плохого людям, природе, животным – об этом всегда надо помнить... Думается, для ограниченного площадью очерка, личность Руцкого обрисована достаточно рельефно. Храбрый летчик, дважды узник, неординарный политический деятель, активный участник двух путчей, типичный российский губернатор и типичный же отставник – пенсионер. Но, вместе с тем – галахический еврей. Сознает ли свою принадлежность к многострадальному народу? Вроде бы сознает. Пребывая в Израиле, заявил, что в любой миг может стать его гражданином. Право имеет. И тут мысль коварная закрадывается: «А ну, как и стал бы генерал-майор, Герой Советского Союза, израильским гражданином, и выбрали бы его премьер-министром Израиля? Наверняка не стал бы с врагами церемониться он, бивший таких же беспощадно в свое время...».

5.30. КК (командир корпуса. - Авт.) уточнил задачи командирам частей по штурму Грозного.

6.30. Проверка средств связи.

6.45. Начало движения.

7.50. Прошли Терский хребет.

9.01. 131 омсбр (отдельная мотострелковая бригада из Майкопа. - Авт.): с/х "Родина" охвачен с северной, западной и южной стороны... На нашем направлении соседи ведут бой. Уточнить.

9.30. На северо-восточной окраине русского кладбища подбита САУ (самоходная артиллерийская установка. - Авт.) - наша".

Мы знали, что нас ждут. Двигаться мы могли либо по Петропавловскому шоссе, либо в обход, по бездорожью, мимо аэропорта "Северный", и далее - через русское кладбище, - рассказывает Рохлин. - Мы имели данные от оппозиции, что на шоссе подготовлены к взрыву две бензоколонки, собрано большое количество гранат, бутылок с зажигательной смесью. На русском кладбище тоже засада. Она поставлена там не случайно. В бою под станицей Петропавловской я запретил артиллерии и танкам стрелять по мечети, где располагался опорный пункт боевиков и их корректировщики огня. Проблему решили снайперы и пулеметчики. А противник посчитал, что раз я не разрушил мечеть, то по русскому кладбищу тем более стрелять из пушек не буду. Короче, нас ждали на всех возможных направлениях. Тогда я поставил задачу командиру 33-го полка полковнику Владимиру Верещагину захватить мост через речку Нефтянку на Петропавловском шоссе и подготовить переправу для прохода основных сил.

Но даже ему я не сказал, что это ложный маршрут.

31 декабря основные силы пошли в обход и приблизились к русскому кладбищу. Заблаговременно наносить удар артиллерии по кладбищу я не стал. Это выдало бы наши намерения. Но когда с кладбища открыли огонь, наша артиллерия стала бить вдоль дороги, проходящей через него. И колонна пошла фактически между разрывов снарядов.

Несколько раньше, когда достигли моста у аэропорта "Северный", я отвел 33-й полк от моста на Петропавловском шоссе и назначил часть его подразделений в резерв для имитации, что я все же пойду этим маршрутом.

Русское кладбище стало последним рубежом для многих чеченских боевиков, сгинувших в русских могилах.

Подразделения 8-го корпуса вошли в город.

Когда меня спрашивают, есть ли на войне этические нормы и нравственные правила, - говорит Рохлин, - я не знаю, что ответить. Но давно убедился: за попытки соблюсти эти нормы и правила на войне приходится платить кровью.

Война, по мнению Льва Толстого, требует от человека определенной ограниченности. В том числе и в чувствах, в восприятии происходящего. Без этой ограниченности, считал писатель, не может быть настоящего военного человека, не может быть истинного полководца.

Кто-то скажет, что это страшно. Но почему тогда человечество и его вожди никак не хотят отказаться от достижения своих целей насильственным путем? И почему цивилизация, развитие образования и культуры не приводят даже самые богатые и процветающие народы к отказу от использования средств и методов этого насилия, а лишь совершенствуют их, делая все более страшными и изощренными?

Не солдат начинает войну и даже не генерал. Войну начинают политики, те самые, кто брезгливо морщится от запаха пота и не знает, как пахнет еще теплая кровь, кто щеголяет изящными манерами и претендует на право вести народы к вершинам образования и культуры.

Солдат и генерал меньше всего заинтересованы в войне. Ибо они знают: жить по ее правилам и умирать придется на войне именно им.

ИЗ "РАБОЧЕЙ ТЕТРАДИ ОПЕРАТИВНОЙ ГРУППЫ ЦЕНТРА БОЕВОГО УПРАВЛЕНИЯ 8 ГВ. АК":

10.02. Вышли на южную окраину кладбища. Найти 81 мсп (мотострелковый полк. - Авт.). Пусть доложат, где находятся.

10.14. На ул. Ипподромной установлен "град" боевиков. Доведено до КК (командир корпуса. - Авт.). Нанести удар артиллерией.

10.15. 81 мсп вышел на ул. Профсоюзную. 255 мсп вышел на ул. Круговая и Маяковского.

11.40. 131 омсбр атакует в направлении отм. 123,5.

12.25. Генерал-полковник Куликов доложил порядок действий МВД: как только часть города будет пройдена, люди Воробьева подходят и частью сил в обратном направлении вычищают дома.

12.40. В районе Загряжское идет бой.

12.50. 104 вдд находится на восточной окраине города вдоль железной дороги.

14.12. КВО13 поставил задачу с вводом резервов ускорить движение к дворцу и блокировать его с соседом. Одновременно ставить блоки по коридорам прорыва".

Самое сложное, - говорит Рохлин, - и в конечном счете самое главное - это подготовка к сражению, его замысел, тактический расчет, выучка войск, план их действий и организация управления. От этого зависит все остальное. Такая подготовка требует отдачи всех сил и времени. Сердце сжимается. Ты не спишь и не ешь. Думаешь только об этом. Считаешь, измеряешь, сто раз перепроверяешь информацию. Это адская работа.

Генерал Рохлин не участвовал в разработке того, что называли "операцией по разоружению незаконных вооруженных формирований в Чечне".

Но он, как известно, и не заблуждался насчет формулировки, заимствованной из арсеналов полицейско-милицейской терминологии.

Марш частей корпуса к Грозному был лучшим тому подтверждением.

Перед штурмом города, - рассказывает Рохлин, - я решил уточнить свои задачи. Исходя из занятых нами позиций, я считал, что Восточную группировку, командовать которой предлагалось мне, должен возглавить другой генерал. А меня целесообразно назначить командовать Северной группировкой. На эту тему у меня состоялся разговор с Квашниным. Он назначил командовать Восточной группировкой генерала Стаськова14. "А кто будет командовать Северной?" - спрашиваю. Квашнин отвечает: "Я. Передовой командный пункт развернем в Толстом-Юрте. Знаешь, какая это мощная группировка: танки Т-80, БМП-3. (Таких тогда почти и не было в войсках.)" - "А какая моя задача?" - спрашиваю. "Пройди до дворца, займи его, а мы подойдем". Я говорю: "Вы смотрели выступление министра обороны по телевидению? Он сказал, что на танках город не атакуют". С меня эту задачу сняли. Но я настаиваю: "Какая все же моя задача?" - "Будешь в резерве, - отвечают. - Прикроешь левый фланг основной группировки". И назначили маршрут движения.

Рохлин возразил против идеи размещения ПКП (передового командного пункта) Северной группировки в Толстом-Юрте.

ПКП должен размещаться непосредственно за боевыми порядками войск, - поясняет он. - А Толстой-Юрт - в стороне, левее. Кроме того, я знал, если ПКП группировки разместят у меня, то я останусь без средств связи. И не смогу управлять своими силами.

Генерал, похоже, уже тогда не доверял управленческим способностям Квашнина и всячески старался оградить себя от его участия в управлении подразделениями своего корпуса. Позднее он так охарактеризует Анатолия Васильевича: "Энергичный, добрый, гостеприимный человек, абсолютно не профессиональный в военном деле".

В Северной группировке, - продолжает Рохлин свой рассказ, - по словам Квашнина, была одна проблема: бойцы не готовы. Но считалось, что время есть и можно провести занятия, научить. Мне показалось странным, что за несколько дней предполагалось научить людей тому, на что обычно тратится несколько месяцев и даже годы. Я тогда даже подумал, что, если все произойдет так, как планируется, мне придется пересмотреть весь свой опыт, все взгляды на боевую подготовку и планирование боевых операций.

Позднее, став депутатом Госдумы и занявшись изучением причин массовой гибели военнослужащих в Чечне, Рохлин обнаружит: мнения о том, что за несколько дней можно подготовить людей к ведению боевых действий, придерживались чуть ли не все высокопоставленные руководители Минобороны и главкоматов родов войск. Они без тени сомнения отдавали приказы о направлении в войска, ведущие боевые действия в Чечне, солдат из технических подразделений ПВО, ВВС, моряков с кораблей ВМФ и даже солдат из строительных батальонов. Их несколько дней учили держать в руках автомат и бросали в бой. На языке военных таких солдат называют "пушечным мясом". Не лучше обстояло дело и с теми, кто приходил в войска добровольно, по контракту. Их вообще считали уже подготовленными, коли они в свое время уже отслужили срочную службу.

О какой подготовке этих людей можно было говорить, - спрашивает Рохлин, - если в армии к тому времени уже десять лет практически никто не занимался боевой подготовкой?

Короче говоря, это были люди, большинство которых отличались от солдат-срочников лишь возрастом. Да еще, быть может, тем, что, хлебнув прелестей эпохи перемен, готовы были рискнуть жизнью в надежде хоть как-то поправить свое материальное положение и положение своих семей. Но если срочников готовили хоть несколько дней, этих иногда бросали в бой на следующий день после заключения контракта.

Офицерский корпус многих частей лишь пополнял ряды обреченных. В 81-м мотострелковом полку ("Самарском", как прозвали его журналисты) из 56 командиров взводов 49 были выпускниками гражданских вузов, призванных на два года. Говорить об уровне их подготовки не приходится. Почти все они погибли в Грозном, разделив участь своих солдат.

Вопросы депутата Рохлина на этот счет и его попытки выяснить вину в этом высокопоставленных командиров снискали ему славу склочника. А его обращение к Верховному главнокомандующему, где он назвал Ельцина фактически главным виновником развала армии и ее трагедии в Чечне, ополчили против генерала всю президентскую рать и абсолютное большинство средств массовой информации, обрушивших на Рохлина потоки лжи и клеветы. Уже мало кто вспоминал о его роли в чеченской войне. Но это будет позднее.

Идея наступления в предпраздничный день не вызвала у меня особых сомнений, - продолжает Рохлин. - Ведь праздники есть праздники. Они могли стать поводом для расслабления людей. А расслабляться было нельзя. Тогда я еще не знал, что общего плана фактически нет. А дата назначена в связи с днем рождения министра обороны...

Сам генерал продолжал готовить свои войска к самым неожиданным поворотам событий.

Чтобы понять, насколько тщательно был разработан план действий, приведем подробную запись:

ИЗ "РАБОЧЕЙ ТЕТРАДИ ОПЕРАТИВНОЙ ГРУППЫ ЦЕНТРА БОЕВОГО УПРАВЛЕНИЯ 8 Гв. АК":

13.00. Совещание у командира корпуса.

2. Выполнить поставленную задачу. Надо очень добросовестно подготовиться. Лично посмотреть каждого солдата.

Задача следующая:

1. Идти вдоль Сунжи.

2. Прорубить коридор, обеспечить проход по нему и выйти в центр города, обеспечивая фланг главной группировки.

Как надо действовать?

1. Разведать места, где нас не ждут.

2. Нанести артиллерийские удары по тем точкам, где предполагается противник.

3. Действуем тремя группами:

1-я - 255 мсп. Исходя из задач, имеет... (идет перечисление находящейся в полку боевой техники. - Авт.). Сбивая все огнем, пройти 2/3 пути.

2-я - 33-й мсп (также перечисляется находящаяся в полку техника. - Авт.). Идет вслед 255-му мсп. Блокирует эту часть пути. Выбирает наиболее высокие здания. Оборудует на них опорные пункты. Продумать, какие можно подготовить мешки с землей. Удерживает мосты, обеспечивает подвоз БП (боеприпасы. - Авт.).

3-я - орб (отдельный разведывательный батальон. - Авт). Идет вслед за 1 мсб слева и справа на максимальную глубину. За ним идет 2 мсб. У каждого офицера карта 1:50 000. Здесь будут наступать основные силы. По двум улицам. А здесь будут наступать 81-й полк и 131 омсбр. (Рохлин показал на карте. - Авт.)

Какие нужно решить проблемы?

1. Блокировка. По каждому блоку номера БТРов и пофамильный список расчета. Командир взвода - знает задачу.

2. Распределить обязанности.

3. В 33 мсп такие же штурмовые группы, как в 255 мсп.

4. Кого и когда освободить от выполнения задач.

5. Проверить экипировку л/с (личного состава. - Авт.).

6. "Мухи" (гранатометы. - Авт.) - всем отстрелять.

7. Подготовка водителей БТР (кого брать, кого нет).

8. БТР должны быть забиты боеприпасами.

9. Создать бронегруппу по вывозу раненых. Обеспечить связь.

10. Посадить наблюдателей по всему маршруту выдвижения. Найти места.

Командный пункт - в центре боевых порядков. Здесь, в районе (Толстой-Юрт. ~ Авт.), остается артиллерия и 2 танка - резервная группа.

Объекты все будут нанесены на план города - п/п-к Поздеев15. Подготовить мне две карты. Схема должна быть у каждого офицера.

После 18 часов заслушиваем, кто что сделал.

Разведка докладывает 28.12.

Письменное решение должно быть оформлено к 20.00".

Многое в документе написано неразборчиво и потому опущено. Но суть, думаю, ясна: генерал, как настоящий профессионал, не ждал чуда.

Вряд ли где еще готовились пофамильные списки личного состава каждого блокпоста и определялась задача каждому командиру взвода.

Только так можно добиться четкости управления и ответственности командиров, - утверждает Рохлин.

Подразделения 8-го корпуса двигались с величайшей осторожностью. Командиры изучали город, наносили на схемы названия улиц, многие из которых были переименованы новыми властями. На каждом занятом рубеже устанавливались блокпосты, Чем ближе был центр Грозного, тем меньше оставалось в подразделениях техники, оставляемой на этих блокпостах. Вперед шла пехота. Все делалось по плану. Но это был план всего лишь резерва, каким им предписано было быть.

А в эфире, - рассказывает Рохлин, - слышались радостные доклады соседей: прошли такую-то улицу, заняли такой-то рубеж.

По карте, на которую наносилась оперативная обстановка, получалось, что подразделения 8-го корпуса далеко не впереди.

Заняв консервный завод, узнали, что министр обороны недоволен: "Почему отстает этот хваленый афганец?"

Рохлин получил команду подтянуться и занять больничный комплекс, который находится почти в центре города. От Совмина и президентского дворца его отделял лишь один квартал, где располагались строения Института нефти и газа.

Кстати, метод руководства войсками по принципу "давай-давай" использовался и по отношению к другим частям. Управлявшие из Моздока полководцы не знали и не хотели знать, как складывается обстановка. Чтобы заставить войска идти вперед, они пеняли командирам: все уже дошли до центра города и вот-вот возьмут дворец, а вы топчетесь на месте...

Как свидетельствовал позже командир 81-го полка полковник Александр Ярославцев, на его запрос относительно положения соседа слева - 129-го полка Ленинградского военного округа - он получил ответ, что полк уже на улице Маяковского. "Вот это темп", - подумал тогда полковник ("Красная звезда", 25 января 1995 года). Ему и в голову не могло прийти, что это далеко не так...

Мало того, ближайшим соседом слева 81-го полка был сводный отряд 8-го корпуса, а не 129-й полк, который наступал из района Ханкалы. Это хоть и слева, но очень далеко. На улице Маяковского, если судить по карте, этот полк мог оказаться, лишь миновав центр города и пройдя мимо президентского дворца. Поэтому не ясно, то ли командование группировки вообще не смотрело на карту и не понимало, о чем спрашивает полковник Ярославцев, то ли сам командир 81-го полка не знал, кто у него ближайший сосед, или, быть может, журналисты, бравшие у Ярославцева интервью, все перепутали? В любом случае это говорит о том, что никто толком не представлял себе картину происходящего, а взаимодействие было налажено так, что вводило в заблуждение не только участников боев, но и тех, кто позднее взялся изучить их ход...

На консервном заводе подразделения 8-го корпуса оставили еще часть техники и пошли вперед.

Когда команду выполнили, в передовом отряде осталось около 600 человек.

Соседи же, подгоняемые сидящими в далеком Моздоке начальниками, запрудили улицы бронетехникой, которой было не развернуться на узких улицах города.

А из подвалов и окон близлежащих домов опытные бойцы Дудаева уже ловили в прицелы гранатометов борта танков, рассматривали в мощные оптические прицелы импортных снайперских винтовок лица солдат и офицеров.

"Тихому не верь, быстрого не бойся" - гласит чеченская пословица.

Наступили сумерки. И боевики нажали на спусковые крючки. Их гранатометчики в упор расстреливали бронетехнику. Минометы осыпали войска градом мин. Танки били прямой наводкой.

Сначала сжигалась техника в голове и в хвосте колонны, - рассказывает Рохлин, - а затем удар обрушивался на середину. Техника была лишена возможности маневра. И горела как свечка.

Избиение продолжалось до наступления полной темноты и потом возобновилось с рассветом. Нападавшие изощрялись как могли.

Мне позднее рассказывали, - вспоминает Рохлин, - что боевики привязывали гранаты к парашютикам от сигнальных ракет и бросали их из окон домов на колонны. Граната при этом взрывается в воздухе и поражает большую площадь...

ИЗ "РАБОЧЕЙ ТЕТРАДИ ОПЕРАТИВНОЙ ГРУППЫ ЦЕНТРА БОЕВОГО УПРАВЛЕНИЯ 8 Гв. АК":

2 мсб 81 мсп - вокруг дворца.

1 мсб... (неразборчиво).

131 омсбр - двумя батальонами занимает оборону возле ж.д. вокзала".

Это последняя запись о положении этих частей в первый день штурма.

131-я бригада не имела задачи, - говорит Рохлин. - Она была в резерве. Кто приказал ей захватить железнодорожный вокзал - можно только догадываться.

ИЗ ПИСЬМА ГЕНЕРАЛЬНОГО ПРОКУРОРА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ Ю. И. СКУРАТОВА ПРЕДСЕДАТЕЛЮ ГОСУДАРСТВЕННОЙ ДУМЫ СЕЛЕЗНЕВУ Г. Н. № 1-ГП-7-97 ОТ 15. 01. 97 г.:

"В соответствии с постановлением Государственной Думы от 25 декабря 1996 г. № 971-11 ГД "О рассмотрении обстоятельств и причин массовой гибели военнослужащих Российской Федерации на территории Чеченской Республики в период с 9 декабря 1994 года по 1 сентября 1996 года и мерах по укреплению обороны страны и безопасности государства" сообщаю:... проводится проверка обстоятельств гибели личного состава 131-й отдельной мотострелковой бригады (войсковая часть 09332), штурмовавшей г. Грозный 31 декабря 1994 года - 1 января 1995 года, в ходе чего погибли 25 офицеров и прапорщиков, 60 солдат и сержантов, а без вести пропали 72 военнослужащих бригады.

Из пояснений участников этих событий, документов, изъятых в ходе проверки, следует, что в конце декабря 1994 года в г. Моздоке высшим командованием МО РФ поставлена общая задача по освобождению города Грозного.

Конкретную задачу по вводу войск в город, маршрутам движения и взаимодействию ставил генерал-полковник Квашнин А, В. (в то время - представитель Генерального штаба Вооруженных Сил РФ).

131-й бригаде была поставлена задача к 27 декабря 1994 года сосредоточиться в двух километрах восточное Садовой, чтобы обеспечить проход в город Грозный другим войскам. В последующем бригада заняла рубеж по речке Нефтянка и находилась на нем до 11 часов 31 декабря, после чего по радио командовавший в тот период группировкой "Север" генерал-лейтенант Пуликовский К. Б. отдал приказ на вход в г. Грозный. Письменных боевых и графических документов в бригаду не поступало. После прохода по улице Маяковского штабом корпуса бригаде было приказано взять железнодорожный вокзал, что первоначально не планировалось.

Захватив вокзал, бригада попала в плотное огненное кольцо незаконных вооруженных формирований и понесла значительные потери в живой силе и технике.

Как усматривается из материалов проверки, вопросы тщательной подготовки операции должен был решать Пуликовский, однако этого в полной мере сделано не было, что явилось одной из причин гибели большого количества личного состава 131-й бригады.

В действиях Пуликовского усматриваются признаки состава преступления, предусмотренного ст. 260-1 у п. "в" УК РСФСР, а именно - халатное отношение должностного лица к службе, повлекшее тяжкие последствия.

Однако уголовное дело возбуждено быть не может, так как Государственной Думой 19 апреля 1995 года объявлена амнистия в связи с 50-летнем Победы в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг., и допущенное Пуликовским правонарушение попало под ее действие".

Пуликовский говорит, что он не давал команду 131-й бригаде захватить вокзал, - рассказывает Рохлин. - Передовой командный пункт Северной группировки так и не был развернут. Командовали с Моздока. Поэтому выяснить, кто отдал команду, трудно. Генпрокуратура уверена в своей версии. Но я знаю, что в отличие от меня Пуликовский до последнего момента не знал, будет ли он вообще чем-то командовать. Ведь Квашнин сам объявил себя командующим всего и вся. Пуликовский не мог подробно составить план действий и отдать нужные распоряжения. Все решал Квашнин.

Странно здесь и другое: Генпрокуратура в приведенном выше документе указывает, что "конкретную задачу по вводу войск в город, маршрутам движения и взаимодействию ставил генерал-полковник Квашнин А.В.", но ее следователи почему-то пропустили мимо внимания тот очевидный для каждого военного факт, что ставить войскам конкретные задачи может только тот, кто этими войсками командует. Квашнин же, если верить все тому же документу, был "в то время - представитель Генерального штаба Вооруженных Сил РФ".

Поэтому получается, что российская Фемида вводит в военную практику новое понимание управления: конкретную задачу войскам может ставить любой "представитель" (Бога, черта, Генштаба и т. п.), а конкретно отвечать будет тот... кого назначат крайним. И подписаться под этим нововведением пришлось Генеральному прокурору России Юрию Скуратову. Интересно, по своей воле он это сделал или нет?

Как бы там ни было, а Пуликовский, Рохлин и все остальные военные считали Квашнина командиром. Квашнин, по словам Рохлина и по записи, сделанной им в своей личной рабочей тетради и приведенной выше, не только исполнял обязанности командующего Северо-Кавказским военным округом, но и был командующим всей группировки федеральных войск в Чечне, и плюс - командующим группировки "Север" (она же - Северная группировка, как ее чаще называли). А может, Рохлин и другие заблуждались? И Анатолий Васильевич Квашнин был всего лишь самозванцем?

В любом случае вся эта управленческая чехарда лишь подтверждает: никто не хотел брать на себя ответственность, даже тот, кто объявил себя начальником. А система управления армией, за годы многолетних "реформ" превратившаяся в нечто такое, о чем трудно сказать изящным слогом, вполне позволяла избежать этой ответственности.

Тут с ходу даже не определишь, что хуже - позиция таких, как Митюхин, которые, по крайней мере, честно демонстрировали свою беспомощность, или таких, как Квашнин, которые без особых терзаний брались командовать всем и вся...

В 19.20 Рохлин приказал уточнить положение 81-го мотострелкового полка и 131-й отдельной мотострелковой бригады через командование группировки войск в Чечне. В "Рабочей тетради оперативной группы центра боевого управления 8 гв. АК" записаны слова комкора: "Ген. Шевцов16 должен был поставить им задачу, чтобы они дали положение войск вокруг дворца".

Никакой информации генерал не получил.

Через три года, 28 декабря 1997-го, ведущий программы "На самом деле" телеканала "ТВ-Центр" Михаил Леонтьев обвинит в гибели 131-й бригады генерала Леонтия Шевцова, который, по сведениям журналиста, и отдал ей тот самый злополучный приказ - идти на железнодорожный вокзал...

Рохлина обвинят в гибели этой бригады еще раньше - в декабре 1996-го. Об этом мы тоже поговорим позднее...

Теперь лишь отметим, что уровень управления войсками в Чечне еще долгие годы будет не только темой журналистских расследований, но в первую очередь предметом политических интриг, острие которых можно будет поворачивать как угодно и против кого угодно. Последнее возможно уже потому, что никто по сей день не брался всерьез изучить военную сторону того, что происходило в Чечне...

Впрочем, любому исследователю этой темы придется столкнуться с тем, с чем столкнулись прокуроры, - с отсутствием документов, подтверждающих полномочия военачальников, и с.... - как бы это помягче сказать... - лукавством, наверное, главных действующих лиц. Не признался же генерал Квашнин, что не Пуликовский, а именно он командовал группировкой "Север" в первые дни боев за Грозный... И не признается, очевидно, никогда.

В 20.45 в центр боевого управления корпуса поступила информация о действиях Восточной группировки: 129-й мотострелковый полк и парашютно-десантный батальон 98-й дивизии ВДВ, наступавшие из района Ханкалы, уперлись в завалы из железобетонных блоков и, встретив сильное сопротивление противника, перешли к круговой обороне в районе кинотеатра "Родина". Инженерная техника для разбора завалов так и не пришла. Подразделения МВД, которые должны были обеспечить установку блокпостов в тылу группировки, тоже где-то потерялись.

А подразделения 104-й дивизии ВДВ, которые должны были поддержать наступление 129-го полка в случае успеха его действий, остались в прежнем районе. В 129-м полку 15 убито и 55 ранено. Сожжено 18 единиц техники.

Информации о 81-м полке и 131-й бригаде все не было. А вскоре в расположение 8-го корпуса прорвалась рота 81-го полка. Вслед за ней то на том, то на другом участке стали выходить другие группы этого полка. Растерзанные, подавленные, потерявшие своих командиров, бойцы выглядели ужасно. Лишь 200 десантников, которых в последний момент передали в состав полка, избежали печальной участи. Они просто не успели догнать полк и присоединиться к нему. Пополнение предполагалось принять на марше...

Была ночь, - рассказывает Рохлин, - ситуация оставалась непонятной. Полная неразбериха в управлении. Когда узнали о положении 131-й бригады, мой разведбат попытался прорваться к ней, но потерял много людей. До железнодорожного вокзала, где подразделения бригады заняли оборону, было около двух километров, напичканных боевиками.

Рохлин тогда уже понял, что его гвардейцы оказались единственными, кому удалось не только вплотную приблизиться к центру города, но и закрепиться, не дав себя разгромить.

Всю ночь и утро нового года ждали 3-й батальон 276-го мотострелкового полка, который должен был сменить 33-й полк корпуса на блокпостах по ул. Лермонтовская. Подполковник Валерий Барноволоков несколько раз выезжал на перекресток улиц Маяковского и Богдана Хмельницкого, куда должен был прибыть батальон.

"Мы были в полном неведении относительно замысла старшего начальника", - утверждает начальник штаба этого батальона майор Евгений Питеримов.

В 3.00, когда подполковник Барноволоков ждал батальон на перекрестке, батальон начал отход из города и через час перешел к обороне у совхоза "Родина". Еще через час начальник штаба 34-й дивизии, куда входит 276-й полк, наконец поставил задачу идти в город, во взаимодействии с внутренними войсками поставить блокпосты по ул. Лермонтовская и, штурмуя наиболее важные строения, овладеть районами, прилегающими к реке Сунжа и ул. Первомайская.

Майор Питеримов по сей день удивляется, что вышестоящее командование, ставя задачу, не дало даже самых поверхностных сведений о противнике и характере его действий. У майора сложилось впечатление, что командование даже в то время продолжало считать, что боевики слабы и не способны к сопротивлению. Сам он и его подчиненные к тому времени уже видели, что это далеко не так.

Как бы там ни было, батальон наконец установил блокпосты по улице Лермонтовской. А 33-й полк выдвинулся вперед, к больничному комплексу, где уже закрепились 255 мсп и разведывательный батальон.

Рохлин стягивал свои силы, зная, что теперь боевики налягут на него.

В 7.55 1 января от командующего группировкой поступила информация. В "Рабочей тетради оперативной группы центра боевого управления 8 гв. АК" она записана так:

Расшифровать эту запись можно следующим образом: "Ген. (все названные - генералы. - Авт.) Куликовский (правильно - Пуликовский. - Авт.), Петрик (правильно - Петрук. - Авт.), Семенюта. (здесь то ли точка, то ли запятая... Скорее точка. - Авт.). Бабич (правильно Бабичев. - Авт.) в 10. 00 с двумя пдб (парашютно-десантный батальон. - Авт.), с ТВ (наверное, танковый взвод. - Авт.) и мер (так обычно обозначают мотострелковую роту, но тут трудно точно сказать. - Авт.) от парка им. Ленина по ж. д. выйдут на разблокировку двух б-нов на ж.д. вокзале. С юга 503 мсп (мотострелковый полк. - Авт.) по пр. Орджоникидзе выдвигается до дворца, блокирует все и встает. Пуликовский поведет МСБр (учитывая последние буквы "Бр", это может быть 131-я мотострелковая бригада, точнее, то, что от нее осталось. - Авт.) по ул. Первомайской к центру. Между Первомайской и Орджоникидзе прочный коридор. Получается сплошной коридор: от Первомайской к р. Сунже, ж.д. вокзал, Б. Хмельницкого, Первомайская. Пуликовский должен передать МСБ (возможно, это наспех обозначена все та же 131-я бригада. - Авт.) Рохлину (надо созвониться). Свое решение доложить через час".

Если смотреть по карте, то названные улицы являются фактически продолжением друг друга, пересекая город с севера на юг: ул. Б. Хмельницкого переходит в ул. Маяковского, далее проспект Орджоникизде, который упирается в железнодорожный вокзал... Откуда у командования в Моздоке возникло мнение, что по этим улицам создан "сплошной" и "прочный" коридор, можно только догадываться. А порядок перечисления этих улиц, других объектов и географических названий свидетельствует, что, диктуя информацию и давая указания, эти начальники даже не смотрели на карту. Возможно, конечно, что оператор в штабе Рохлина, принимавший информацию, сам чего-то напутал. Но вряд ли он напутал так много. Его работа была чисто автоматической, и он не мог все записать задом наперед...

А противник тем временем не дремал и ничего не путал... Его маневренные группы наносили удары то тут, то там. Они использовали все средства передвижения - от бронетранспортеров до легковушек со срезанными крышами и мотоциклов, успевая в считанные минуты концентрировать максимум сил и средств в любом районе. Данные радиоперехвата свидетельствовали, что разведгруппам боевиков поставлена задача поиска и захвата подбитой техники и одиночных машин. А захватывать было что.

По итоговым данным, только 131-я бригада потеряла 20 из 26 имевшихся в ее составе танков и 102 из 120 боевых машин пехоты, вошедших в город.

Если верить сведениям о численности личного состава бригады, вошедшего в город (446 человек), то получается, что в машинах были только экипажи. Пехоты не было. Поэтому брать подбитую технику можно было голыми руками.

А соседей из Восточной группировки тем временем настигла другая беда.

В 8.30 министр обороны (по другим данным - генерал Квашнин) приказал командующему этой группировкой генералу Николаю Стаськову отойти в исходный район. А через сорок пять минут по подразделениям этой группировки был нанесен удар авиацией федеральных войск. Два штурмовика "Су-25" выпустили весь свой запас неуправляемых реактивных снарядов в тот момент, когда бойцы занимали места в машинах. Около пятидесяти человек убито и ранено. Большинство - офицеры 129-го полка, руководившие посадкой личного состава на машины.

Авторы исследования "Российские Вооруженные Силы в чеченском конфликте. Анализ. Итоги. Выводы" Н. Н. Новичков, В. Я. Снеговский, А. Г. Соколов и В. Ю. Шварев цитируют генерала Квашнина, утверждающего, что именно он отдал приказ отступать. Похоже, Анатолий Васильевич не знал, что произошло после того, как был отдан этот приказ. Тогда, спрашивается, кто дал другой приказ: нанести авиационный удар по району, в котором находились силы Восточной группировки? Ведь и непосвященному ясно, что за сорок пять минут после получения приказа большая масса войск, ведущих тяжелейший бой в городе, не могла покинуть район. Или авиацией командовали все, кому не лень? А если нет и Квашнин все держал под контролем, тогда Рохлин прав, говоря об абсолютном непрофессионализме генерала Квашнина...

В любом случае это лишний раз подтверждает, что управление войсками велось как и кем попало. Единственное, что объясняет эту управленческую чехарду, так это желание начальников уйти от ответственности, максимально запутав ситуацию.

Во время налета авиации на Восточную группировку погиб и начальник разведки группировки полковник Владимир Селиванов, легендарный десантник, которого еще в Афганистане дважды представляли к званию Героя.

Сотни раз рисковавший жизнью разведчик вряд ли подозревал, что судьба уготовила ему смерть от бездарности собственных начальников.

Зенитчики со зла пальнули вдогонку самолетам. Но, слава Богу, не попали. Иначе это только дополнило бы трагедию.

Незадолго до своей гибели Селиванов оставил начальнику штаба Восточной группировки полковнику Юрию Горскому информацию, что против группировки действует не две-три сотни, как утверждалось ранее, а более двух тысяч организованных и управляемых единым командованием боевиков. Не считая мелких отрядов, которые атаковали то тут, то там. Другую информацию он унес с собой в могилу.

Дело в том, что накануне наступления пропала офицерская группа 45-го полка специального назначения ВДВ. Полковник выходил на ее поиск. Результат поиска он никому не успел доложить.

А через три года английская журналистка Карлотта Голл сообщит, что, по ее сведениям, полученным от чеченцев, группа 45-го полка пыталась проникнуть в президентский дворец и была частью уничтожена, частью захвачена. Журналистка, писавшая в это время книгу о войне в Чечне, пыталась выяснить у Рохлина, что он знает по этому поводу. Генерал не мог ничего ответить. Ведь группа действовала не с его направления...

Что касается полковника Селиванова, то командование вновь представило его к званию Героя (посмертно). Но, как и первые два, и это представление осталось только представлением.

Вскоре выяснилось (это записано в "Журнале боевых действий"...), что боевики захватили карту, где отмечены все координаты войск. Вероятно, карта была изъята у кого-то из раненых или убитых командиров. Как бы ни были плохи карты, которыми были снабжены войска, но знающие свой город боевики кое-что могли по ним определить.

Кроме того, они перехватили и взяли под наблюдение сети управления авиацией и артиллерией.

В 20.55 штаб 8-го корпуса получил информацию о том, что боевики произвели разведку охранения штаба и других подразделений корпуса. В 21.10 планировалось нападение.

К этому времени Рохлин уже успел подтянуть все свои наличные силы, те самые 600 бойцов и командиров 255-го и 33-го полков, разведывательного батальона и некоторых других подразделений. И отдал команду собирать все и всех, кто уцелел в разбитых колоннах.

В ночь с 1 на 2 января, когда Восточная группировка отошла, Западная увязла в боях и встала, Северная, в лице 131-й бригады и 81-го полка, была разгромлена. Боевики сосредоточили весь огонь на подразделениях генерала.

Бетонный потолок подвала, где располагался передовой командный пункт, дрожал от взрывов мин и снарядов. Они ложились один в один, грозя обрушить потолок на головы бойцов и командиров. И Рохлин не мог не принять решения о перемещении командного пункта в глубину своих боевых порядков - на консервный завод.

Но ситуация продолжала оставаться катастрофической.

Подсчет сил противника, - рассказывает Рохлин, - проведенный на основании данных разведки и радиоперехватов, свидетельствовал: на каждого солдата и офицера приходилось от 6 до 10 боевиков. Противник имел полную свободу маневра и мог достигать на отдельных участках еще большего перевеса сил.

За два дня боев в городе потери корпуса составили 12 убитых и 58 раненых. Однако разгромить себя гвардейцы не дали.

От разгрома нас спасло то, что мы не спешили выполнять приказы командования, - говорит Рохлин, - и действовали так, как подсказывали опыт и обстановка.

Пересмотреть свои взгляды на боевую подготовку и планирование боевых операций генералу так и не пришлось.

Министру обороны, как ни странно, тоже.

9 февраля 1995 года в Алма-Ате Павел Грачев заявил: "... операция по взятию города была спланирована внезапно и проведена с наименьшими потерями... А потери пошли, тут я вам честно хочу сказать, по рассеянности некоторых командиров нижнего звена, которые почувствовали легкую победу и просто-напросто расслабились".

Антипов А.В.

Лев Рохлин: Жизнь и смерть генерала.

Эхо выстрела, оборвавшего жизнь генерала Льва Рохлина, будет звучать еще очень долго. На небосклоне общественной жизни России последних лет фигура Рохлина выделялась своей неординарностью и авторитетом, чтобы вот так сразу подвести черту под его жизнью и загадочными обстоятельствами смерти. Боевой "окопный" генерал, он и в политике действовал как солдат - прямо и честно, не страшась трудностей и презирая опасность. Жизнь Рохлина оборвалась на взлете. Он был слишком неудобен, в его устранении были заинтересованы многие влиятельные лица. Рохлин знал об этом интересе и неоднократно говорил о нем..

ПРЕДИСЛОВИЕ

Книга эта была фактически написана до трагической гибели генерала Рохлина. Лев Яковлевич прохладно относился к идее написания книги о нем. И, прочитав рукопись, приложил все силы, чтобы в книгу вошли имена как можно большего числа людей, с которыми ему пришлось служить и воевать. Наш последний разговор на эту тему состоялся за две недели до смерти генерала.

После гибели Льва Яковлевича автор не стал изменять ничего, что говорило бы о генерале в прошедшем времени. Других существенных изменений по тексту, который был на тот момент, тоже не делалось. Ведь автор практически во всех оценках опирался на мнение генерала. И нельзя было допустить, чтобы это мнение, даже из лучших побуждений, было подвержено вольному толкованию. А авторские оценки личности самого Рохлина остались неизменны. Разве что негатив сегодня воспринимается по-другому и кажется не столь значительным, как казался при жизни Льва Яковлевича. Масштаб этой личности с каждым днем, отдаляющим нас от него, становится все более понятным: "Лицом к лицу - лица не увидать, - говорил поэт. - Большое видится на расстоянье".

Российскому обществу, к сожалению, еще только предстоит в полной мере осознать, кем был генерал Рохлин и какую часть самого общества он представлял.

Сегодня мы пока недооцениваем биографии людей. Все время ищем что-то особенное, что сами ни понять, ни почувствовать не можем. Мы впадаем в отчаяние, когда люди, на которых мы надеялись, которым верили, которых успели даже полюбить, вдруг оказываются на деле совсем другими. Последние годы эти разочарования преследуют нас постоянно.

Секрет наших разочарований прост: мы мало знаем биографии наших героев. Ведь если разобраться, то сегодня среди известных в стране политиков не много тех, чья жизнь могла бы стать примером для подражания. Большинство из сегодняшних политических кумиров скользили по жизни легко и непринужденно. Судьба не била их, не ломала, не проверяла на прочность их характеры и убеждения. Верхом их мужества были какие-нибудь "крутые" словечки, сказанные в очередном интервью или на разрешенном митинге. В лучшем случае они расхрабрились до участия в каких-нибудь авантюрах, итог которых известен и может вызывать лишь чувство сожаления.

Что касается лиц, наделенных сегодня государственной властью (имеются в виду члены правительства), то их биографии практически неизвестны обществу, а если и известны, то ничего, кроме недоумения, вызвать не могут. Это биографии заурядных чиновников, знающих жизнь по газетам, а свою работу по учебникам. На их счету нет ничего построенного, в их жизни нет ничего пережитого, в их судьбах нет того, что могло бы вызвать интерес и подсказать, что от этих людей можно ожидать.

Не лучше обстоит дело и в среде профессиональных военных. Но тут две составляющих. Во-первых, политика нынешнего руководства страны привела к тому, что о людях в погонах сегодня судят либо по тем, кто в центре Москвы стреляет из танков по гражданам своей страны, либо по тем, кто настроил себе многоэтажные особняки и ездит на "Мерседесах". Но чаще по тем, кто безропотно скулит у пустых касс частей и подразделений, клянча деньги на прокорм своих семей. А во-вторых, сами военные, несмотря на отнюдь не легкие судьбы, умудрились по-своему приспособиться к нынешней жизни. Приспособиться так, что уже мало кто верит, что военная служба закаляет характеры и формирует личности.

На этом фоне жизнь и судьба генерала Льва Рохлина - почти легенда. В его жизни было все - и боль потерь, и горечь разочарований. Был тяжелый труд, полный опасностей, и радость побед. Была борьба, была любовь. Были ошибки и заблуждения. Было все.

Не было только одного - предательства. Он никогда не изменял своей вере в Россию, в ее народ и в их лучшую долю. Он отдавал всего себя служению этой вере. И никогда не подстраивался под обстоятельства, которые навязывала жизнь.

Придя в политику в прямом смысле из окопов, Рохлин с поразительной быстротой стал одной из самых заметных политических фигур России. И это при том, что к тому времени казалось: все места на политическом поле уже заняты, все роли распределены. Генерал сломал это представление, и вскоре всем стало понятно: армия, несмотря на все свои проблемы, дала стране нового лидера всероссийского масштаба, лидера, сумевшего дать людям надежду, вселить веру и побудить к действиям. В то же время это напугало тех, кто давно обосновался на политической кухне и занял места в структурах власти. Рохлина в равной степени любили и ненавидели. Он стал единственным из политиков, кого Борис Ельцин обещал "смести". И единственным, чья смерть, несмотря на все разговоры о том, как она наступила, обнажила всю жестокость политического противостояния в стране.

Впервые о генерале я написал в 1995 году в девятом номере журнала "Воин", известного большинству читателей как "Советский воин". Очерк назывался "Профессионал".

Тогда Лев Яковлевич еще не был широко известен в стране и армии. Но о нем уже говорили.

Мне, автору этого очерка, хотелось донести до читателей образ российского генерала, человека необычной и трудной судьбы, сложного характера и неукротимой энергии. Образ, резко контрастирующий с тем, который сложился в российском общественном сознании за последние годы и о котором мы говорили...

Такую возможность давала не только война в Чечне, где Рохлин проявил недюжинные командирские способности, но и личность самого генерала, жизнь которого полна событий, прямо связанных с судьбой страны и ее армии.

В предлагаемой вашему вниманию книге сделана попытка продолжить этот рассказ. Но в основу положен качественно иной материал, который удалось собрать за прошедшие годы.

И главные из этих материалов касаются "странной" войны на Кавказе. Войны, которая раскрыла все язвы российского общества последнего десятилетия. Войны, ставшей результатом безответственной политики властей, порочности созданной ими системы управления государством. И наконец, войны, продемонстрировавшей организационный и технический развал Российской Армии, разложение нравственных устоев, на которых она держалась испокон веку.

В первой части книги рассказывается о том пути, который Лев Рохлин прошел до чеченских событий, о том, как формировался характер будущего генерала, его взгляды и привычки, как приобретался боевой опыт.

Во второй части книги мы с помощью генерала Рохлина подробно остановимся на событиях, происходивших в Чечне в декабре 1994 - феврале 1995 года. Расскажем о том, как шли боевые действия в Грозном и что происходило накануне его штурма. При этом мы в первую очередь будем говорить о чисто военных вопросах, о проблемах управления и взаимодействия войск в частности и силовых структур в целом. Эти вопросы мало изучены и практически не освещены в средствах массовой информации. А потому мало кто представляет, в чем состояли конкретные причины поражения армии на первом и втором этапе военной операции, как и в чем проявлялись пороки системы управления войсками и их подготовки в последние годы.

В третьей части мы расскажем о том, почему генерал Рохлин накануне выборов в Государственную Думу вошел в правительственное движение "Наш дом - Россия" (НДР), о его отношениях с Виктором Черномырдиным, о встрече с Борисом Ельциным и о тех иллюзиях, в плену которых пребывал "окопный" генерал. Кроме того, мы расскажем и о том, что делалось Комитетом Государственной Думы по обороне, который он возглавлял, для того, чтобы изменить ту ситуацию, которая неизбежно толкала и продолжает толкать Российскую Армию и всю оборону страны к краху. И даже не на полях войны. А прямо в казармах.

Здесь мы подойдем к вопросу о том, как получилось, что битые чеченскими боевиками генералы, авторы провалившихся планов боевых операций, виновники гибели тысяч солдат и офицеров, пренебрегшие всем богатым боевым опытом нашей армии, в результате сделали головокружительную военную карьеру, фактически встав у руля российских силовых структур... Здесь же мы совершим попытку понять, как связана оборонная политика властей, военная реформа, якобы проводимая ими, и разгром армии в Чечне.