Воронцовы-Дашковы. Воронцовы

Сын обер-церемониймейстера графа Ивана Илларионовича Воронцова-Дашкова (1790-1854), из дворян Санкт-Петербургской губернии. В 1855 г. поступил в Императорский Московский университет. 8.4.1856 поступил унтер-офицером на правах вольноопределяющегося в лейб-гвардии Конный полк. 8.10.1857 получил звание эстандарт-юнкера. 25.3.1858 произведен в корнеты за отличие по службе. Участник Кавказской войны. 25.6.1859 командирован в распоряжение главнокомандующего Кавказской армией 17.9.1859 произведен в поручики (утвержден 26.3.1859). 24.8.1860 назначен адъютантом главнокомандующего Кавказской армией. 21.9.1861 произведен в штабс-ротмистры за отличие по службе. В 1861 г. назначен командиром конвоя главнокомандующего Кавказской армией. 17.11.1862 произведен в ротмистры за боевые отличия. 25.12.1862 назначен флигель-адъютантом его императорского величества. 4.4.1865 произведен в полковники. 8.8.1866 произведен в генерал-майоры (со старшинством с 28.10.1866, установлено 30.8.1872) с зачислением в Свиту его императорского величества и с назначением помощником губернатора Туркестанской области. 15.10.1867 назначен командиром лейб-гвардии Гусарского полка. 2.10.1873 назначен командиром 2-й бригады 2-й гвардейской кавалерийской дивизии.14.9.1874 назначен начальником штаба Гвардейского корпуса. 27.10.1874 назначен членом Главного комитета по устройству и образованию войск с оставлением в должности. 1.12.1874 назначен член совета Главного управления государственного коннозаводства с оставлением в должностях. 19.2.1875 назначен генерал-адъютантом его императорского величества с оставлением в должностях. 30.8.1876 произведен в генерал-лейтенанты. Участник русско-турецкой войны 1877-1878 гг. С 31.5.1877 по 27.7.1877 состоял при наследнике цесаревиче в Действующей армии. 9.9.1877 назначен командующим Гвардейским корпусом. 8.10.1877 назначен начальником кавалерии Рущукского отряда. 1.2.1878 назначен состоять при наследнике цесаревиче и покинул Действующую армию. 23.7.1878 отчислен от должности начальника штаба Гвардейского корпуса с оставлением в остальных должностях и званиях. 12.10.1878 назначен начальником 2-й гвардейской пехотной дивизии с оставлением в остальных должностях и званиях. В марте 1881 г. стал одним из организаторов Священной дружины, тайной организации, созданной для охраны государственного строя. С 4.4.1881 по 11.9.1881 по личному, неопубликованному, повелению императора Александра III был главным начальником охраны его императорского величества, разработал новую систему организации охраны. 8.4.1881 отчислен от должности начальника 2-й гвардеской пехотной дивизии с оставлением в остальных должностях и званиях. 1.6.1881 назначен главноуправляющим государственным коннозаводством с оставлением в остальных должностях и званиях. 18.8.1881 назначен министром императорского двора и уделов и канцлером Российских императорских и царских орденов с оставлением главноуправляющим государственным коннозаводством и генерал-адъютантом. 30.8.1890 произведен в генералы от кавалерии. 13.4.1897 назначен членом Особого совещания по делам дворянского сословия с оставлением в должностях. 6.5.1897 оставил должности министра императорского двора и уделов, канцлера императорских и царских орденов и главноуправляющего государственным коннозаводством, назначен членом Государственного совета с оставлением генерал-адъютантом. 22.1.1902 назначен членом Особого совещания о нуждах сельскохозяйственной промышленности с оставлением в должностях. 8.4.1904 избран председателем Главного управления РОКК. 26.2.1905 назначен наместником на Кавказе с оставлением членом Государственного совета и генерал-адъютантом и сложением обязанностей председателя Главного управления РОКК. Участник Первой мировой войны. 30.8.1914 назначен главнокомандующим Кавказской армией. 23.8.1915 назначен состоять при особе его императорского величества с оставлением членом Государственного совета и генерал-адъютантом. 16.1.1916 исключен из списков умершим.

Был владельцем 107 тыс. десятин земли во Владимирской, Московской, Тамбовской, Ярославской и др. губерниях.

Жена (с 29.1.1867): Елизавета Андреевна (урожденная графиня Шувалова) (25.7.1845-28.7.1924). Дети: Иван (29.4.1868-8.12.1897), Александра (в замужестве графиня Шувалова) (25.8.1869-11.7.1959), Софья (в замужестве Демидова) (9.8.1870-16.4.1953, Афины), Мария (в замужестве графиня Мусина-Пушкина) (6.9.1871-13.9.1927), Ирина (в замужестве графиня Шереметева) (2.12.1873-3.1.1959), Роман (24.6.1874-1.4.1893), Илларион (12.5.1877-20.4.1932), Александр (10.4.1881-4.10.1938).

Граф Воронцов-Дашков Илларион Иванович грузин особой любовью не жаловал, но любил их веселые пиршества, где вино лилось рекой, где в честь Его Сиятельства произносились вычурные славословия, князья и дворяне старались перещеголять друг друга в заздравных тостах, называли его Спасителем и Оберегателем грузинского народа, Великим Христианским братом, Щитом Православия на Кавказе... Графу конечно же, это очень льстило. Кавказцев он не любил всех по причине неприятия их природы. На ногах сыромятные чувяки, шаровары из домотканного сукна, заплата на заплате, черкеска выцвела и обветшала до невозможности. На голове неизменная и летом, и зимой одна и та же меховая папаха с обвислой шерстью. Но на поясе, представьте себе, широченный кинжал в полтора аршина длиной. Ну что твой меч! И скажи ты ему, этому бродяге, неудобное слово (не посмотрит, что ты выше его и умом, и званием, и образованием, и сословием, наконец), пустит в ход свое оружие. Куда это годится? Уже сто лет, как Российская держава утвердилась здесь, как хозяйка, а эти кавказцы, что дворяне, что простонародье, богатые и нищие с кинжалами не расстаются. Почему? Почему до сих пор не издан Высочайший указ о запрете ношения кинжала? Почему покоренные народы до сих пор нам непокорны? Эти вопросы мучили графа, российского патриота, всем своим естеством преданного делу государства. Но он должен ехать. Князь как бишь его там?. швили.. швили.. да Николошвили празднует день ангела дочери, и он туда приглашен. Нижайше просили быть. Солнце катилось к закату. Прекрасное время для развлечения. Душе тоже нужен праздник, как телу отдых. Вошедший управитель делами канцелярии щелкнул каблуками, сделал поклон головой:

Все готово для отъезда Вашего Сиятельства. Однако осмелюсь доложить о последнем прошении интереснейшее.

О чем оно, милейший?

Просьба об аудиенции.

Откого же?

От жены абрека Саламбека Гараводжева!

Не тот ли это Саламбек, что является побратимом Зелимхана, знаменитого разбойника чеченского.

Да, Ваше Сиятельство, это, именно жена Саламбека, преданнейшего друга Зелимхана Харачоевского. Граф прошелся по просторнейшему кабинету несколько раз, ухмыляясь про себя.

И что этот Саламбек? Каков он? Что скажешь?

Дерзок и бесстрашен до безумия. Шалил. Грабил банки, налетал на города. Владикавказ почитал своей вотчиной, но в прошлом году осенью самолично сдался генералу Михееву.

Что так? Раскаялся в грехах стервец?

Генерал пригрозил подвергнуть жестокой экзекуции родное село Саламбека: село сжечь, людей выселить поголовно в Сибирь. Вот он и сдался.

Ишь ты! Разбойник! Получается вроде честь свою блюдет.

Видимо так, Ваше Сиятельство.

Граф остановился напротив управителя:

Такты, милейший, передай этой особе, что я удостаиваю ее аудиенции. Поглядим на нее, что она за птица такая, что прилетела к нам из-за гор высоких. Жду ее завтра к одиннадцати часам. Она хоть калякает по-русски? Как мы говорить-то будем? Может, толмача?

С нею адвокат из ихних, Ваше Сиятельство. Сама она по-русски не говорит.

Прекрасно! С адвокатом и приму. Это будет весьма интересно!

Ваше Сиятельство, хотел бы Вам напомнить, что это тот самый Саламбек Гараводжев, который в пятом году совершил дерзейший налет на казачью станицу, освободил шесть революционеров-бомбистов, почитай из-под виселицы увел. Настоящий бестия, Ваше Сиятельство. Никаких законов и препонов не признает, кроме своих дикарских обычаев, а их соблюдает рьяно. Граф присел в кресло, задумался. Двинул плечами и встал.

Старость, милейший, старость. Восьмой десяток пошел. Как я мог его забыть? Вот ты надоумил - припоминаю. Сколько веревочка не вьется, а конец будет. Попался голубчик, однако! Сумел-таки генерал Михеев этого неукротимого абрека заполонить. Завтра, как сказал, в одиннадцать! А еще вот что, милейший: как придет завтра эта марушка Гараводжевская, да повалится нам в ноги, будет плакать и просить о помиловании супруга, ты поднимать ее не спеши. Пусть поползает, да порыдает, унизится, как положено сословию ейному, тогда и поднять можно, проявить нашу милость. Поговорить, пораспрощать. А как поступить с абреком ее - на то воля наша. Подумаем. А приходит мне на ум мысль поэта нашего славного Александра Грибоедова о том, что всех этих дикарей кавказских легче изничтожить, нежели к цивилизации привесть.

Управитель канцелярии Княженцев с 1898 года постоянно находился при графе Воронцове-Дашкове, выполняя любые его поручения, служил верой и правдой, и граф это ценил. Его Сиятельство тогда был министром государственного двора. Чиновники в массе своей, хапуги и нахалы, государственная служба для них, как обильное пастбище для скота, и они ведут себя тут, точно как скот, пасутся до тучных тел, мало заботясь о государственных интересах. Княженцев был не таков - честен, исполнителен, дотошен. Подчиненные его презирали, но боялись, поэтому канцелярия и работала исправно. К сему прибавлялось еще одно важное достоинство - великолепная память: даты, фамилии, названия мест, номера канцелярских дел, однажды побывавших в его руках, он знал наизусть. Это был природный канцелярист. В вулканические дни пятого года Воронцова-Дашкова определили наместником буйного Кавказа. Граф из всех бывших сослуживцев взял с собой одного Княженцева. У этого Княженцева не было ни родственников, ни жены, ни детей, ни друзей - одна служба!

Граф уехал на именины. Княженцев заметил необыкновенное оживление среди канцеляристов и прислуги из туземцев, то бишь грузин, но он не понял причину сего. А Бог его знает, что там у них в неведомых душах: может, праздник какой, свой нехристианский. Грузины почитаются за православных, но чем-то вера их отличается от русской. Так народ он не скрытый, как горцы, к примеру, веселый, общительный. И все же в чем-то непонятный, В душе каждого грузина спрятан тот же ингуш, лезгинец или чеченец, готовый в любую минуту выскочить с кинжалом. Княженцев глянул в окно. На той стороне улицы толпа грузин окружила родственника жены Гараводжева и о чем-то волнительно толкует. Этот родственник двоюродный брат Саламбека-абрека. Ну, ну! Толкуйте. Кипятитесь сколь угодно! Здесь наместничает слуга царев с твердой рукой, спуску вам не даст ни горцам-абрекам, ни грузинцам-бунтовщикам. «Я, милейший, старый русский медведь. - любит он поговаривать по душам с Княженцевым, - у меня не лапа, а лапище. Как схвачу - кости затрещат! Этот край обрусить надобно. Дерзких - изничтожить, срубить под корень. Непокорных заломать и привести к покорности. А покорных обласкать, облагодетельствовать всяческими способами. Все туземное население должно быть доведено до состояния русского крестьянства - да так, чтобы последний отставной русский солдатик шел бы в мундире своем, а они бы ему кланялись в пояс: «Что угодно, Ваше Русское Превосходительство». Вот высшее устремление наше, милейший. Тех, кто валится к ногам нашим - миловать! Тех, кто только кланяется - терпеть! Тех, кто и кланяться не захочет - карать!». Сии правила графом неукоснительно проводились в жизнь, особенно касательно абреков и бунтовщиков. Карательные экзекуции! Как он их любил! Это необходимое государственное предприятие уже имеет своих славных героев - разумеется, Илларион Иванович Воронцов-Дашков, первый из первейших, а там еще генерал Михеев, Вербицкий - славные сыны Отечества Российского. Ишь привязались к кинжалу своему, вроде других красот и услад в жизни нету. Землю паши, да Государю Императору плати положенные подати. Торгуй! Вот, как армяне, каждый второй торговец. За место кинжала - кошель с деньгами. Или ремеслом каким займись. А то стоит у сакли своей каменной, сам худющ, как жердь сухой, на нем лохмотья висят, а кинжал на поясе и смотрит из-под папахи волком. Ненависть к кинжалу, неотъемлемому атрибуту одежды кавказца у Княженцева от графа. Графу казалось: сними с них кинжал - и они в один миг переменятся. Так думал и Княженцев, повторяя мысли графа, и в мыслях своих не допускал никакой пощады к туземному населению. Они, завоеватели Кавказа, как-то забывали, что сами у этих туземцев плодородные земли отобрали. С плоскости их загнали в скалистые горы. А ведь до прихода завоевателей жили эти самые туземцы зажиточно и счастливо. Поселения их были опоясаны фруктовыми садами и виноградниками. Распахивали тучные поля, сеяли на них ячмень, просо, овес и полбу. Каждый, даже бедный, имел в достаточном количестве хлеба для семьи, пиво или вино на праздники. А потом невесть откуда навалятся, как саранча, голодные и жадные, загонят этих мирных землепашцев на бесплодные камни. Наедятся от чужого добра до икоты и винят тех, кого обездолили: Ах вы бездельники! Ах вы абреки да головорезы! Ах вы налетчики проклятые! А безделье-то отчего? А от того, что там на этих камнях нечем заняться. Они пахари, а камни не распашешь. А налеты от чего делаются? Неужто от легкой жизни? От разбойного характера, как утверждали в прошлом и утверждают ныне российские умники? Нет! Ей же ей, нет! Садится горец на коня и идет в набег (не надеясь вернуться живым) ради спасения семьи от голода. Он грабит. Правда это. Но он берет малую толику от того, что у него и у его отцов отняли силой. За это значит он разбойник? Странная логика у этих завоевателей. И то надо сказать, что русские не первые завоеватели на Кавказе. Здесь были и хазары, и гунны, и монголы. Нас пытался осчастливить своим «джихадом» Тамерлан. Потом пришли русские, православные добродеи. А какая разница между ними? Да никакой по сути. Преданья гласят, что гунны и хазары жителей истребляли всех подряд (спасайся, кто может!), имущество забирали, а поселения сжигали. Девизов никаких не было. Они честно служили своей жадности и жестокости. А Чингизхан уже имел девиз: пусть ужас мчится впереди наших коней! Тут уже- политика! А Тимур? «... жителей тамошних, по приказу Тимура, связав, сбросили с горы... огонь гнева его так пылал, что сжег и сухое и влажное. » (Йезди). Завоеватель Тимур, как он заявлял, нес на лезвии своего меча Ислам, хотя до его нашествия вся плоскость была мусульманской, а после «джихада» Великого Завоевателя аборигены возвращаются к языческим верованиям. Ну что взять с Тимура?! С ним все понятно.

И вот появляется новый претендент на Вселенское правление - Государь-Император Российский, защитник Православия, Христианнейший Белый царь! Дескать он несет заповеди Христовы, в которых первейше провозглашено - не убий! Благая миссия! Ее весьма определенно выразил Николай в рескрипте о награждении покорителя Армении генерала Паскевича, подавившего до этого Польское восстание 1831 года. Вот что пишет царь-батюшка Паскевичу по-отечески: «После того, как выполнена и эта задача, задача покорения Армянского нагорья, предстоит Вам другая задача, в моих глазах не менее важная, а в рассуждении прямых польз гораздо важнейшая, - это покорение горских народов или истребление непокорных». Не правда ли христианнейшая задача?! Николай прямо таки сошедший с Евангельских страниц Белый ангел Милосердный.

Весть о при езде жены знаменитого абрека с Северного Кавказа мигом разошлась по всему Тбилиси. Весть эта расходилась, пока граф Воронцов-Дашков наслаждался лучшими винами и изысканнейшими блюдами грузинских поваров. В кавказских городах народ тоже любит свои простые радости: ортодоксальные мусульмане любят крепкий ароматный чай, сладости, прохладительные напитки после жаркого трудового дня, а все прочие, в том числе и нерьяные мусульмане непрочь опрокинуть в разгоряченное горло несколько стаканов вина, съесть шампур шашлыка или, кто победнее, горячий хачапури. Таково обстоит дело и в Тбилиси. Духаны! Чайханы! Харчевни! Новости со всего мира стекаются сюда, а отсюда растекаются по венам и артериям славного Тбилиси.

ЭЙ, Гиго! Гамаржоба! Новость слыхал?

Какую, Нико?

В Тбилиси приехала жена отважного кистинского абрека Саламбека Сагапшури.

В-вах! Что она делает в Тбилиси, кацо?

Хочет встретиться с самим наместником. Прошение подает.

О чем она, Гиго, ты может знаешь?

Знаю. Мне рассказал человек, который все знает.

Не тяни душу, кацо. Так интересно!

Этот абрек-кистинец Саламбек Сагапшури самолично явился к власти и сдался. Сейчас сидит в тюрьме в Дзауге141 .

Он что ума лишился что-ли совсем этот наш Саламбек?

Ты ничего не понял. Так вот слушай: наместник приказал окружить и сжечь родное село абрека Сагапшо, если тот не сдастся, а всех односельчан этапом отправить в Сибирь. Саламбек принес себя в жертву ради спасения родного села. Вот какие важкаци на свете бывают!

Вот это новость! Жена верно будет просить о помиловании мужа. А как же иначе? - хитрит Гиго, чтобы вытянуть из Нико все, что то знает.

Эх, Гиго! Сказал же тебе: ты ничего не знаешь! Не будет она просить о помиловании.

Так о чем же? - у собеседника от удивления широко открываются рот и глаза, на лице на секунду застывает вопросительная мимика.

Кацо! Шени чериме142 ! Она будет просить. Она будет просить расстрелять мужа.

Рот растягивается еще шире:

Бичо? Она будет просить расстрелять?

Да! Да! Наконец ты понял. Она будет просить мужа расстрелять, а не вешать. А смерти ему все равно не избежать.

С этим она приехала из-за гор в Тбилиси?

Да, с этим. Говорят, красавица писаная. Гордая!

Вай ме! Вай ме143 ! - хватается тот за голову.

Весть идет от стола к столу, перебегает из этой харчевни в другие харчевни, чайханы, духаны. Проникает и в рестораны, где отдыхает самая богатая публика. Легенда обрастает подробностями.

Эй, Юсупи, чем угостишь старых друзей? Завари для нас самый душистый чай. Мы к тебе пришли, нам вино надоело, понимаешь, чай хотим.

Вай-вай-вай! Что грузин говорит?! А! Вино надоело Арчил-джан? Смотрите, что тут есть. Заказывайте, что хотите.

Иди к нам, Юсупи, к нашему столу. Мы тебя такой новостью угостим. Твои посетители чай будут пить в прикуску с этой новостью. Толстый, юркий и веселый азербайджанец присаживается к столу и слышит такое, такое, что просто поверить трудно.

Ара, Арчил-джан! А такое бывает на белом свете? Может ты шутишь, а? Скажи, я не обижусь.

Тут воистину обиделся Арчил-джан, который в харчевне бросил друзей и кувшин вина, приплелся через четыре квартала, чтобы сообщить Юсупи эту новость, а он - шутишь. Таков он вот Тбилиси. Здесь не живет каждый сам по себе. Люди здесь делятся всем: хлебом, вином, радостью, горем, новостью. Получил от добрых друзей - передай дальше - таков Тбилиси.

Хамбор остановил телегу на противоположной стороне резиденции наместника у старого тутовника. Там и тут толпами стояли грузины, которые громко приветствовали сошедшую с телеги женщину. Некоторые даже кланялись. Особо выделялась группа пожилых мужчин в черкесках и при кинжалах. И был среди них старик, солнцеликое ясное лицо которого обрамлялось густой белоснежной бородой. Он и шапку снял и дважды поклонился Залимат.

Хамбор, эти грузины, оказывается, очень добрые и чистосердечные люди. Ответь им на приветствие, ты ведь знаешь их язык.

Хамбор вскинул руку:

Гамарджоба, картвелебо!

Гагиморжос! Гагиморжос! - хором ответили те.

Залимаг оправила свою одежду и легкой грациозной походкой двинулась через улицу к резиденции Воронцова-Дашкова. Адвокат Башир пошел рядом. Хамбора окружили грузины. Башир достал карманные часы:

Мы пришли вовремя. Скоро будет одиннадцать.

Княженцев их ждал в приемной:

Я доложу графу о вашем прибытии.

Будьте так добры, доложите. - поклонился Башир.

И что это они тут после каждого слова кивают головами. И ты тоже отвечаешь им тем же, - напустилась на адвоката Залимат. - Это для чего? Что значит?

Обычай такой в среде русских хакимов. Так выражается по-ихнему эздел.

Это не эздел, Башир. Это - раболепие, унизительный жест для свободного человека.

В аварской арбе, говорят, играй на аварской зурне.

Что верно, то верно, но я научена играть только на своей зурне. Резиденция превратилась в некое подобие муравейника: чиновники и служащие низших рангов, как бы случайно, по надобностям, выходили из своих кабинетов поглазеть на эту знаменитость, жену абрека, запросившую аудиенции у наместника. А она их не удостоила взглядом. Большая, резная дверь раскрылась, вышел Княженцев:

Наместник ждет вас, пожалуйте в его апартаменты, - и он указал на раскрытую дверь.

Залимат решительно шагнула туда, Башир поспешил за нею. Граф в мундире, при всех регалиях стоял, держась одной рукой за краешек большого стола. Он очень любил позу Ермолова, позу, выражавшую имперскую мощь, непреклонность и тяжеловесность. Зарвавшийся маленький человек должен воочию увидеть, с чем он столкнулся, перед кем он стоит. Молодая женщина, сухая, но крепкая и стройная, с тонкими кавказскими чертами лица твердой походкой прошла до середины апартаментов и остановилась, вскинула голову. Эти красивые карие глаза смотрели прямо на собеседника. В них не было униженности. Вся ее фигура выражала неподступность. Граф Воронцов-Дашков понял, что ничего того не будет, к чему он готовил себя и Княженцева. В таком положении он оказался впервые. Обычно просители низшего сословия бросались на пол и почитали за счастье облобызать его сапоги. Да и легко ли простому просителю добраться до самого наместника?! Она повернулась к адвокату и чистым сильным голосом сказала по-своему:

Башир, поприветствуй его от моего имени, как здесь это принято, потом я скажу то, с чем пришла.

Ваше Сиятельство, Залимат Гараводжева просит меня передать Вам свое приветствие и почтение, и если Вашему Сиятельству будет угодно ее выслушать, она изложит свою просьбу.

А Вы кто будете?

Я адвокат, а в данном случае выполняю и роль переводчика. Башир Аксолтов, адвокат, Ваш покорный слуга.

Присаживайтесь, Гараводжева, и излагайте свою просьбу.

Сам граф сел в свое кресло, но Залимат категорически отказалась садиться.

Она не может садиться при Вашем Сиятельстве.

Почему? Что ей мешает?

Ваши седины, граф. Наши женщины при старших не садятся.

Вообще не садятся?

Никогда? Никогда? Ни перед кем? Весьма интересно.

Ваше Сиятельство, садятся малолетние девочки перед отцами, когда они еще несмышленые, а повзрослев, не садятся ни перед отцами, ни перед старшими братьями. Так уж заведено издревле.

И это в строгости соблюдается поныне?

Неукоснительно, всеми и всегда.

Вы удовлетворили мое любопытство - надо же знать тех, кем управляешь. А теперь пусть она излагает то, с чем пришла. Я выслушаю ее.

Залимат, великий хаким предлагает тебе изложить свою просьбу. Что мне передать?

Женщина легким движением коснулась плеча адвоката:

Башир, у тебя получится передать слово в слово то, что я буду говорить?

Да, получится. Но а если я посчитаю, что твои слова повредят нашему прошению, как мне тогда поступить.

Передай мои слова точно.

Хорошо, Залимат. Я так и сделаю.

Я пришла к Вам со своей бедой, большой начальник, а беда подобна бурному потоку, что уносит человека прочь от родного берега в пучину. Но попадись ему в этот гибельный миг могучее дерево, которое протягивает ему с берега ветку человек хватается за нее, как за саму жизнь. А если ему удается ухватиться и за вторую ветку - он спасен. Перед Вами несчастная женщина, которую половодье несет Бог весть куда. За одну ветвь я кое-как успела ухватиться. Поток хочет разъять мои пальцы, и, если я не ухвачусь за вторую ветвь, мне не спастись.

Господин адвокат, у вас все говорят в такой иносказательной форме.

Народ наш любит мудрое слово, Ваше Сиятельство.

Две ветви значит. И что есть та первая ветвь, за которую по счастливой случайности ухватилась госпожа Гараводжева? Не муж ли ее Саламбек-разбойник?

Залимат отрицательно мотнула головой:

Муж сам по себе в этом деле мало что значит. Я бы жила с любым мужем, за которого меня выдали замуж, даже если он был самый последний тихоня или даже трус. В этом случае мне повезло - отвага и бескорыстие Сулумбека, мужа моего, известны. Не каждой женщине выпадет жребий быть женой такого человека.

Граф вскочил, уперся взглядом в эту удивительную женщину, хлопнул ладонями по столу и спросил:

Будьте добры, господин адвокат, пусть просительница вначале назовет ту первую ветвь, за которую она, успела ухватиться.

Это слово, данное генералом Михеевым, что он не повесит Сулумбека, а расстреляет, если тот самолично сдастся ему. Сулумбек сдался, явился сам во Владикавказ и теперь находится там в тюрьме.

Вы полагаете, Гараводжева, что петли Ваш муж сумел избежать?

Да, тому порукой слово генерала Михеева.

Так. Так. Поговорим теперь о второй ветви. Смею предполагать, что вторая ветвь - это я.

Не Вы, Ваше Сиятельство, а Ваша честь.

Все также упорно глядя на Залимат, наместник медленно опустился в кресло. В апартаментах наступило долгое молчание. Граф не знал, как себя вести в данной ситуации. Впервые проситель говорил с ним таким образом. Залимат дала ему прийти в себя.

Вы не можете отрицать, что Сулумбек храбрый мужчина, каких и на Кавказе немного.

Нет, упаси Бог! Чего-чего, а этого у него даже с избытком.

Храбрые люди должны уважать друг друга, даже если они враги, Граф откинулся в кресле, сраженный этим сокрушительным доводом. Господи, Боже мой! Эта дикарка загоняет его в угол. Она его обязывает! Он решил обороняться тем же оружием, каким она нападала на него.

А хотел бы я знать, как бы поступил твой муж, абрек Саламбек, окажись я в его руках.

Она ответила, не задумываясь:

Окажись Вы пленником моего мужа, и приди Ваша жена к нему, как я пришла к Вам, - Ваша жена бы за руку увела Вас с собой. Кто-кто, а уж я-то хорошо знаю, на что способен Сулумбек.

И Вы хотите, чтобы я отпустил его после того, что он вытворял десять лет? Вы, верно, забываете, что я государственный человек, я исполняю свой долг.

На что Залимат отпарировала:

Нет выше долга, чем долг чести. Я не пришла просить Вас отпустить моего мужа на все четыре стороны. Я знаю, даже при сильном желании, Вы этого не можете. Но я также знаю, что при желании Вы можете сохранить жизнь Сулумбеку, в Вашей власти отменить расстрел, который теперь грозит Сулумбеку. И я буду до самой смерти молиться за Вас.

Граф был озадачен. Такого он никак не ожидал. Он задумался. То, что наговорила эта суровая, но на редкость привлекательная женщина, перемешало все в душе, и в голове неразбериха. Граф начал припоминать, что Ермолов, которого почитал за идеала служения долгу перед Отечеством, предостерегал от воинских столкновений с ингушами: «если бы народ сий, самый воинственный и мужественный, доведенный до возмущения... ». Вот! Вот! С пустяков все начинается. Этот Саламбек жил себе в ауле, сеял кукурузу, косил сено, содержал многочисленную семью и никому не мешал. Храбрость свою мог проявить в стычке с соплеменниками. И то навряд ли. Говорят, был уравновешен. Пьянчуга-балбес, приставом назначенный, из-за чечевичной похлёбки, почитай, вытравил этого пахаря из сакли - и вот он превратился в свирепого волка. Целому краю покоя нет. Надо бы тут что-то предпринять - чтобы не нарождались эти абреки, ан руки не доходят. Не позволять же ему вольничать и грабить города, Воронцов-Дашков поднял голову и взглянул на Залимаг.

Та стояла спокойно, ждала ответа:

А Вы могли бы заручиться за него, если бы он был, предположим, отпущен?

Залимаг усмехнулась:

Я - женщина. Мое поручительство унизило бы его. Но если бы он дал Вам, мужчине, слово - не нарушил бы ни за какие богатства земли.

Так, так, госпожа Гараводжева. Можете считатъ, что получили полное удовлетворение своей просьбы: я употреблю всю власть свою, чтобы Саламбек, Ваш муж, не был расстрелян. Услыхав такой ответ, ясная улыбка озарила ее суровое лицо, а из глубины глаз брызнул теплый свет.

Я предполагала, что Вы так и поступите благородство обязывает чести. Спасибо! Оставайтесь с миром!

Той же твердой походкой она пошла из апартаментов. Противоположная сторона улицы была заполнена людьми. Раскрылась дверь резиденции, Залимат стала спускаться по ступенькам вниз, грянул древний гимн. Залимат на одно мгновение остановилась, замерла и пошла через улицу к своей телеге. Башир шел за ней, опустив голову. Казалось, поет весь город. Залимаг не села в телегу. Хамбор повел коня, Башир и Залимат пошли рядом, и вся эта процессия двинулась по мощенной улице вверх. Там на самом гребне подъема телега остановилась, ингуши решили распрощаться с людьми, которых они не знали до сегодняшнего дня, но которые от чистого сердца сочувствовали. И их было много - несколько сот человек.

Хамбор, передай этим добрым людям мою сестринскую благодарность. И еще объясни им, что Сулумбек не был ни грабителем, ни тираном. Он, как и вы все, хотел жить мирно и в достатке. Но он не мог сносить оскорбления и унижения. Все, что произошло с ним, случилось из-за этого. Наместник обещал сохранить ему жизнь. Увидим. Но что бы ни случилось, ваш брат Сулумбек останется мужчиной. Пусть Бог избавит ваши семьи от подобных несчастий. Люблю вас всех! Я сюда пришла с тяжестью на сердце. Теперь мне гораздо легче. Оставайтесь свободными, благородные и сердечные грузины! Она подошла к толпе мужчин, крепко обняла старика с седой бородой, махнула остальным рукой и быстро зашагала впереди телеги в сторону сияющего вдали Казбека. Грузинская песня провожала их до самого горизонта.

В тот день наместник больше никого не принимал. Он распорядился, чтобы Княженцев перенес даже назначенные встречи с весьма влиятельными в городе людьми в другие дни. Разные чувства бушевали в душе старого, много всего повидавшего служаки. Господи! Она же его околдовала эта необразованная горянка. И как хитро она расставляла свои капканы: ты, дескать, должен поступить так, а не иначе. Как вам это нравится?! И как он, всю жизнь, почитай, прослуживший при императорском дворе, генерал - высокий сановник - мог поддаться на ее чары? И в чем суть ее чар - одна дерзость! И добилась же своего.

BKAПКAНE

Волк, говорят, попал в капкан. Больно. Очень больно, но это терпимо. Он рванулся, но железные челюсти держат его, крепко не пускают. Сел волк на снег, оглянулся по сторонам: поле, лес, горы мир, в котором он привык жить и двигаться свободно. Рванулся снова, но капкан наносит ему такую боль, что ударяет по нервам всего тела, но это не самое страшное, самое страшное - потеря свободы: вот он перед ним огромный мир, в котором жил, но его у него отняли. Сидеть и мучиться? Ждать, когда придут эти двуногие коварные и жестокие существа, которые дубинками добьют его? - жалкая смерть в неволе! Нет! Волк отгрыз свою лапу повыше капкана, оставил свою неволю в капкане и побрел в лес искалеченный, но свободный. Дорогую цену - лапу - он заплатил за свободу. Но это волк. Стая не отвечает за действие одного волка. Здесь каждый за себя... А как чувствует себя абрек, попавший в тюрьму? Свобода волка ограничена враждебными обстоятельствами. У абрека свобода ограничивается его собственной волей, тем, что он сам себе запретил: совестью и кодексом чести. Абрека Сулумбека никто не поймал в капкан. Его десять лет ловили, ставили капканы, бывало, он на них наступал, но Сулумбек дерзко их ломал и уходил на свободу. Сегодня он сам сдался кровным врагам во имя спасения родного Сагопши. Он знает, что враги ему не простят ни его дерзость, ни мужество, ни свободу, ни тем более жажду утверждения на земле справедливости. О-о-о!

Эту-то справедливость и тех, кто любит ее, гяуры ненавидят свирепо, потому что они враги свободы и справедливости. Голова тяжелела и опускалась все ниже и ниже на грудь. Он впадал в забытье - кандалы успокаивались, переставали жалобно звенеть. Иногда он совсем забывал, где находится.

Вчера инспектор обходил камеры, проверял порядок. Надзиратель открывает эту дверь, входит и видит, что сидит арестант, как вкопанный, смотрит перед собой, вроде ничего не видит. А он - инспектор! Начальство, елки-палки! Перед ним положено вскакивать, вытягиваться, а если есть жалоба какая, то просительным, унизительным голосом излагать. Дескать, вот я такой-то, жалуюсь на то-то. Могли бы Вы, Вашество, по милости Вашей пособить? Нет же! Сидит бестия, как истукан, начальственного голоса не слышит, в струнку не вытягивается, руки по швам не опускает, глазами боязно не хлопает. Надзиратель из-за спины инспектора попытался привести в ясное чувство Сулумбека:

Эй, арестант Саламбек, положено тебе перед начальством встать, почет и уважение оказать.

Вздохнул глубоко арестант, но молчит. Как гаркнет инспектор:

Встать! - как затопает ногами. Арестант тут вроде очнулся, прищурил глаза, глянул вверх, увидел нервно дергающийся ус инспектора, усмехнулся. Тут инспектор и пнул его в колено. Вскочил тут арестант, как раненный зверь, хотел размахнуться да ударить кулаком, а кандалы не позволяют, тогда он нанес удар локтем в грудь, короткий и резкий, - не в первый видать приходилось в рукопашной сражаться. Инспектор рухнул метком на пол, весь посинел. Но падшего не стал бить. Сел. Надзиратель крик поднял, сбежались, хотели побить арестанта, но, увидев жесткий бесстрашный взгляд рыжего великана, раздумали. Инспектора унесли. Целых два часа понадобились тюремному врачу, чтобы привести его в чувство. Как привести в покорностъ такого арестанта? Думали, гурьбой войти в камеру и хорошенько отметелить. Но он, медведяра, если кого схватит, то убьет, а кого-нибудь обязательно схватит. Что делать? Ах! Глухарь - глухой арестант, которого начальство использует для усмирения строптивых. Он очень сильный. За ним несколько тюремных убийств. Его вся владикавказская тюрьма боится. За такие подвиги начальство разрешает ему обирать арестантов. Заводят его в камеру, где полно народу. Глухарь собирает у всех сумки, выбирает, что ему нравится, складывает в один мешок. Никто не возразит - Глухарь! Пришибить может. Искалечить. Бог с ними с харчами, кабы цел остаться. Приводят Глухаря. И страшный же этот Глухарь. Сам невысокий, плечистый, голова кривая, глаза маленькие, колючие, а лицо - сплошной шрам - жутко смотреть. Руки короткие, пальцы толстые. Волосаты й. Ему там в своей камере объяснили, что и как делать: бить, калечить можно - убивать нельзя. С Глухаря кандалы сняли полная лафа! Сгрудились у камеры. Открывают дверь. Глухарь переходит порог, делает два шага и останавливается. Арестант сидит, отрешенно глядя в пол, весь ушел в себя. Как положено было в те времена у тюремных героев, Глухарь из своего рта сделал нечто такое криволомное, прошепелявил:

Вставать положено, когда барон Глухарь, батька тюрьмы, входит! Тебя вежливости не учили, харя?

Арестант встряхнулся, поднял голову и уставился на новоявленного с каким-то детским любопытством. Мол, чего стоишь - садись, в ногах правды нет. Глухарь зыркнул глазами, вздрогнул, широко открыл рот и ка-а-ак заорет:

Караул! Спасите! Загубит проклятый!

Он бросился назад, стал кулаками бить так, что железные двери гремели раскатами грома:

Открывайте, фараоны-душегубы! Открывайте!

Глянули в глазок - «квартирант» сидит, ни с места, а Глухарь бьется о дверь. Открыли дверь - Глухарь с разбегу рухнул на пол под ноги надзирателей.

Ты чего так перепугался-то, Глухарь?

Дак это он! Он - зверюга! Это он кагдысь искалечил все лицо и глухим сделал.

Глухарь дрожал со страха. Его отвели на место.

Эх, Саламбек-Саламбекушка, непутевая твоя головушка! Опять угодил. Соскучился по казенной фатере-то? Не успел тюфяк тюремный обогреть - набедокурить успел. - в дверях с горящей коптилкой стоял старый знакомый - надзиратель Семеныч.

О-о, здравствуй, отец! Давно не видал. Работаешь?

Работаю. Как не работать-то. А Глухаря вчера запужал?

Не пугал я никого. Был один. Зашел, на меня посмотрел и давай кричать: ой-вай, здесь зверь сидит. Я и слова не сказал - Кто такой?

Не признал?

Глухарь это. Когда-то Арканом звали. Помнишь? Как ты ему оплеухой уши попортил - оглох, кличка новая прилипла, теперь Глухарь.

Ваи-и, - замахал головой Сулумбек, - не узнал я. Жалко. Узнал бы - живой не ушел.

А ты за что на этот раз?

Большие дела, Семеныч! ав-вой! Убьют меня, но Михей обещал расстрелять, а не повесить. Расстрел - это чепуха. Я расстрела не боюсь. Не знаешь, когда?

Дак это не скоро. Тебя следователь будет допрашивать, долго, нудно. Потом суд будет. Как он порешит.

Э-э, зачем эта хурды-бурды? Решили убить - убей скорее. Вывели в поле - застрелили - и все.

Ну нет, абречушка! У них это не так. Главное, конечно, тебя заловить, дело очень беспокойное, а как поймают, тут и поиграться можно. Видел, как кошка играется с мышкой, которую заловила? Вот! Ну а может, пронесет, каторгой отделаешься.

Сулумбека удивлял следователь, вернее, его вопросы: какие-то пустячные кражи, похищение скота. Да он никогда на такие мелочные дела не шел. Спрашивает, как уводил молодняк телят из Фельдмаршальской. Зачем ему эти телята, когда можно увести целый табун отборных лошадей?

Ты меня про коров и телят больше не спрашивай, - рассердился Сулумбек. - Зачем мне коровы, телята?

А для того, чтобы продать и деньги заиметь за это.

Де-е-ньги! - надвинулся на него Сулум6ек. - Ты говоришь деньги!? Да их в кассах и банках сколько хочешь. Я приезжал за ними в город днем и забирал, когда нужны были. Если тихо отдавали - не трогал, а если хирт-пирт144 - убивал. Абрек - не мулла, абрек - воин. У него разговор короткий. Деньги! Скажешь тоже!

Сулумбек в подробностях рассказал ряд своих дерзких налетов на г. Владикавказ, как карал офицеров. Следователь слушал с вниманием, но не записывал.

Пиши! - требовал абрек. - Пиши, что я рассказал. Меня расстрелять положено! Я ваших многих пострелял!

Я пишу то, что надо. И это, если потом понадобится, напишу. А ты мне вот расскажи, как, и опять вопрос о каких-то низких делах, не достойных уважающего себя абрека.

Понял Сулум6ек! Понял, что его хотят не просто наказать, а унизить. Хотят его большое сердце утопить в маленькой зловонной лужице. И он замолчал. «Да - Нет». Или качнет головой. И больше ни слова.

А потом был суд. Говорили то же самое. Над ним просто издевались. Он молчал. - Ваше последнее слово. Он отрицательно покачал головой.

Вы не хотите сказать последнее слово? - Нет.

Но скажите что-нибудь. Так нельзя. Положено Вам слово.

Абрек свои слова говорит винтовкой. Нет винтовки в руках - нет слова.

До последней минуты Сулумбек надеялся, что будет кем-то из охраны застрелен. Как-никак слово давал генерал, большой человек. Слово мужское твердо, он должен его выполнить. Но когда его вывели к виселице, расхохотался:

Это цена твоему слову, генерал? Бабой кто родится, мужчиной золотые погоны не сделают!

Палач эти последние слова абрека передал другим, те третьим, и дошли они до ушей самого генерала Михеева.

Стервец! Даже погибая, пальнул в меня дерзким своим абреческим словом.

МЕХК ТЯЗЕТ

По улицам села на тощей лошаденке разъезжал старик в худой изорванной одежде и в ветхой шапке. Он кричал вернее он причитал сквозь слезы:

О-о! Сагопчане! Мы потеряли Сулумбека, заступника бедных и обиженных. Безбожные гяуры повесили нашего героя, он умер за нас. Он избавил нас от холодной Сибири. Он умер за всех нас, за взрослых и детей, за стариков, за-мужчин и женщин. У нас большое горе! У нас большой тязет145 . Сотрите с лиц улыбки. Запретите детям играть. О-о, сагопчане! Со дня основания села у нас не было такой беды. Воа-а, Дяла! Ты справедливый судья! Покарай тех, кто загубил Сулумбека. Всех покарай: и пособников, и исполнителей. Воа-а, Даьла! Ты Милосердный! Раскрой ворота рая душе Сулумбека! О-о, сагопчане! А что теперь нам делать? Кем будем пугать наших притеснителей? Кто накажет насильника за жестокость?! О-о, бедные люди, такие, как я! Кто нас утешит в безысходном горе? Кто, не брезгуя нашим тряпьем, обнимет нас за плечи, как родных? Кто спасет от голода? Что будем делать? Что теперь будем делать? Это был Талхи Овд, самый бедный человек в селе, старый и одинокий. Он плакал, отдаваясь горю всей душой, как пл

100 лет назад, 28 января 1916 г., скончался один из последних великих государственных деятелей Российской империи Илларион Иванович Воронцов-Дашков. Последний русский граф Воронцов-Дашков имел особенную судьбу даже в знаменитом роде Воронцовых. Один из богатейших людей Российской империи, крупнейший землевладелец, хозяин большого числа промышленных предприятий, и личный друг императора Александра III, граф Илларион Иванович Воронцов-Дашков за шестьдесят лет своей служебной карьеры занимал множество важнейших военных и гражданских должностей, имел высокие звания и был прекрасно известен всей России.

Воронцов-Дашков был флигель- и генерал-адъютантом российских государей, генералом от кавалерии, командиром лейб-гвардии Гусарского полка, начальником царской охраны, министром Императорского двора и уделов, членом Государственного совета и Комитета министров. Уже в правление императора Николая II Александровича граф Воронцов-Дашков был назначен наместником и главнокомандующим войсками на Кавказе, войсковым начальным атаманом Кавказских казачьих войск, председателем Главного управления Российского общества Красного Креста. Наконец, благодаря своему увлечению разведением лошадей он был президентом и вице-президентом Императорских рысистого и скакового обществ, управляющим Государственным коннозаводством. Он же был последним владельцем знаменитой Алупки.

Родился 27 мая 1837 года в Петербурге. Сын члена Госсовета, графа Ивана Илларионовича Воронцова и его супруги Александры Кирилловны, урождённой Нарышкиной. Граф И. И. Воронцов-Дашков скончался в 1854 году и был похоронен в Санкт-Петербурге в Александро-Невской лавре. Его вдова вскоре сочеталась вторым браком с французским бароном де Пойди и уехала с ним в Париж. Она скончалась в 1856 году.

Получив начальное образование в родительском доме, Илларион Иванович поступил в Московский университет, но начавшаяся Крымская война прервала его учебу. В 1856 году девятнадцатилетний Воронцов-Дашков поступил вольноопределяющимся в лейб-гвардии Конный полк, чтобы воевать с врагами. Но война, которая привела его на военную службу, вскоре завершилась Парижским миром. В результате в первые годы в военном мундире граф провел не на фронте, а в столице.

Кавказ

В 1858 г. был произведен в корнеты и переведён на Кавказ, где в это время завершалась Кавказская война. Завершение Восточной войны и заключение Парижского мирного договора позволило России сосредоточить против горцев Шамиля значительные силы. Кавказский корпус был преобразован в армию. В 1859 г. Шамиль сдался в плен, капитулировали и основные силы черкесов, что привело к покорению Западного Кавказа.

За пять лет, проверенных в условиях военного времени покорения Западного Кавказа, Воронцов-Дашков заслужил авторитет очень скромного и в то же время смелого человека. По ходатайству Кавказского наместника князя А. И. Барятинского, он получает первые награды: орден Святой Анны 4-й степени, золотую саблю, а также серебряные медали «За покорение Чечни и Дагестана» и «За покорение Западного Кавказа». Назначенный начальником конвоя князя Барятинского и в дружественных отношениях с ним, молодой офицер одновременно с военным приобретал и опыт в административном управлении новой для России территории.

Весной 1864 г. русские войска взяли штурмом последний очаг сопротивления черкесов Кбааду (Красная Поляна). Это событие завершило собой покорение Западного Кавказа и означало окончание Кавказской войны 1817-1864 годов в целом. Тем же летом граф Воронцов-Дашков вернулся в Петербург и приступил к выполнению своих обязанностей адъютанта наследника Александра Александровича, будущего императора Александра III. Илларион Иванович и Александр Александрович стали настоящими друзьями на всю жизнь.

Туркестан

При этом Воронцов-Дашков продолжал военную службу. Произведенный в полковники (4 апреля 1865 года), граф отправляется в Туркестан, где производит инспекторскую проверку войск. Илларион Иванович не только инспектирует войска, но и участвует в боевых операциях с Кокандским, а затем Бухарским ханствами. В 1865 году русскими войсками был взят Ташкент. В том же году графа Воронцова-Дашкова награждают орденом Святого Владимира 4-й степени с мечами за отличие в делах под Мурза-Арабатом против бухарцев, а в 1866 году - одной из почётнейших наград русского офицерства - орденом Святого Георгия 4-й степени за отличие при штурме крепости Ура-Тюбе. В том же году он был произведен в генерал-майоры с назначением в свиту императора и назначен помощником военного губернатора Туркестанской области.

Петербург

После назначения фон Кауфмана Туркестанским генерал-губернатором Воронцов-Дашков покинул Среднюю Азию и вернулся в Петербург. 1867 год был отмечен вступлением в брак с графиней Елизаветой Андреевной Шуваловой (1845-1924), внучкой светлейшего князя Михаила Семеновича Воронцова. В этом браке соединились две ветви родословного древа Воронцовых. Затем граф сопровождал Александра II на Всемирную выставку в Париж. 25 июня император Франции Наполеон III наградил молодого генерала командорским крестом ордена Почетного легиона.

Семейная жизнь не прервала военную службу графа. Илларион Иванович был назначен командиром лейб-гвардии Гусарского полка, а в начале 1870-х годов становится командиром гвардейской бригады, начальником штаба Гвардейского корпуса, жалуется в генерал-адъютанты и производится в генерал-лейтенанты. Одновременно он входил в состав Комитета по устройству и образованию войск и в Совет Главного управления государственного коннозаводства. Во время русско-турецкой войны 1877-1778 гг. командовал кавалерией Рущукского отряда (командиром отряда был наследник престола). За отличное мужество и распорядительность в различных делах с турками граф получил орден Белого орла с мечами, медаль «За турецкую войну» и румынский железный крест «За переход через Дунай».

В 1878 г. тяжело болел и для поправки здоровья уехал в Европу. Вернувшись, возглавил 2-ю гвардейскую дивизию. Воронцов-Дашков не одобрял многие непродуманные либеральные шаги Александра II, имея свою программу действий. После трагической гибели императора Александра II 1 марта 1881 г. граф Илларион Иванович выразил готовность взять на себя охрану нового Государя. Граф Воронцов-Дашков стал и одним из организаторов так называемой «Священной дружины». Это было своеобразное тайное общество, которое должно было охранять императора и бороться с «крамолой» тайными средствами. В «дружину» вошло немало высокопоставленных лиц (Шувалов, Победоносцев, Игнатьев, Катков и т. д.). Агентурная сеть «Священной дружины» существовала как в России, так и за границей. Внутри империи «дружина» занималась, в первую очередь, охраной императора Александра III в столице и поездках по городам России, а также членов императорской семьи. Около половины личного состава «дружины» были военными, среди них 70 % офицеров, имевших высшие воинские чины. Также в её состав входило большое количество представителей русских аристократических родов. Однако организация просуществовала только до конца 1882 г. Оборудование, газеты и значительное число кадров перешли в полицию.

Илларион Иванович также стал Главноуправляющим государственным коннозаводством, министром Императорского Двора и уделов, канцлером Капитула российских императорских и царских орденов. Это назначение было не только следствием давней дружбы с императором, но и признанием высоких управленческих качеств Воронцова-Дашкова.

При этом граф сохранял высокие качества человека и позволял себе давать советы императору, на которые осмелился бы не каждый. Так, во время голода 1891 г. он писал императору: «А ежели бы при этом Ваше Величество объявили, что ввиду общего бездействия в настоящем году при Высочайшем Дворе не будет ни балов, ни больших обедов, а деньги, на это обыкновенно истрачиваемые, Вы жертвуете как первую лепту в фонд Комитета для продовольствия, то это несомненно произвело бы на народ самое отрадное впечатление. Простите меня, Ваше Величество, за это письмо, но верьте, что при сопоставлении голодающего в темной избе мужика с петербургскими франтами, роскошно ужинающими в освещенных, как днем, залах Зимнего дворца, как-то становится и нехорошо на душе».

Граф Воронцов-Дашков был и главным коннозаводчиком империи. Ещё в 1859 году он основал в своем тамбовском имении Ново-Томникове конный завод для разведения рысистых орловских лошадей. Здания завода строились по лучшим тогдашним образцам и состояли из конюшен, крытых манежей, лазарета и прочих помещений. На деньги, полученные от разработок принадлежавших ему в Сибири золотых приисков, граф за короткое время скупил элиту орловских жеребцов и маток. О Воронцовском конезаводе заговорили очень скоро. С 1890 года на заводе Воронцова-Дашкова появились чистокровные верховые жеребцы и американские рысаки. Полученные от них орловско-американские лошади стали родоначальниками выведения русской рысистой породы. Питомцы завода отмечались золотыми медалями Всероссийской сельскохозяйственной выставки. Граф был избран президентом Императорского Санкт-Петербургского рысистого общества и вице-президентом Императорского скакового общества.

При Воронцове-Дашкове было открыто 8 новых заводских конюшен, все государственные заводы улучшены, приобретено много новых производителей, вывод русских лошадей за границу удвоился (в 1881 г. было выведено 23642, а в 1889 г. - свыше 43000); расширена деятельность рысистых и скаковых обществ, приняты меры к более правильной выдаче свидетельств рысистым лошадям; положено начало предохранительной прививке вакцины заразительных болезней домашним животным; при Беловежском и Хреновском заводах заведено сельское хозяйство, и большое количество земли было возделано и засеяно; при Хреновском заводе учреждена, по инициативе и на его личные средства школа наездников.

Под руководством Воронцова-Дашкова было улучшено управление императорским имуществом. Воронцов-Дашков также занимался развитием виноделия в императорских удельных имениях. В 1889 году его ведомство приобрело имения «Массандра» и «Айданиль», таким образом, площадь императорских земель в Крыму и на Кавказе, занятых виноградниками, достигла 558 десятин.

Опыт и заслуги графа Иллариона Ивановича были оценены и Николаем II. Ему по-прежнему поручали ответственные посты и одновременно предлагали почетные должности. Но в 1897 году граф Воронцов-Дашков был отставлен от должности министра Двора и уделов, канцлера российских орденов и главноуправляющего Государственным коннозаводством. Было ли это последствием ходынских событий (одни на первое место среди виновных ставили генерал-губернатора великого князя Сергея Александровича, другие - министра Двора графа Воронцова-Дашкова) или результат нелюбви со стороны новой императрицы Александры Федоровны, неизвестно.

Однако граф Воронцов-Дашков сохранил позиции в высшем эшелоне Российской империи. В 1897 году он был назначен членом Государственного совета с оставлением в звании и должности генерал-адъютанта, а в 1904- 1905 годах состоял председателем Главного управления Российского общества Красного Креста, Общества помощи военнопленным, больным и раненым воинам. Воронцов-Дашков активно занимался благотворительностью, щедро расходуя на это свое огромное состояние. Так, накануне Первой мировой войны Воронцов-Дашков вместе с женой владел крахмальным, лесопильным, винокуренными заводами, маслобойнями, суконной фабрикой, Юго-Камским железоделательным и проволочно-гвоздильным заводом. В начале ХХ в. с помощью нефтяной корпорации «Бранобель» организовал добычу нефти около Баку. Состоял председателем правления в паевых сахаро-заводских товариществах: Кубинском, Саблино-Знаменском, Головщинском и Харьковском.

Снова Кавказ

Большую роль Илларион Иванович сыграл в развитии Кавказского региона. Когда началась революция, императору в таком сложном регионе как Кавказ понадобился опытный человек. В 1905 году Воронцов-Дашков был назначен наместником царя на Кавказе с получением прав главнокомандующего войсками на Кавказе и войскового наказного атамана Кавказских казачьих войск, то есть стал фактически главой администрации на Кавказе. В этой должности 25 марта 1908 года он отметил пятьдесят лет с начала своей военной службы. Граф был отмечен орденами Святых Андрея Первозванного и Георгия 3-й степени.

На Кавказе революция приняла особо крайние формы, к тому же, как и всегда, при малейшем ослаблении русской власти в регионе начиналась всеобщая резня. В этих условиях 68-летний наместник оказался на высоте положения. Граф Воронцов-Дашков железной рукой пресек беспорядки, но при этом одновременно провел ряд реформ, успокоивших край. Так, он отменил секвестр на собственность армяно-григорианской церкви, ликвидировал все остатки крепостнической зависимости (временнообязанное состояние, долговую зависимость и пр.), выдвинул законопроект по землеустройству государственных крестьян, в котором предусматривалось предоставление в частную собственность отводимых крестьянам наделов, провёл «чистку» коррумпированных и неблагонадежных чиновников. В наместничество Воронцова-Дашкова на Кавказе развивалось предпринимательство, шло широкое железнодорожное строительство, введение земских учреждений, создание высших учебных заведений. Баку, Тифлис и Батум быстро превращались из восточных грязных трущобных городов в благоустроенные европейские города со всеми атрибутами цивилизации. Командуя войсками Кавказского округа, старый генерал подготовил и личный состав, и инфраструктуру к возможной войне с Турцией. О том, насколько эффективно он подготовил войска Кавказского округа, показали кампании 1914-1917 гг. на Кавказском фронте, на котором русские войска одерживали постоянные громкие победы.

Следует отметить, что Воронцов-Дашков добился умиротворения Кавказа, а затем обеспечил ему социально-экономическое процветание не только административными мерами, но и сумел повлиять на кавказцев как личность. В частности Витте, к которому Воронцов-Дашков относился достаточно холодно, тем не менее не без зависти отмечал: «Это, может быть, единственный из начальников края, который в течение всей революции, в то время, когда в Тифлисе ежедневно кого-нибудь убивали или в кого-нибудь кидали бомбу, спокойно ездил по городу как в коляске, так и верхом, и в течение всего этого времени на него не только не было сделано покушения, но даже никто никогда еще не оскорбил ни словом, ни жестом».

Наместник Кавказа демонстративно пренебрегал охраной своей персоны. Разумеется, при всей своей личной храбрости Воронцов-Дашков был далек от бессмысленной удали. Просто еще со времен участия в кавказских и туркестанских войнах в дни своей молодости он хорошо усвоил психологию народов Востока. Он беспощадно боролся с терроризмом и бандитизмом, что на Кавказе часто сочеталось, и все преступники знали о неотвратимости наказания. При этом Воронцов-Дашков мог проявлять милосердие к поверженным врагам. Воронцов-Дашков всем своим видом давал понять, что он представляет на Кавказе «Белого царя», всю мощь империи. Поэтому его уважали.

С началом Первой мировой войны и образованием Кавказской армии граф Воронцов-Дашков стал её номинальным командующим, но в силу возраста не мог проявлять должную активность, поэтому армией руководил Мышлаевский, а затем Юденич. В сентябре 1915 г. 78-летний Воронцов-Дашков покинул свой пост, выйдя в отставку. Илларион Иванович сделал на своём посту всё возможное, чтобы усилить империю: он оставил умиротворенный край и победоносную армию, которая била турок на чужой территории. Проживший всю жизнь в тяжелых трудах, Воронцов-Дашков совсем немного прожил в отставке. Он скончался 15 (28) января 1916 г. Это был настоящий аристократ и государственный деятель, верой и правдой служивший империи почти до самой своей смерти.

Граф Илларион Иванович Воронцов-Дашков (1837—1916) — русский государственный и военный деятель из рода Воронцовых-Дашковых: министр императорского двора и уделов (1881—1897), председатель Красного Креста (1904—1905), наместник на Кавказе (1905—1916). Будучи личным другом Александра III, после убийства его отца организовал т. н. Священную дружину (1881).

Один из крупнейших землевладельцев России, владелец большого числа промышленных предприятий, а также Шуваловского парка в Парголово и Воронцовского дворца в Алупке.

Илларион Иванович Воронцов-Дашков

Родился 27 мая 1837 года в Петербурге. Сын члена Государственного Совета, обер-церемониймейстера, д. т. с. графа Ивана Илларионовича Воронцова (1790—1854 гг.) и его супруги Александры Кирилловны, урождённой Нарышкиной, внучки Л. А. Нарышкина, М. А. Сенявиной и Я. И. Лобанова-Ростовского.

Иван Илларионович Воронцов-Дашков

Миниатюра Э.Робертсона, 1810-е гг.

Александра Кирилловна Воронцова-Дашкова,урожденная Нарышкина

В 1855 году поступил в Московский университет, но в следующем же году перешёл на военную службу, поступив вольноопределяющимся в лейб-гвардии Конный полк; 25 марта 1858 года произведён в корнеты.

Участник военных действий на Кавказе в 1859—1862 годах:

1860 год — произведён в поручики за боевое отличие со старшинством с 17.09.1859.

С 21.09.1861 года — штабс-ротмистр.

17.11.1862 года — произведён в ротмистры за боевое отличие и пожалован во флигель-адъютанты.

Иван Федорович Александровский

Русский лагерь,художник Иван Александровский

В 1865 году в чине полковника был направлен служить в Туркестан к генералу Д. И. Романовскому на должность начальника штаба.

Василий Васильевич Верещагин

2 октября 1866 г. командуя южной группой в составе трёх штурмовых колонн отличился при взятии бухарской крепости Ура-Тюбе, а 18 октября принял непосредственное участие в штурме Джизака. 28 октября 1866 г. произведён в генерал-майоры и назначен помощником военного губернатора Туркестанской области.

Верещагин Василий Васильевич (1842-1904)

За боевые отличия во время военных действий в Туркестане награждён орденом Св. Георгия 4-й степени (1867). После назначения К. П. фон Кауфмана Туркестанским генерал-губернатором Воронцов-Дашков покинул Среднюю Азию и вернулся в Петербург.

Граф Илларион Иванович Воронцов- Дашков

С 15 октября 1867 по 21 октября 1874 г. — командир Лейб-гвардии Гусарского полка, одновременно со 2 октября 1873 г. по 21 октября 1874 г. — командир 2-й бригады 2-й гвардейской кавалерийской дивизии. С 21 октября 1874 г. по 23 июля 1878 г. начальник штаба гвардейского корпуса (30 августа 1876 г. произведен в генерал-лейтенанты), одновременно входил в состав Комитета по устройству и образованию войск (27.10—1.12.1894) и в Совет Главного управления государственного коннозаводства (1.12.1874—12.10.1878).

Князь Илларион Иванович Воронцов-Дашков

Художник Михаил Зичи

Во время русско-турецкой войны 1877—78 гг. командовал кавалерией Рущукского отряда (во главе отряда стоял наследник престола, будущий император Александр III). С 12 октября 1878 г. по 8 апреля 1881 г. начальник 2-й гвардейской пехотной дивизии. За боевые отличия награжден 16 апреля 1878 года орденом Белого орла с мечами.

Великий князь Цесаревич Александр Александрович,

Художник Михаил Зичи

В марте 1881 г. Воронцов-Дашков организовал своеобразное тайное общество (которое должно было охранять личность императора и бороться с «крамолой» тайными средствами) под названием «Добровольная Охрана», потом переименовавшееся в «Священную Дружину», в которое вступило немало высокопоставленных лиц (Победоносцев, Игнатьев, Катков).

Константин Петрович Победоносцев

Художник Илья Репин

Николай Павлович Игнатьев,

Художник Борис Кустодиев

Михаил Никифорович Катков

Один из ближайших друзей Александра III. После восшествия на престол Александра III 1 июня 1881 г. назначен начальником охраны его величества и главноуправляющим государственным коннозаводством, а 17 августа 1881 г. также и министром Императорского Двора и уделов, канцлером Российских Царских и Императорских орденов.

В 1883 году открыл в своём доме на Галерной улице бесплатную столовую для бедных, в которой ежедневно обедали более 50 человек.

30.08.1890 г. — произведен в генералы от кавалерии.

1893 г. — назначен председателем Комитета для рассмотрения представлений к наградам.

27.10.-1.12.1894 г. — в составе Комитета по устройству и образованию войск.

Весной 1896 года на него, как на министра Императорского Двора, были возложены все распоряжения по приготовлению к торжествам коронации Императора Николая II.

6 мая 1897 г. освобожден от должности главноуправляющего и министра и назначен членом Государственного совета.

Военные чины и свитские звания

Вступил в службу (08.05.1856)

Корнет гвардии (Выс. пр. 25.03.1858)

Поручик гвардии «за боевые отличия» (Выс. пр. 17.09.1859)

Штабс-ротмистр гвардии «за отличие по службе» (Выс. пр. 21.09.1861)

Ротмистр гвардии «за боевые отличия» (Выс. пр. 17.11.1862)

Флигель-адъютант (Выс. пр. 17.11.1862)

Полковник «за отличие по службе» (Выс. пр. 04.04.1865)

Генерал-майор Свиты за основании Манифеста 18.02.1762 г. (Выс. пр. 28.10.1866)

Генерал-адъютант (Выс. пр. 19.02.1875)

Генерал-лейтенант «за отличие по службе» (Выс. пр. 30.08.1876)

Генерал от кавалерии «за отличие по службе» (Выс. пр. 30.08.1890)

Генерал, состоящий при Особе Его Величества (23.08.1915).

Граф Илларио́н Ива́нович Воронцо́в-Да́шков

Административная деятельность

С восшествием на престол Императора Александра III он призван был на пост главного начальника охраны императора, а 1 июня 1881 г. назначен главноуправляющим государственным коннозаводством, которое тогда же было восстановлено в виде самостоятельного ведомства, и 27 апреля 1882 г. получило новое положение и штаты. К занятию этой должности граф был подготовлен своей предыдущей деятельностью в качестве вице-президента Императорского Царскосельского скакового общества и президента Императорского Спб. рысистого общества.

Илларион Иванович Воронцов-Дашков

Во время управления этим ведомством им было открыто 8 новых заводских конюшен, все государственные заводы улучшены, приобретено много новых производителей, вывод русских лошадей за границу удвоился (в 1881 г. было выведено 23642, а в 1889 г. — свыше 43000); расширена деятельность рысистых и скаковых обществ, приняты меры к более правильной выдаче свидетельств рысистым лошадям, положено начало предохранительной прививке вакцины заразительных болезней домашним животным, по способу Пастера; при Беловежском и Хреновском заводах заведено сельское хозяйство, и большое количество земли было возделано и засеяно; при Хреновском заводе учреждена, по инициативе и на его личные средства школа наездников.

17 августа 1881 г. был назначен министром Императорского двора, уделов и канцлером российских Императорских и Царских орденов, с оставлением главноуправляющим государственным коннозаводством.

Илларион Иванович Воронцов-Дашков

Граф Воронцов-Дашков ни по уму, ни по образованию, ни по культуре не мог сравниться с Адлербергом; он в этом отношении гораздо ниже, слабее своего предшественника. Но тем не менее, он представляет собою русского барина с известными принципами, и по нынешнему безлюдью он является, во всяком случае, человеком, выдающимся по своему государственному и политическому поведению. Гр. Воронцов-Дашков был и остался до сих пор человеком довольно либерального направления; до некоторой степени он подбирал себе и таких сотрудников. Это не вполне нравилось Императору Александру III, а поэтому иногда Император относился к нему, то есть к некоторым его мнениям и действиям — отрицательно. Но тем не менее Император сохранил дружбу с Воронцовым-Дашковым до самой своей смерти.

— Витте С.Ю. 1849-1894: Детство. Царствования Александра II и Александра III, глава 15 // Воспоминания. — М.: Соцэкгиз, 1960. — Т. 1. — С. 313. — 75 000 экз.

Лейб-гвардии Гусарский его величества полк

Слева направо: сидят Ф. Е. Мейендорф, И. И. Воронцов-Дашков, великий князь Николай Николаевич Младший, С. И. Васильчиков; стоят В. Н. Воейков, П. Н. Енгалычев, Б. М. Петрово-Соловово.

Во всех этих учреждениях произведены им существенные преобразования. В министерстве Императорского двора, до его назначения, существовали ещё старинные штаты, по которым хозяйственную деятельность ведали коллегиальные учреждения, с высокопоставленными лицами во главе и массой мелких чиновников с ничтожнейшим содержанием. Исходя из той мысли, что в хозяйственных делах, требующих распорядительности и личной инициативы, коллегиальность неуместна, он представил к упразднению все коллегии, заменил их новыми упрощенными учреждениями и в то же время усилил контроль за деятельностью хозяйственных органов министерства. На подобных же началах преобразованы учреждения удельного ведомства, в котором произведены и другие существенные нововведения.

Илларион Иванович Воронцов-Дашков

В 1885 году учреждено собственное страхование удельных имуществ путем отчисления страховых премий, прежде уплачивавшихся страховым обществам, в особый удельный страховой капитал, который превысил 400000 руб. Кроме того, предпринято превращение удельных капиталов в земельную собственность, вследствие чего в 17 губерниях, преимущественно средней полосы России, приобретено 262286 десятин на сумму 15407021 руб. Из государственных имуществ поступила в удел, по промену, Беловежская пуща с прилегающей к ней Свислочской лесной дачей, всего 114993 десятины. Столь значительное расширение земельной собственности вызвало увеличение числа местных удельных управлений, а именно: учреждение кириловского и беловежского удельных управлений и саратовской удельной конторы.

«Александр III на охоте в Беловежской пуще в августе 1894 г.» Худ. М. Зичи.

За тот же период времени особое развитие получило в удельных имениях виноградарство и виноделие. В 1889 г. удельное ведомство приобрело вместе с имениями «Массандра» и «Айданиль» все виноторговое дело под фирмой «Князя С. М. Воронцова». В удельных имениях в Крыму и на Кавказе занята под виноградниками площадь достигла 558 десятин; для заведования этими имениями, в непосредственном ведении департамента уделов, учреждены особые управления, из коих 4 на Кавказе и одно в Крыму. В 1887 г. в департамент уделов передано заведование мургабским государевым имением в Закаспийской области.

Наместник Его Императорского Величества на Кавказе и Главнокомандующий войсками Кавказского военного округа генерал-адъютант граф И. И. Воронцов-Дашков

На Кавказе

27 февраля 1905 г. назначен наместником Кавказа, главнокомандующим войсками Кавказского ВО и войсковым наказным атаманом Кавказских казачьих войск. Во время революционного движения на Кавказе (1905—1906) он принял ряд суровых мер для его подавления, но не удовлетворил ими ни черносотенную печать, ни правых членов в Государственной думе, которые обвиняли его в «послаблениях» инородцам и революционерам.

Граф И. И. Воронцов-Дашков на военных учениях. Неизвестный фотограф. Кавказ. 1905 г.

Так, когда в Тифлисе в ноябре 1905 г. начались столкновения между татарами (азербайджанцами) и армянами, то «в редакцию газеты „Возрождение“ были приглашены представители всех существующих в городе организаций, городского самоуправления, армян и мусульман. Всеми присутствовавшими одобрено было предложение социал-демократов (меньшевиков): 1) просить у наместника оружия для пролетариата, который в таком случае берёт на себя защиту населения и умиротворение враждующих сторон и 2) дать сознательных солдат для подавления беспорядков». Воронцов-Дашков предложение принял и к величайшему негодованию офицерства и администрации вооружил «туземцев»: 25 ноября РСДРП было выдано 500 ружей, распределявшихся по партийным спискам..

Граф И. И. Воронцов-Дашков в Душете. Неизвестный фотограф Кавказ. 1908 г.

Ново-Томниково — родовое имение графа Иллариона Ивановича Воронцова-Дашкова. В Тамбовской губернии. Неизвестный фотограф. Россия. 1908—1913 гг

Граф Воронцов-Дашков Илларион Иванович с женой Елизаветой Андреевной. Фотография Б. Козака. Тифлис. 1913 г.

Освящение вагона церкви на ст. Тифлис Экзархом Грузии, Архиепископом Иннокентием в присутствии Наместника Его Императорского Величества графа И. И. Воронцова-Дашкова и супруги его статс дамы Графини Елизаветы Андреевны». Фотографии В. К. Гриневича. Тифлис. 1912 г.

Граф Воронцов-Дашков Илларион Иванович. Фотография Б. Козака. Тифлис. 1913 г.

С началом Первой мировой войны, 30 августа 1914 г. назначен главнокомандующим Кавказской армией. Участия в разработке операций и руководстве войсками практически не принимал, передав командование армией генералу А. З. Мышлаевскому, после его смещения — генералу Н. Н. Юденичу. В ведении Воронцова-Дашкова сосредоточились вопросы тыла армии. Однако несмотря на это, 15 июля 1915 г. был награжден орденом Св. Георгия 3-й степени. 23 августа 1915 г. освобожден от командования армией и назначен на высшую свитскую должность — «состоять при Особе Его Величества».

Граф Воронцов-Дашков Илларион Иванович с группой офицеров на Львиной террасе Воронцовского дворца. Фотография А. Э. Циммермана. Алупка. 1915 г

В селе Быково, которое в XIX веке перешло к семейству И. И. Воронцова-Дашкова, архитектором Б. де Симоном была построена усадьба в эклектическом английском стиле, на фундаменте предыдущей усадьбы, построенной по проекту В. И. Баженова. Сейчас в усадьбе находится туберкулёзный диспансер. Усадьба и прилегающий парк находятся в относительном запустении, тем не менее усадьба хорошо сохранилась. На фасадах здания герб и изображения лошадиных голов.

Умер 15 января 1916 г. в Алупке. Похоронен в родовом имении, при Благовещенской церкви с. Новотомниково Шацкого уезда (ныне — Моршанского района Тамбовской области).

Семья

Женат с 1867 года на графине Е. А. Шуваловой, дочери Санкт-Петербургского губернского предводителя дворянства, д.с.с. А. П. Шувалова, внучке первого кавказского наместника кн. Михаила Семёновича Воронцова, приходившегося И. И. Воронцову-Дашкову троюродным дядей.

Портрет кисти Кабанеля, 1873

Графиня Елизавета Андреевна Воронцова-Дашкова,урождённая графиня Шувалова

Воронцова-Дашкова Елизавета Андреевна (1845—1924) — графиня, жена И. И. Воронцова-Дашкова. Статс-дама русских императриц, дама ордена св. Екатерины. Дочь графа Андрея Павловича Шувалова и его супруги Софьи Михайловны, урожденной графини Воронцовой. Фотография Б. Мищенко. Тифлис. 1905 г.

Отец Елизаветы -Шувалов Андрей Павлович (1816—1876) — граф, полковник

Франц Ксавер Винтерхальтер

Мать Елизаветы -Графиня Софья Михайловна Воронцовой (1825—1879), дочь М.С.Воронцова, с 1844 года жена графа Андрея Павловича Шувалова (1817-1876)

Иван (1868—1897) — полковник, адъютант в. кн. Михаила Александровича. С 1891 года женат на Варваре Давыдовне Орловой (1870—1915), дочери генерал-лейтенанта Д. И. Орлова. прадед актрисы Анны Вяземски

Воронцов-Дашков Иван Илларионович (1868—1897) — граф. Старший сын Иллариона Ивановича и Елизаветы Андреевны Воронцовых-Дашковых, полковник, старший офицер лейб-гвардии Гусарского полка, флигель-адютант Е. И. В. Великого князя Михаила Александровича. Наследник майоратного имения Воронцовых. С 1891 года женат на Варваре Давыдовне Орловой (1870—1915). Фотография F. Largajoli. Меран (Тироль). 1871 г. На оборотной стороне надпись: Ваня. Meran, Dicember 1871».

Воронцова-Дашкова Варвара Давыдовна (1870—1915), урожденная Орлова, с 1890 г. жена графа Ивана Илларионовича Воронцова-Дашкова. Фотоателье Е. Клара. Тифлис. 1910 г. Под портретом внизу подпись:

«Sin. 1910». Синь — домашнее имя В. Д. Воронцовой-Дашковой

Воронцова-Дашкова Варвара Давыдовна с младшим сыном Иваном (1898—1966). Фотоателье Е. Клара. Тифлис. 1908 г.

Воронцов-Дашков Илларион Иванович (1893—1920) — граф, сын Ивана Илларионовича и Варвары Давыдовны Воронцовых-Дашковых. Умер от тифа 22 января 1920 года в Новороссийске. Неизвестный фотограф. Санкт-Петербург. 1910-е годы

Воронцова-Дашкова Софья Ивановна (1892—1958) — графиня, дочь Ивана Илларионовича и Варвары Давыдовны Воронцовых-Дашковых. С 1912 г. жена князя Владимира Леонидовича Вяземского (1889—1960). Фотоателье Боассона и Эгглера. Санкт-Петербург, Невский, 24. 1910-е гг.

Вяземская (урожд. Воронцова-Дашкова) Софья Ивановна, княгиня. Фотоателье П. Жукова. Петроград, Морская 12. 1917 г. Под портретом внизу подпись: «Софи 1917.»

Вяземский Борис Леонидович (1883—1917) — князь, с женой Елизаветой Дмитриевной, урожденной графиней Шереметевой (1893—1974), (вторым браком с 1921 г. за графом С. А. Чернышевым-Безобразовым (1894—1972). Фотоателье придворного фотографа Б. Мищенко. Тифлис. 1912—1915 гг.

Александра (1869—1959) —(Сандра) Старшая дочь графа Воронцова. Александр III очень уважительно относился к юной Сандре, считая ее образцом воспитания. В 1890 году она вышла замуж за графа Павла Павловича Шувалова, кавалергарда, будущего управляющего Двором великого князя Сергея Александровича, затем градоначальника Одессы и в итоге московского губернатора. Сандра и Павел Шуваловы жили дружно и счастливо, у них было много детей, а после смерти мужа графиня нашла в себе силы жить дальше и подымать детей на ноги. Это была мужественная и добропорядочная женщина, в эмиграции курировала Красный Крест…

Воронцова-Дашкова Александра Илларионовна (1869—1959) — графиня. Старшая дочь Иллариона Ивановича и Елизаветы Андреевны Воронцовых-Дашковых, с 1890 г. замужем за графом Павлом Павловичем Шуваловым (1858—1905), убитым террористами в Москве в 1905 г. Фотография F. Largajoli. Меран. (Тироль). 1871 г.

Графиня Александра Илларионовна Шувалова, урождённая графиня Воронцова-Дашкова, в одеждах боярыни XVII века.

Костюмированный бал 1903 года

Костюмированный бал 1903 года

Шувалова Александра Павловна (1893—1968) — графиня, дочь Павла Павловича и Александры Илларионовны Шуваловых. С 1912 г. жена князя Дмитрия Леонидовича Вяземского (1884—1917). Во втором браке за Александром Николаевичем Ферзеном (1895—1934). Воронцова-Дашкова Софья Ивановна — двоюродная сестра А. П. Шуваловой. Фотоателье Боассона и Эгглера. Санкт-Петербург, Невский, 24. 1910-е гг.

Шувалова Мария Павловна (1894—1973) — графиня, дочь Павла Павловича и Александры Илларионовны Шуваловых. С 1917 г. жена князя Дмитрия Александровича Оболенского (1882—1964). В разводе. В 1921 г. вышла замуж за графа Андрея Дмитриевича Толстого (1892—1963). Фотоателье Боассона и Эгглера. Санкт-Петербург, Невский, 24. 1914 г. Под портретом внизу подпись: «Мая 1914.» Мая — домашнее имя М. П. Шуваловой

Шувалова Мария Павловна (1894—1973) — графиня, дочь Павла Павловича и Александры Илларионовны Шуваловых. С 1917 г. жена князя Дмитрия Александровича Оболенского (1882—1964). В разводе. В 1921 г. вышла замуж за графа Андрея Дмитриевича Толстого (1892—1963). Фотоателье Боассона и Эгглера. Санкт-Петербург, Невский, 24. 1914 г. Под портретом внизу подпись: «Мая 1914.» Мая — домашнее имя М. П. Шуваловой

Софья (1870—1953) — (Софка) Вторая дочь графа И.И. Воронцова. Вышла замуж за Елима Павловича Демидова, князя Сан-Донато, наследника демидовских богатств и дипломата, посланника в Греции в 1912-197 годах. Богатства по линии Демидовых были не особенно большие, зато потом наследство Нечаевых-Мальцевых существенно обогатили Софью и Елима. Елим был единственным сыном Марии Мещерской, первой сильной любви будущего Александра III. Демидовы во время Первой мировой войны остались в Греции и больше в Россию не вернулись. Их имена до сих пор на слуху в Греции, существует “Союз русских эмигрантов в Греции им. кн. С.И.Демидовой “.

София Илларионовна Демидова,урожденная Воронцова-Дашкова на портрете Д. Сарджента (1896)

Елим Павлович Демидов. Фотопортрет. 1890-е гг. Из книги “Демидовы. Родословная роспись». Екатеринбург, 1992 г.

Мария (1871—1927) — (Мая) Третья дочь графа И.И. Воронцова. Наименее известна среди своих сестер. Вышла замуж за друга детства своих братьев и графов Шереметевых, графа Владимира Владимировича Мусина-Пушкина, общественного и государственного деятеля. Интересно, что их помолвка и свадьба состоялась в 1894 году, как раз в момент трагических событий в Ливадии, когда умирал Александр III. Им приходилось откладывать свадьбу, чтобы императрица Мария Фёдоровна могла дать свое благословение. Ведь Воронцовы-Дашковы были близкими друзьями царской семьи и считали себя обязанными все свои семейные события подгадывать под желания и свободное время монарших особ…Супруги Мусины-Пушкины эмигрировали после 1917 года, один из их сыновей погиб у Перекопа, сражаясь в добровольческой армии.

Гр. Мария Мусина-Пушкина (урожд.Воронцова-Дашкова).1900е годы

Граф Владимир Владимирович Мусин-Пушкин, член IV Государственной думы от Московской губернии.

Ирина (1872-1959). (Ира) Младшая дочь графа И.И. Воронцова.Вышла замуж за своего друга детства, графа Дмитрий Сергеевича Шереметева, который сохранил дружеские отношения с Николаем II на всю жизнь, и служил при дворе. Графиня Ирина, по отзывам современников и родственников, была дамой властной, умела держать в руках свою большую семью. Ее свекр, знаменитый граф С.Д.Шереметев, тоже обладавший неангельским характером, с горечью говорил, что его внуки больше Воронцовы, чем Шереметевы - он имел ввиду влияние Ирины на мужа и детей. Графиня Ирина активно занималась общественной деятельностью, работала в санитарных поездах во время Первой мировой войны (также как и ее сестра Сандра),была награждена георгиевскими медалями. У Дмитрия и Ирины было 8 детей. Из примечательных родственных связей нужно упомянуть, что их дочь Прасковья была замужем за князем императорской крови Романом Петровичем, сын Николай был женат на княжне Ирине Феликсовне Юсуповой (единственной дочери знаменитого князя Ф.Ф.Юсупова),а внучка Ирина Чернышева-Безобразова стала женой князя Теймураза Багратион-Мухранского (внука великого князя Константина Константиновича)…Супруги Шереметевы с семьей сумели уехать из России в 1919 году и обосновались в, итоге, в Италии.

Илларион (1877—1932) — Третий сын генерала-от-кавалерии графа Иллариона Ивановича Воронцова-Дашкова и жены его Елизаветы Андреевны Шуваловой (1845—1924).

По окончании Пажеского корпуса по 1-му разряду в 1898 году, выпущен был корнетом в лейб-гвардии Гусарский Его Величества полк.

Чины: поручик (1902), штабс-ротмистр (1906), ротмистр (1910), полковник (1913).

В 1909—1914 годах состоял адъютантом великого князя Михаила Александровича, при этом оставаясь в списках Гусарского полка. 23 августа 1914 года назначен командиром Кабардинского конного полка, с которым участвовал в Первой мировой войне. Был награжден Георгиевским оружием

Граф Илларион Илларионович Воронцов-Дашков

«За то, что, будучи командиром Кабардинского конного полка, в бою 10-го сентября 1915 года при боевой разведке на р. Стрыпе, с целью определения расположения противника на фронте дивизии, командуя двумя ротами 128-го пехотного Старооскольского полка, 6-ю орудиями и двумя полками конницы, успешно выполнил порученную ему разведку, причем взятие высоты 392 дало возможность прочно закрепиться дивизии на всем фронте и развить впоследствии успешное продвижение на соседних участках 11-го корпуса.

Воронцов-Дашков Роман Илларионович (1901—1993) — граф. Сын графа Иллариона Илларионовича Воронцова-Дашкова и Ирины Васильевны Нарышкиной. Женат с 1927 г. на Жульетте Хадум. Разведены в 1928 г. Во втором браке (с 1975) жена — Е-К. Садтлер (1914—?). Фотоателье Боассона и Эгглера. Санкт-Петербург, Невский, 24. 1910-е гг.

Воронцов-Дашков Александр Илларионович (1905—2003) — граф. Сын графа Иллариона Илларионовича Воронцова-Дашкова и Ирины Васильевны Нарышкиной. Женат с 1951 г. на А. Д. Мироновой (Никиш) (1911—1991). Фотоателье Боассона и Эгглера. Санкт-Петербург, Невский, 24. 1910-е гг.

Александр (1881—1938) — флигель-адъютант, полковник л.-гв. Гусарского полка. Был женат на княжне Анне Ильиничне Чавчавадзе (1891—1943), внучке генерал-майора князя Давида Александровича Чавчавадзе. В браке родились сыновья: Илларион и Александр

Воронцов-Дашков Александр Илларионович (1881—1938) — граф. Сын Иллариона Ивановича и Елизаветы Андреевны Воронцовых-Дашковых. Закончил Пажеский корпус, флигель-адютант Е. И. В., поручик лейб-гвардии Гусарского полка. Женат с 1919 г. на Анне Ильиничне Чавчавадзе. Фотоателье Боассона и Эгглера. Санкт-Петербург, Невский, 24. 1911 г. Справа под портретом подпись: «Сашка. 1911»

Воронцов-Дашков Александр Илларионович Фотограф Б. Козак (Придворная фотография Б. Мищенко. Преемник Б. Козак). Тифлис. 1915 г. Внизу под портретом подпись: «Сашка. Тифлис 1915»

На оборотной стороне паспорту белая бумажная наклейка с машинописным текстом: «Судьи на джигитовке 1 мая 1915 г. 1. Граф Александр Илларионович Воронцов-Дашков. 2. Князь Гурамов. 3. Полковник Тускаев. 4. Командир конвоя Бигаев. 4. Адютант конвоя Перекотий». Неизвестный фотограф. Грузия. 1915 г.

Усадьба Воронцовых-Дашковых в Новотомниково

Дача Воронцова-Дашкова в Шуваловском парке

https://ru.wikipedia.org/wiki/

http://sapunov.livejournal.com/347118.html

http://def.livejournal.com/53400.html

http://feb-web.ru/feb/rosarc/rai/rai-559-.htm

http://svetabella.livejournal.com/18720.