Годы жизни е а баратынский. Баратынский, Евгений Абрамович – краткая биография

Баратынский Евгений Абрамович, биография которого вызывает искренний интерес у поклонников поэтической лирики, - знаменитый русский поэт 19 века, современник и друг Александра Сергеевича Пушкина.

Детские годы

Родился 19 февраля 1800 года в небогатой семье дворян, проживавшей в Тамбовской губернии. Его мама Александра Федоровна была фрейлиной, а отец Абрам Андреевич - генерал-адъютантом.

Мальчик с раннего детства владел иностранными языками. Французский был принят в доме Баратынских, в 8-летнем возрасте Женя свободно на нем общался. Итальянский познал благодаря своему дяде - итальянцу Боргезе, а немецкий изучал в частном пансионе Петербурга, куда родители отдали его в 1808 году.

В 1810 году отца не стало, и заботы по воспитанию сына мать - умная образованная женщина - полностью взвалила на свои плечи. В 1812 году Евгений поступил в Пажеский корпус города Петербурга. Там с определенной группой товарищей принимал участие в шалостях, закончившихся для него весьма грустно. Одна из них граничила с преступлением (кражей) и стала поводом для исключения юноши из учебного заведения без права поступления на государственную службу, кроме солдатской.

Это позорное происшествие сильно подействовало на 15-летнего Евгения. Молодой человек не раз был готов попрощаться с жизнью. Словно сквозь мрачное стекло, стал смотреть на окружающий мир Евгений Баратынский. Стихи его имели пессимистический настрой, граничащий с душевными терзаниями, пережитыми муками позора.

Баратынский Евгений Абрамович: биография

После исключения Баратынский уехал в Тамбовскую губернию, в деревню к матери. Периодически навещал дядю - адмирала Б. А. Баратынского, проживавшего в Смоленской губернии. Жизнь на сельских просторах полностью пробудила в Евгении стихотворный талант. Рифмованные строки раннего периода были достаточно слабые, но за пару Баратынский приобрел уверенность и собственный индивидуальный стиль.

В 1819 году Евгений Баратынский, стихи которого изучаются школьной программой, был зачислен в Петербургский егерский полк рядовым. Интерес к литературе в этот период побудил его к тому, что молодой автор целенаправленно стал искать знакомство с писателями. Его работы по достоинству оценил Антон Антонович Дельвиг, оказавший значительное влияние на стиль написания Баратынского. Литератор нравственно поддержал юношу, помог в издании собственных произведений и познакомил с такими известными писателями, как Петр Плетнев, Вильгельм Кюхельбекер, и Александр Пушкин.

«Я безрассуден - и не диво!» - Евгений Баратынский именно к Дельвигу обращается в этом стихотворении, написанном в 1823 году, где рассказывает о своих сердечных страданиях, а проявлением дружбы с Александром Сергеевичем стала публикация книги «Две повести в стихах», в которую вошли поэмы Баратынского «Бал» и Пушкина «Граф Нулин».

Годы в Финляндии

В 1820 году Баратынский Евгений Абрамович, биография которого вызывает искренний интерес поклонников его творчества, в чине унтер-офицера попал в Нейшлотский полк, базировавшийся в Финляндии. Там он задержался на 5 лет. Жизнь вел спокойную, уединенную. составляли пара-тройка офицеров, с которыми он встречался у полкового командира. Этот период, оставивший глубочайшие впечатления в сознании Баратынского, ярко отразился на его поэзии. Суровый край был описан в стихотворениях «Водопад», «Финляндия», «Эда».

В печати периодически стали появляться эпиграммы, мадригалы, элегии и послания Баратынского. Особый успех ему принесла поэма «Пиры», опубликованная в 1820 году. В это время Евгений сблизился с мемуаристом и историком Н. В. Путятой, дружбу с которым сберег до конца своих дней. Николай Васильевич описывал Евгения как худощавого бледного человека, черты которого выражали глубочайшее уныние.

Баратынский Евгений Абрамович: интересные факты

Благодаря ходатайству Путяты в 1824 году Евгению было разрешено приехать в Гельсингфорс (столицу Финляндии). Там он состоял при корпусном штабе генерала Закревского и очень сильно увлекся его женой Аграфеной. Своей музе поэт посвятил множество стихотворных строк («Мне с упоением заметным», «Оправдание», «Нет, обманула вас молва», «Фея», «Бал», «Я безрассуден - и не диво!»). Евгений Баратынский много страдал из-за этой любви. Позже у покорительницы мужских сердец случился роман с А. С. Пушкиным.

Тем временем друзья Баратынского упорно добивались для него присвоения офицерского звания и все время наталкивались на отказ со стороны императора. Причиной этому был независимый характер творчества литератора, его оппозиционные высказывания. Баратынский не был декабристом, но идеи, получившие воплощение в деятельности тайных обществ, полностью овладели его сознанием. Политическая оппозиционность отразилась в эпиграмме на Аракчеева, элегии «Буря», стихотворении «Стансы». Наконец-то в 1825 году Евгений был произведен в офицеры, что дало ему возможность распоряжаться собственной судьбой. Он поселился в Москве, завел семью (женой Евгения Баратынского стала Настасья Львовна Энгельгард) и вскоре вышел в отставку.

Оседлая жизнь Баратынского

Жизнь его стала однообразной; жена имела неспокойный характер, чем причиняла немало страданий Евгению и повлияла на то, что от него отдалились многие друзья.

Мирная семейная жизнь сгладила в поэте все то мятежное, буйное, что терзало его последние годы. Поэт жил то в столице, то в своем имении (село Мураново), то в Казани, часто ездил в Петербург.

В 1839 году Баратынский познакомился с Лермонтовым Михаилом Юрьевичем. В Москве сошелся с такими писателями, как Н. Ф. Павлов, А. С. Хомяков, И. В. Киреевский, С. А. Соболевский. Итогом первого периода творчества Евгения Баратынского стало опубликованное в 1827 году собрание его стихотворений.

Творчество Баратынского

Разгром декабристского восстания круто изменил общественную жизнь России, что не могло не отразиться на поэзии Баратынского. Темы одиночества, великой скорби, прославление смерти как «разрешения всех цепей» («Смерть», «На что вы, дни», «Последняя смерть», «Недоносок», «К чему невольнику мечтания свободы?») вышли на первый план в его творчестве. В стихотворениях остро ощущаются пессимистические мотивы скорби, обреченности искусства, неполноценности человеческой природы, грядущей гибели человечества.

В 1832 году начал публиковаться журнал «Европеец»; одним из активных авторов стал Баратынский. Состоялось всего два выхода издания, после чего журнал был запрещен. Великий русский поэт, лишившийся сильного побуждения к словесным трудам, впал в безысходную щемящую тоску.

В 1835 году было опубликовано второе издание его произведений, казавшееся на тот момент завершением его творческого пути. Последней опубликованной при жизни Баратынского книгой стал сборник «Сумерки» (1842), объединивший стихотворения 1830-1840-х годов и посвященный князю Андреевичу. В нем ярко выражено противоречие исторического прогресса и духовно-эстетической природы человека.

Путешествие в Неаполь

С конца 1839 года Баратынский Евгений Абрамович (годы жизни - 1800-1844) с женой и девятью детьми жил в подмосковном имении Мураново, позднее принадлежавшему Тютчевым. Деревенская жизнь нравилась поэту: он с удовольствием занимался хозяйством, не прекращая творческих поисков.

В 1843 году Баратынский Евгений Абрамович, биография которого подходила к концу, отправился за границу со старшими детьми и женой, полгода провел в Париже, встречался с писателями и общественными деятелями Франции. Чтобы познакомить со своей поэзией французов, поэт перевел на родной им язык несколько стихотворений.

В 1844 году Баратынский отправился морем в Неаполь через Марсель. Еще в начале пути он чувствовал недомогание, к тому же врачи предупреждали его о возможности неблагоприятного воздействия знойного климата Италии. По прибытии в Неаполь с супругой Баратынского случился болезненный припадок на нервной почве, который очень сильно подействовал на Евгения Абрамовича. У него резко усилились головные боли, часто его беспокоившие. На следующий день после случившегося - 11 июля 1844 года - Баратынский внезапно скончался.

Тело поэта было перевезено в Петербург и погребено на Лазаревском кладбище, в Александро-Невском монастыре.

Поэзия Баратынского - поэзия мысли

Как говорил великий русский поэт Александр Пушкин, поэзия Баратынского - это поэзия мысли. Поэт нового времени, романтик со сложным душевным миром, полным горести и скорби, вкладывавший в искусство большую личную страсть, был оригинален, ибо мыслил правильно и независимо. Белинский справедливо полагал, что из всех поэтов - современников Пушкина первое место занимает Баратынский Евгений Абрамович. Творчество его являет собой огромное наследие для современного поколения. После смерти Баратынского наступил длительный период практически полного забвения его произведений. Интерес к творчеству поэта возродился в конце 20 - начале 21 века.

В школьную программу входит стихотворение, которое в 1832 году написал Евгений Баратынский, - «Весна». С неповторимой трепетностью и нежностью автор передает всю необыкновенность прихода весны. Природа под пером Баратынского словно оживает, дышит и поет.

Совершенно противоположное настроение в стихотворении «Где сладкий шепот…». Евгений Баратынский описывает приход зимы, ее леденящий холод, мрачное небо и злой бушующий ветер.

Евгений Абрамович Баратынский (1800-1844) - русский поэт, родился в семье генерал-адьютанта, владельца поместья в одном из сел Кирсановского уезда. Приближенность родителей к императорскому двору позволила дать мальчику превосходное интеллектуальное и эстетическое воспитание.

В 1812 году двенадцатилетний Баратынский поступает в Санкт-Петербургский немецкий пансион, откуда практически сразу его переводят в Пажеский корпус. Доучиться в этом заведении он не смог, так как был исключен за серьезный проступок. Сам поэт счел наказание слишком строгим, ведь помимо исключения, его последствия крайне негативно сказались на его дальнейшей карьере. Эта юношеская трагедия отпечаталась на всем его творчестве - все его поэтические опусы пронизаны грустью и меланхолией. Первые пробы пера, дошедшие до нас, датируются 1817 годом.

Военная служба

1819 год - начало военной службы в звании рядового лейб-гвардии Егерского полка. Огромное влияние на дальнейшую творческую судьбу начинающего литератора оказало знакомство с поэтом бароном Дельвигом. Общение с Пушкиным, Кюхельбеккером, поэтические вечера в салоне Пономаревой, литературные кружки Плетнева и Жуковского позволили поэту настолько овладеть поэтической техникой, что он занял достойное место среди известных поэтов-романтиков.

Служба в Финляндии

В начале 1820 года Баратынскому было присвоено звание унтер-офицера и его полк отправляется на службу в Финляндию. Суровая красота финских пейзажей и уединенный образ жизни повлияли на характер поэзии - она приобрела удивительный сосредоточенно-элегический характер («Финляндия», «Водопад», первая поэма «Эда»). В период службы в Финляндии стихотворения Баратынского печатаются в альманахе «Полярная звезда», созданном декабристами Бестужевым и Рылеевым.

В 1824 году, благодаря ходатайству друга - адьютанта генерал-губернатора Финляндии Путяты, Баратынский переводится в штаб генерала Закревского в Гельсингфорсе. Там он находит свою любовь - пылкая страсть к жене генерала Анастасии приносит поэту множество мучительных переживаний. Образ возлюбленной неоднократно отражается в творчестве талантливого молодого литератора (поэма «Бал», стихотворения «Мне с упоением заметным», «Нет, обманула вас молва», «Оправдание», «Фея», «Мы пьём в любви отраву сладкую», «Я безрассуден, и не диво…»).

Осенью 1825 года, получив весть о болезни матери, Баратынский отправляется в Москву, где через год, благодаря влиянию Дениса Давыдова, выходит в отставку. Так заканчивается военная карьера талантливого и перспективного молодого поэта.

Московский период.

Женитьба на дочери генерал-майора Анастасии Энгельгардт (они обвенчались летом 1826 года) принесла Баратынскому материальное благополучие и укрепила в московском свете его весьма шаткое положение. В этом же году были изданы поэмы «Эда» и «Пиры» - с этого момента к поэту пришла настоящая известность.

Изданный в 1827 году первый сборник лирических стихотворений подытожил первую половину творческого пути талантливого литератора. Продолжая развитие жанра поэмы («Бал» (1828), «Наложница» (1831)), Баратынский достиг непревзойденного мастерства формы и изящной легкости литературного слога. В это время поэт поступает на гражданскую службу, но вскоре все же решает посвятить себя исключительно литературному творчеству.В это время Баратынский активно участвует в литературной жизни столицы - его сочинения публикуются в альманахе Дельвига «Северные цветы» и журнале Полевого «Московский телеграф», он тесно общается с князем Вяземским и кружком известных столичных литераторов (И. Кириевским, А. Хомяковым, Н. Языковым).

В 1831 году Баратынский готовится сотрудничать с журналом «Европеец», который был основан И. Кириевским, но вскоре после открытия журнал был запрещен. С тех пор вплоть до 1835 года, поэт написал всего несколько стихотворений, он занимается редактированием старых произведений и готовит к изданию новый сборник стихотворений. Изданный в этом же году двухчастный стихотворный сборник представлялся Баратынскому итогом его работы.

Поэзия Баратынского 30-х годов обретает торжественно-скорбный риторический облик, он периодически обращается к архаизмам, лирическая составляющая занимает все менее значительное место в творчестве поэта. 1837 год ознаменовался полным разочарованием в российской современной действительности. Баратынский всерьез задумывается об отъезде за границу.

В 1842 году выходит последний, самый сильный и новаторский сборник стихотворений «Сумерки». Этот цикл отличается композиционной выстроенностью - все стихотворения представляют собой единое поэтическое повествование. Сборник был раскритикован Белинским - это привело к тяжелым моральным последствиям для тонкой ранимой души литератора.

Путешествие по Европе

В 1843 году чета Баратынских с тремя старшими детьми (их всего было 9) отправляется в путешествие по Европе. Проехав через всю Германию, семья останавливается во Франции, где Баратынский знакомится с выдающимися представителями французской литературной жизни того времени - Мериме, Тьерри, Ламартином, Альфредом де Виньи. Несмотря на столь интересные встречи, Европа все же разочаровала поэта. Весной 1844 года Баратынские морем переезжают в Италию. Во время переезда поэт пишет свое последнее стихотворение «Пироскаф». В Неаполе с супругой Баратынского Анастасией случился тяжелый нервный припадок, это ухудшило состояние Евгения Абрамовича, страдавшего интенсивными головными болями и 29 июня (ст. стиль)1844 года поэт скоропостижно умирает. Посмертное издание сочинений Баратынского было осуществлено его сыновьями в 1869, 1883 и 1884 годах.

Баратынский (вернее Боратынский), Евгений Абрамович – поэт, род. 19 февр. 1800 г., ум. 29 июня 1844 г. Происходил из знатного и древнего рода поляков герба Корчак. Отец его, генерал-адъютант и сенатор, был близким лицом к императору Павлу , который пожаловал ему 1000 душ в Тамбовской губернии, где и род. Евгений Абрамович в селе Вяжле, Кирсановского уезда. Мать его, Александра Фёдоровна, фрейлина императрицы Марии Фёдоровны, урождённая Черепомова, окончила Смольный институт и считалась женщиной весьма образованной. Ей пришлось самостоятельно руководить первоначальным воспитанием сына, так как отца он лишился в очень раннем возрасте. Евгений Абрамович на всю жизнь сохранил горячую привязанность к матери, что видно из его писем. Немалое влияние в детстве оказал на поэта дядька его, Джачинто Боргезе. Его рассказы о Риме, Неаполе, Колизее, храме Святого Петра, вызвали стремление в ребенке посетить Италию. Желание это Евгений Абрамович исполнил только на закате своих дней. И там, в Италии, за две недели до смерти, Баратынский вспоминал рассказы своего дядьки в стихотворении, посвященном его памяти.

12-ти лет Баратынский был отвезен в Санкт-Петербург, в немецкий пансион и вскоре переведен в пажеский корпус, откуда четыре года спустя (апрель 1816 г.) был исключен, с запрещением поступать в какую либо службу, кроме военной, и то не иначе, как рядовым. Слишком строгое наказание за юношеские проступки сильно отразилось на характере и мировоззрении Баратынского. Меланхолический тон и разочарование являются характерной особенностью почти всех его произведений. По словам поэта, в это трудное для него время его поддержали мать и дядя, которые сумели понять его угнетенное состояние и ободрить Баратынского, готового решиться на самоубийство.

Портрет Евгения Баратынского, 1826

Он уехал в деревню. Годы, проведённые там, благодетельно подействовали на него, и в 1819 г. Баратынский поступил рядовым в егерский гвардейский полк, в Петербурге. Кэтому же времени относятся его первые шаги на литературном поприще. Он вступает в тесную дружбу с Дельвигом , близко сходится с Пушкиным , Плетневым, Гнедичем и отчасти с Жуковским . Первые литературные опыты Баратынского были напечатаны в журнале «Благонамеренный» Измайлова.

В 1820 г., в чине унтер-офицера, Баратынский переводится в Нейшлотский полк, стоявший тогда в Финляндии. Жил он сначала в укреплении Кюмени (1820 – 24 г.), а затем несколько месяцев в Гельсингфорсе. Командир полка Лутковский, старинный друг родных Баратынского, обходился с ним как с близким знакомым. Баратынский жил в отдельной квартире и, благодаря дружбе с адъютантом генерал-губернатора С. М. Путятой, был принят в обществе. Тем не менее, Баратынский тяготился своим положением. Хлопоты о производстве в офицеры все затягивались и только весною 1825 г. последовало, наконец, давно ожидаемое производство. Пребывание в Финляндии оказало значительное влияние на творчество Баратынского; оно усилило меланхолический тон его произведений. Наибольшею известностью из них пользуется поэма «Эдда» (1825-26) и стихотворение «Финляндия». В 1825 г., произведенный в офицеры, Баратынский мог выйти в отставку и переселиться на житье в Москву. Но и здесь, очутившись снова среди родни, друзей и лучших представителей современной литературы и журналистики, Баратынский жалеет о своем финляндском уединении. Даже впоследствии, в лучшую пору своей литературной деятельности, Баратынский пишет: «этот край (Финляндия) был пестуном моей поэзии. Лучшая мечта моей поэтической гордости состояла бы в том, чтобы в память мою посещали Финляндию будущие поэты».

Через год после переселения в Москву, в 1826 г., Баратынский женился на Настасье Львовне Энгельгардт, девушке очень образованной, одаренной тонким критическим умом. Как выразился сам Баратынский, он нашел в ней человека, «ободрявшего сочувствием к вдохновению». Баратынский попробовал служить в межевой канцелярии, но скоро оставил службу и жил в деревне у матери, Вяжле, или у себя в подмосковном Муранове. Продолжая заниматься литературой, он не только поддерживал свои старые связи с Пушкиным, Дельвигом, Плетневым, Жуковским и Вяземским , которому посвятил последний сборник своих стихов – «Сумерки», но и приобрел новых друзей: Дениса Давыдова , Дмитриева , Киреевских , Языкова , Хомякова , Павлова. Он был хорошо знаком и с издателем «Московского Телеграфа», Полевым , который вообще недолюбливал кружок аристократов-литераторов, но для Баратынского делал исключение. К этому периоду деятельности Баратынского надо отнести двепоэмы «Бал» (1827) и «Цыганка» (1830).

После них Баратынский занялся исключительно лирикой. Семейная жизнь, хозяйство, которому он ревностно предавался в деревне, постепенно отвлекали Баратынского от литературной деятельности, хотя 1835 г. может быть назван одним из плодовитейших годов его поэтической жизни. Со смертью Дельвига (1831), а затем и Пушкина, Баратынский все более и более удалялся от прежних литературных знакомств, не завязывал новых, все более погружался в интересы личной жизни. В 1839 г., во время краткого пребывания в Петербурге, в обществе лучших представителей литературы, он почувствовал только скуку и желание вернуться домой. Живя в деревне, Баратынский познакомился с положением крестьян и стал горячо сочувствовать отмене крепостного права. После манифеста 1842 г. он пишет: «у меня солнце в сердце, когда думаю о будущем».

Поэты России ХХ век. Евгений Баратынский

Осенью 1843 г. Баратынский с женой и старшими детьми (всего их было девять) отправился за границу. Исполнилась мечта его юности. Письма Баратынского из-за границы полны искреннего восторга. Сначала он побывал в Германии, а зиму 1843-44 г. провел в Париже. Здесь он вращался в разных сферах: и в салонах Сен-Жерменского предместья и в литературных кругах. Так, познакомился с Мериме , Нодье, Тьери, Сен-Бевом, Ламартином , Гизо , и, по просьбе некоторых из них, перевел на французский язык (прозою) около 15 своих стихотворений. Весною 1844 г. поэт поехал в Марсель, а оттуда в Неаполь. Морское путешествие вдохновило Баратынского написать одно из лучших его стихотворений – «Пироскаф ». Италия привела поэта в восторг, но недолго пришлось ему прожить там, – 22 июня 1844 г. он скоропостижно скончался. Через год тело Баратынского было перевезено в Спб. и погребено на кладбище Александро-Невской лавры, недалеко от могил Гнедича и Крылова . На памятнике имеется медальон с барельефным изображением поэта, а под ним две строки из стихотворения «Отрывок»:

«В смиреньи сердца надо верить
И терпеливо ждать конца».

Мой дар убог, и голос мой не громок,
Но я живу, и на земле мое
Кому-нибудь любезно бытие:
Его найдет далекий мой потомок
В моих стихах; как знать? душа моя
Окажется с душой его в сношеньи,
И как нашёл я друга в поколеньи,
Читателя найду в потомстве я. (Е.Баратынский)

Евгений Абрамович Боратынский (Баратынский; 1800-1844) - русский поэт, друг Пушкина, один из самых значительных русских поэтов первой половины XIX века.

Баратынский был «искренним и страстным искателем истины», его творчество отличается глубиной философской мысли, совершенством художественной формы.

Жизненный путь

Он происходил из старинного польского рода, поселившегося в XVII в. в России. Родился поэт 19 февраля 1800 г. в дворянской семье в селе Мара Кирсановского уезда Тамбовской губернии. Начальное образование получил в деревне, под наблюдением дядьки-итальянца, затем в петербургском французском пансионе и пажеском корпусе. В результате серьезной провинности — кражи довольно крупной суммы денег у отца товарища — был исключен из корпуса с запрещением навсегда поступать на службу, кроме военной в качестве рядового. Эта кара сильно потрясла Баратынского (он заболел тяжким нервным расстройством и был близок к самоубийству) и наложила отпечаток на его характер и последующую судьбу.

Хлопоты родных Баратынского о его прощении не увенчались успехом, он уезжает в Петербург и поступает рядовым в лейб-гвардии Егерский полк. Вскоре его производят в унтер-офицеры, с Нейшлотским пехотным полком он отправляется в Финляндию, где проводит около 5 лет. Его восхищала суровая величественная природа Финляндии, он наблюдал за местными нравами, бытом, все это находит отражение в его творчестве.

Первое стихотворение Баратынского было опубликовано с помощью А. Дельвига в журнале «Благонамеренный» в 1819 г. 1823-1824 г.г. – время наибольшей близости Баратынского с К. Рылеевым и А. Бестужевым, которые публикуют его стихи в декабристском альманахе «Полярная звезда». Но гражданская лирика не была призванием Баратынского. Однако известная эпиграмма на военного министра А. Аракчеева «Отчизны враг, слуга царя» (1825 г.) и некоторые другие произведения говорят о довольно оппозиционных настроениях молодого поэта, но мысль изменить основы бытия кажется ему бесперспективной, бесполезной.

Отчизны враг, слуга царя,
К бичу народов - самовластью -
Какой-то адскою любовию горя,
Он не знаком с другою страстью.
Скрываясь от очей, злодействует впотьмах,
Чтобы злодействовать свободней.
Не нужно имени: у всех оно в устах,
Как имя страшное владыки преисподней.

Наконец, 21 апреля 1825 г. Баратынский получает офицерское звание, едет в отпуск и затем выходит в отставку. Происходят изменения и в личной жизни поэта: он женится на Анастасии Львовне Энгельгардт. Она не обладала особенной красотой, но сам поэт сказал о ней в стихотворении «Она»:

Есть что-то в ней, что красоты прекрасней,
Что говорит не с чувствами - с душой;
Есть что-то в ней над сердцем самовластней
Земной любви и прелести земной.

Брак Баратынского оказался очень счастливым.

Лирика Баратынского 1826-1834 г.г. приобретает все более глубокий философский характер, в ней звучат раздумья о роли поэта и поэзии, о судьбах человечества и искусства, о жизни и смерти, о человеческих страстях и законах вечной красоты…

В 1842 г. Баратынский издает последний сборник стихов «Сумерки», в который вошли стихотворения 1834-1841 г.г. В этот период усиливается мотив разлада окружающей действительности с внутренним миром человека:

Век шествует путём своим железным;


Поэзии ребяческие сны,

Умер Баратынский внезапно, во время путешествия за границу, в Неаполе 29 июня 1844 г. Тело его перевезено в Петербург, где он был похоронен в Александро-Невской лавре рядом с Крыловым, Гнедичем, Карамзиным на Тихвинском кладбище.

В подмосковной усадьбе Мураново, где Баратынский провел последние годы жизни, создан литературно-мемориальный музей Е.А. Баратынского и Ф.И. Тютчева «Мураново» — с 1816 по 1918 гг. Мурановым владели, последовательно сменяя друг друга, четыре семейства, связанные родственными узами, – Энгельгардты, Боратынские, Путяты и Тютчевы. Каждое из них было причастно к литературной жизни России.

Творчество Е. Баратынского

По мнению многих литературоведов, основные линии творчества Баратынского были параллельны творчеству Пушкина: оба начали подражанием господствующим образцам начала века — эротико-элегической поэзии Батюшкова, элегиям Жуковского; оба прошли стадию романтической поэмы; наконец, последний период в творчестве обоих окрашен отчетливым реалистическим стилем письма. Но при сходстве основных линий поэтический стиль Баратынского отличается замечательным своеобразием — «оригинальностью», которую тот же Пушкин в нем так отмечал и ценил («никогда не тащился он по пятам свой век увлекающего гения, подбирая им оброненные колосья: он шел своею дорогою один и независим»).

Как уже было сказано выше, юношеская ошибка и ее последствия наложили сильный отпечаток на судьбу поэта: его творчество отличается резким индивидуализмом, сосредоточенным одиночеством, замкнутостью в себе, в своем внутреннем мире, мире «сухой скорби» — безнадежных раздумий над человеком и его природой, человечеством и его судьбами.

Есть бытие; но именем каким
Его назвать? Ни сон оно, ни бденье;
Меж них оно, и в человеке им
С безумием граничит разуменье.
Он в полноте понятья своего,
А между тем как волны на него,
Одни других мятежней, своенравней,
Видения бегут со всех сторон:
Как будто бы своей отчизны давней
Стихийному смятенью отдан он;
Но иногда, мечтой воспламененный,
Он видит свет, другим не откровенный.

(«Последняя смерть», 1827 г., отрывок).

Внешний мир, природа для этой лирики — только «пейзажи души», способ символизации внутренних состояний. Все эти черты выводят Баратынского за круг поэтов пушкинской плеяды, делают его творчество близким и родственным поэзии символистов. В то же время, в силу сохранения экономической связи с дворянством, Баратынский, как никто из поэтов плеяды, ощущает свою близость с «благодатным» XVIII веком, — «мощными годами», — периодом высшего сословного расцвета дворянства; он ненавидит надвигающуюся буржуазно-капиталистическую культуру:

Век шествует путем своим железным;
В сердцах корысть, и общая мечта
Час от часу насущным и полезным
Отчетливей, бесстыдней занята.
Исчезнули при свете просвещенья
Поэзии ребяческие сны,
И не о ней хлопочут поколенья,
Промышленным заботам преданы.

(«Последний поэт», 1835 г., отрывок).

Наряду с элегиями, излюбленными жанрами Баратынского являются характерные «малые жанры» XVIII в.: мадригал, альбомная надпись, эпиграмма. Рационалист, ищущий преодоления своего рационализма, «декадент» по темам и специфическому их заострению, символист некоторыми своими приемами, архаист по языку, по общему характеру стиля — из таких сложных, противоречивых элементов складывается цельный и в высшей степени своеобразный поэтический облик Баратынского, «не общее выраженье» — которое сам поэт справедливо признавал своим основным достоинством.

Не ослеплен я Музою моею:
Красавицей ее не назовут,
И юноши, узрев ее, за нею
Влюбленною толпой не побегут.
Приманивать изысканным убором,
Игрою глаз, блестящим разговором,
Ни склонности у ней, ни дара нет;
Но поражен бывает мельком свет
Ее лица необщим выраженьем,
Ее речей спокойной простотой;
И он, скорей чем едким осужденьем,
Ее почтит небрежной похвалой.

(«Муза», 1829 г.).

Лирика Баратынского 1826-1834 г.г. приобретает все более философский характер. В лирике этих лет звучат элегические раздумья о роли поэта и поэзии, о судьбах человечества и искусства, о жизни и смерти, о человеческих страстях и законах вечной красоты…

В 1842 г. Баратынский издает последний сборник стихов «Сумерки», в который вошли стихи, написанные в 1834-1841 г.

Несколько особняком от лирики Баратынского стоят его поэмы, заслоненные от современников творчеством Пушкина.

Глубоко своеобразная поэзия Баратынского была забыта в течение всего столетия, и только в самом его конце символисты, нашедшие в ней столь много родственных себе элементов, возобновили интерес к творчеству Баратынского, провозгласив его одним из трех величайших русских поэтов наряду с Пушкиным и Тютчевым.

Биография

Детство и юность

В Финляндии

Выход в отставку

Творческая биография

Библиография

Евгений Абрамович Боратынский (Баратынский ; 19 февраля (2 марта) 1800, село Вяжле, Кирсановский уезд, Тамбовская губерния, Российская империя — 29 июня (11 июля) 1844, Неаполь, Королевство Обеих Сицилий) — русский поэт, друг Пушкина, один из самых значительных русских поэтов первой половины XIX века.

Правописание фамилии

Большинство публикаций в литературных журналах и отдельных изданий 1820-х — 1830-х годов подписаны фамилией Баратынский. Однако последняя подготовленная поэтом к печати книга стихов — «Сумерки» — подписана через «о»: «Сумерки. Сочиненіе Евгенія Боратынскаго». В начале XX века преобладало написание фамилии поэта через «о», в советское время — через «а». В 1990—2000-е годы вновь стало активно использоваться написание Боратынский; так его фамилия пишется в Полном собрании сочинений под редакцией А. М. Пескова и в Большой российской энциклопедии.

Биография

Детство и юность

Родился 19 февраля 1800 года в селе Вяжле Кирсановского уезда Тамбовской губернии. Происходил он из древнего польского рода Боратынских, с конца XVII века жившего в России. Отец Абрам Андреевич Баратынский (1767—1810) — свитский генерал-лейтенант Павла I, мать — фрейлина императрицы Марии Фёдоровны.

В детстве у Боратынского дядькой был итальянец Боргезе, и мальчик рано ознакомился с итальянским языком. Также вполне овладел французским, принятым в доме Боратынских, и лет с восьми уже писал по-французски письма. В 1808 году Боратынского отвезли в Петербург и отдали в частный немецкий пансион, где он выучился немецкому языку.

В 1810 году умирает отец Евгения Абрамовича Боратынского, и воспитанием маленького Жени занялась его мать — женщина образованная и умная. Из немецкого пансиона Боратынский перешёл в пажеский корпус. Сблизившись с некоторыми товарищами, Боратынский участвовал в серьёзных шалостях, из которых одна, граничившая с преступлением — кража у отца одного из соучеников 500 рублей и черепаховой табакерки в золотой оправе, повела к исключению его из корпуса, с воспрещением поступать на государственную службу, кроме военной — рядовым. Боратынскому было тогда 15 лет.

Покинув пажеский корпус, Евгений Боратынский несколько лет жил частью с матерью в Тамбовской губернии, частью у дяди, брата отца, отставного вице-адмирала Богдана Андреевича Баратынского, в Смоленской губернии, в сельце Подвойском. Живя в деревне, Баратынский начал писать стихи. Подобно многим другим людям того времени, он охотно писал французские куплеты. От 1817 года до нас дошли уже русские стихи, впрочем весьма слабые. Но уже в 1819 году Боратынский вполне овладел техникой, и его стих стал приобретать то «необщее выражение», которое впоследствии он сам признавал главным достоинством своей поэзии. В деревне дяди Боратынский нашёл небольшое общество молодёжи, которая старалась жить весело, и он был увлечён в её забавы.

После усиленных хлопот ему было разрешено поступить рядовым в петербургский лейб-гвардии егерский полк. В это время он познакомился с Антоном Дельвигом, не только нравственно поддержавшим его, но и оценившим его поэтическое дарование. Тогда же завязались приятельские отношения с Александром Пушкиным и Вильгельмом Кюхельбекером. В печати появились первые произведения Боратынского: послания «К Креницину», «Дельвигу», «К Кюхельбекеру», элегии, мадригалы, эпиграммы.

В Финляндии

В 1820 году, произведённый в унтер-офицеры, был переведён в Нейшлотский пехотный полк, стоявший в Финляндии в укреплении Кюмени и его окрестностях. Полком командовал полковник Георгий Лутковский — его родственник. Пятилетнее пребывание в Финляндии оставило глубочайшие впечатления в Боратынском и ярко отразилось на его поэзии. Впечатлениям от «сурового края» обязан он несколькими лучшими своими лирическими стихотворениями («Финляндия», «Водопад») и поэмой «Эда». Первоначально Боратынский вёл в Финляндии очень уединённую, «тихую, спокойную, размеренную» жизнь. Всё общество его ограничивалось двумя-тремя офицерами, которых он встречал у полкового командира, полковника Лутковского. Впоследствии он сблизился с Н. В. Путятой и А. И. Мухановым, адъютантами финляндского генерал-губернатора, А. А. Закревского. Дружба его с Путятой сохранилась на всю их жизнь. Путята описал внешний облик Боратынского, каким он его увидел в первый раз: «Он был худощав, бледен, и черты его выражали глубокое уныние».

Осенью 1824 года, благодаря ходатайству Путяты, Евгений Боратынский получил разрешение приехать в Гельсингфорс и состоять при корпусном штабе генерала Закревского. В Гельсингфорсе Боратынского ожидала жизнь шумная и беспокойная. К этому периоду его жизни относится начало его увлечения А. Ф. Закревской (женой генерала А. А. Закревского), той самой, которую Пушкин назвал «беззаконной кометой в кругу расчисленном светил», и к которой редко кто приближался без того, чтобы не поддаться очарованно её своеобразной личности. Эта любовь принесла Боратынскому немало мучительных переживаний, отразившихся в таких его стихотворениях, как «Мне с упоением заметным», «Фея», «Нет, обманула вас молва», «Оправдание», «Мы пьем в любви отраву сладкую», «Я безрассуден, и не диво…», «Как много ты в немного дней». В письме к Путяте Боратынский пишет прямо: «Спешу к ней. Ты будешь подозревать, что я несколько увлечен: несколько, правда; но я надеюсь, что первые часы уединения возвратят мне рассудок. Напишу несколько элегий и засну спокойно». Надо, однако, добавить, что сам Боратынский тут же писал: «Какой несчастный плод преждевременной опытности — сердце, жадное страсти, но уже неспособное предаваться одной постоянной страсти и теряющееся в толпе беспредельных желаний! Таково положение М. и мое».

Выход в отставку

Из Гельсингфорса Баратынский должен был вернуться к полку в Кюмень и туда, весной 1825 года, Путята привёз ему приказ о производстве его в офицеры. По словам самого Путяты, это Боратынского «очень обрадовало и оживило». Вскоре после того Нейшлотский полк был назначен в Петербург держать караулы. В Петербурге Боратынский возобновил свои литературные знакомства. Осенью того же года Боратынский возвратился с полком в Кюмень, ездил ненадолго в Гельсингфорс. Вскоре Евгений Боратынский вышел в отставку и переехал в Москву. «Судьбой наложенные цепи упали с рук моих», писал он по этому поводу. Путяте: «В Финляндии я пережил все, что было живого в моем сердце. Её живописные, хотя угрюмые горы походили на прежнюю судьбу мою, также угрюмую, но, по крайней мере, довольно обильную в отличительных красках. Судьба, которую я предвижу, будет подобна русским однообразным равнинам…».

В Москве

В Москве Боратынский сошёлся с кружком московских писателей Иваном Киреевским, Николаем Языковым, Алексеем Хомяковым, Сергеем Соболевским, Николаем Павловым.

В Москве, 9 июня 1826 года, Боратынский женился на Настасье Львовне Энгельгард (венчание происходило в церкви Харитония в Огородниках); тогда же он поступил на службу в Межевую канцелярию, но скоро вышел в отставку. Его жена не была красива, но отличалась умом ярким и тонким вкусом. Её непокойный характер причинял много страданий самому Боратынскому и повлиял на то, что многие его друзья от него отдалились. В мирной семейной жизни постепенно сгладилось в Боратынском всё, что было в нём буйного, мятежного; он сознавался сам: «Весельчакам я запер дверь, я пресыщен их буйным счастьем, и заменил его теперь пристойным, тихим сладострастьем».

Известность Боратынского, как поэта, началась после издания, в 1826 году, его поэм «Эда» и «Пиры» (одной книжкой, с интересным предисловием автора) и, в 1827 году, первого собрания лирических стихотворений — итог первой половины его творчества. В 1828 году появилась поэма «Бал» (вместе с «Графом Нулиным» Пушкина), в 1831 году — «Наложница» («Цыганка»), в 1835 году — второе издание мелких стихотворений (в двух частях), с портретом.

Внешне его жизнь проходила без видимых потрясений. Но по стихотворениям 1835 года становится понятно, что в эту пору он пережил какую-то новую любовь, которую называет «омрачением души болезненной своей». Иногда он пытается убедить себя, что остался прежним, восклицая: «свой бокал я наливаю, наливаю, как наливал!». Замечательно, наконец, стихотворение «Бокал», в котором Боратынский рассказывает о тех «оргиях», которые он устраивал наедине с самим собой, когда вино вновь будило в нём «откровенья преисподней». Он жил то в Москве, то в своём имении, в сельце Муранове (неподалеку от Талиц, близ Троицко-Сергиевской лавры), то в Казани, много занимался хозяйством, ездил иногда в Петербург, где в 1839 году познакомился с Михаилом Лермонтовым, в обществе был ценим как интересный и иногда блестящий собеседник и работал над своими стихами, придя окончательно к убеждению, что «в свете нет ничего дельнее поэзии».

Современная критика отнеслась к стихам Боратынского довольно поверхностно, и литературные неприятели кружка Пушкина (журнал «Благонамеренный» и другие) довольно усердно нападали на его будто бы преувеличенный «романтизм». Но авторитет самого Пушкина, высоко ценившего дарование Боратынского, был всё же так высок, что, несмотря на эти голоса критиков, Боратынский был общим молчаливым согласием признан одним из лучших поэтов своего времени и стал желанным вкладчиком всех лучших журналов и альманахов. Боратынский писал мало, долго работая над своими стихами и часто коренным образом переделывая уже напечатанные. Будучи истинным поэтом, он вовсе не был литератором; для того, чтобы писать что-либо, кроме стихов, ему нужна была внешняя причина. Так, например, по дружбе к юному Александру Муравьёву, он написал прекрасный разбор сборника его стихов «Таврида», доказав, что мог бы стать интереснейшим критиком. Затронутый критикой своей поэмы «Наложница», он написал «антикритику», несколько сухую, но в которой есть весьма замечательные мысли о поэзии и искусстве вообще.

Когда, в 1831 году, Иван Киреевский, с которым Боратынский сошёлся близко, предпринял издание «Европейца», Боратынский стал писать для него прозой, написав, между прочим, рассказ «Перстень» и готовясь вести в нём полемику с журналами. Когда «Европеец» был запрещён, Боратынский писал Киреевскому: «Я вместе с тобой лишился сильного побуждения к трудам словесным». Люди, лично знавшие Боратынского, говорят согласно, что его стихи далеко не вполне «высказывают тот мир изящнаго, который он носил в глубине души своей». «Излив свою задушевную мысль в дружеском разговоре, живом, разнообразном, невероятно-увлекательном, исполненном счастливых слов и многозначительных мыслей, Боратынский часто довольствовался живым сочувствием своего близкого круга, менее заботясь о возможно-далёких читателях». Так, в сохранившихся письмах Боратынского рассыпано не мало острых критических замечаний о современных ему писателях, — отзывов, которые он никогда не пытался сделать достоянием печати. Очень любопытны, между прочим, замечания Боратынского о различных произведениях Пушкина, к которому он, когда писал с полной откровенностью, далеко не всегда относился справедливо. Сознавая величие Пушкина, в письме к нему лично предлагал ему «возвести русскую поэзию на ту степень между поэзиями всех народов, на которую Петр Великий возвел Россию между державами», но никогда не упускал случая отметить то, что почитал у Пушкина слабым и несовершенным. Позднейшая критика прямо обвиняла Боратынского в зависти к Пушкину и высказывала предположение, что Сальери Пушкина списан с Боратынского. Есть основание думать, что в стихотворении «Осень» Боратынский имел в виду Пушкина, когда говорил о «буйственно несущемся урагане», которому всё в природе откликается, сравнивая с ним «глас, пошлый глас, вещатель общих дум», и в противоположность этому «вещателю общих дум» указывал, что «не найдет отзыва тот глагол, что страстное земное перешел».

Известие о смерти Пушкина застало Боратынского в Москве именно в те дни, когда он работал над «Осенью». Боратынский бросил стихотворение, и оно осталось недовершённым.

Сумерки

В 1842 году Боратынский, в то время уже «звезда разрозненной плеяды», издал небольшой сборник своих новых стихов: «Сумерки», посвящённый князю Вяземскому. Это издание доставило Боратынскому немало огорчений. Его обидел вообще тон критиков этой книжки, но особенно статья Белинского. Белинскому показалось, что Боратынский в своих стихах восстал против науки, против просвещения. Конечно, то было недоразумение. Так, например, в стихотворении: «Пока человек естества не пытал» Боратынский только развивал мысль своего юношеского письма: «Не лучше ли быть счастливым невеждою, чем несчастным мудрецом». В поэме «Последний поэт» он протестовал против того материалистического направления, какое начинало определяться тогда (конец 30-х и начало 40-х годов) в европейском обществе, и будущее развитие которого Боратынский прозорливо угадал. Он протестовал против исключительного стремления к «насущному и полезному», а никак не против познания вообще, интересы которого именно Боратынскому были всегда близки и дороги. Боратынский не стал возражать на критику Белинского, но памятником его настроения той поры осталось замечательное стихотворение «На посев леса». Боратынский говорит в нём, что он «летел душой к новым племенам» (то есть к молодым поколениям), что он «всех чувств благих подавал им голос», но не получил от них ответа. Едва ли не прямо Белинского имеют в виду слова, что тот, «кого измял души моей порыв, тот вызвать мог меня на бой кровавый» (тот мог стремиться опровергнуть именно мои, Боратынского, идеи, не подменяя их мнимой враждой к науке); но, по мнению Боратынского, этот противник предпочёл «изрыть под ним сокрытый ров» (то есть бороться с ним несправедливыми путями). Боратынский даже заканчивает стихи угрозой, и вовсе после этого отказывается от поэзии: «Отвергнул струны я». Но такие обеты, если и даются поэтами, не исполняются ими никогда.

Путешествие по Европе и кончина

Осенью 1843 года Баратынский осуществил свое давнее желание — предпринял путешествие за границу. Зимние месяцы 1843—44 годов он провёл в Париже, где познакомился со многими французскими писателями (Альфред де Виньи, Меримэ, оба Тьерри, Морис Шевалье, Ламартин, Шарль Нодье и др.). Чтобы познакомить французов со своей поэзией, Боратынский перевёл несколько своих стихотворений на французский язык. Весной 1844 года Боратынский отправился через Марсель морем в Неаполь. Перед отъездом из Парижа Боратынский чувствовал себя нездоровым, и врачи предостерегали его от влияния знойного климата южной Италии. Едва Боратынские прибыли в Неаполь, как с Н. Л. Боратынской сделался один из тех болезненных припадков (вероятно, нервных), которые причиняли столько беспокойства её мужу и всем окружающим. Это так подействовало на Боратынского, что у него внезапно усилились головные боли, которыми он часто страдал, и на другой день, 29 июня (11 июля) 1844 года, он скоропостижно скончался. Тело его перевезено в Петербург и погребено в Александро-Невском монастыре, на Лазаревском кладбище.

Газеты и журналы почти не откликнулись на его кончину. Белинский сказал тогда о почившем поэте: «Мыслящий человек всегда перечтет с удовольствием стихотворения Боратынского, потому что всегда найдет в них человека — предмет вечно интересный для человека».

Сочинения Боратынского в стихах и прозе изданы его сыновьями в 1869 и 1884 годах.

Творческая биография

Баратынский начал писать стихи ещё юношей, живя в Петербурге и готовясь к поступлению в полк; в это время он сблизился с Дельвигом, Пушкиным, Гнедичем, Плетнёвым и другими молодыми писателями, общество которых имело влияние на развитие и направление его таланта: своими лирическими произведениями он скоро занял видное место в числе поэтов пушкинского кружка, поэтов-«романтиков».

В своих ранних стихах Боратынский развивает то пессимистическое миросозерцание, которое сложилось у него с детских лет. Его основное положение, что «в сей жизни» нельзя найти «блаженство прямое»: «небесные боги не делятся им с земными детьми Прометея». Согласно с этим в жизни Боратынский видит две доли: «или надежду и волненье (мучительные беспокойства), иль безнадежность и покой» (успокоение). Поэтому Истина предлагает ему научить его, страстного, «отрадному бесстрастию». Поэтому же он пишет гимн смерти, называет её также «отрадной», признает бесчувствие мертвых «блаженным» и прославляет, наконец, «Последнюю смерть», которая успокоит все бытие. Развивая эти идеи, Боратынский постепенно пришёл к выводу о равноценности всех проявлений земной жизни. Ему начинает казаться, что не только «и веселью и печали» дали боги «одинакия крыле» (двойственное число = крылья), но что равноправны добро и зло.

Продолжительное пребывание в Финляндии, вдали от интеллигентного общества, среди суровой и дикой природы, с одной стороны, усилило романтический характер поэзии Боратынского, а с другой — сообщило ей то сосредоточенно-элегическое настроение, каким проникнута большая часть его произведений. Впечатления финляндской жизни, кроме ряда вызванных ими небольших стихотворений, с особенной яркостью отразились в первой поэме Боратынского, «Эда» (1826), которую Пушкин приветствовал как «произведение, замечательное своей оригинальной простотой, прелестью рассказа, живостью красок и очерком характеров, слегка, но мастерски означенных». Вслед за этой поэмой явились «Бал», «Пиры» и «Цыганка», в которых молодой поэт заметно поддался влиянию Пушкина и ещё более — влиянию «властителя дум» современного ему поколения — Байрона. Отличаясь замечательным мастерством формы и выразительностью изящного стиха, нередко не уступающего пушкинскому, эти поэмы обычно ставятся всё же ниже лирических стихотворений Пушкина.

Последние годы Боратынского ознаменованы нарастающим одиночеством в литературе, конфликтом как с давними оппонентами пушкинского круга (литераторами вроде Полевого и Булгарина), так и с нарождавшимися западниками и славянофилами (редакция «Москвитянина»; тем и другим Боратынский посвящал эпиграммы). В 1842 Боратынский издал свой последний, самый сильный сборник стихов — «Сумерки. Сочинение Евгения Боратынского». Эту книгу часто называют первой в русской литературе «книгой стихов» или «авторским циклом» в новом понимании, что будет характерно уже для поэзии начала XX века.

Оценка

Пушкин, высоко ценивший Баратынского, так сказал о нём: «Он у нас оригинален — ибо мыслит. Он был бы оригинален и везде, ибо мыслит по-своему, правильно и независимо, между тем как чувствует сильно и глубоко».

Современники же видели в Боратынском талантливого поэта, но поэта прежде всего пушкинской школы; его позднее творчество критика не приняла. Литературоведение второй половины XIX века считало его второстепенным, чересчур рассудочным автором. На такую репутацию оказали влияние противоречивые (иногда одного и того же стихотворения) и одинаково безапелляционные оценки Белинского. Так в ЭСБЕ (литературная редакция Семёна Венгерова) оценивает его так: «Как поэт, он почти совсем не поддаётся вдохновенному порыву творчества; как мыслитель, он лишён определённого, вполне и прочно сложившегося миросозерцания; в этих свойствах его поэзии и заключается причина, в силу которой она не производит сильного впечатления, несмотря на несомненные достоинства внешней формы и нередко — глубину содержания…»

Пересмотр репутации Боратынского был начат в начале XX века русскими символистами. Он начал восприниматься как самостоятельный, крупный лирик-философ, стоящий в одном ряду с Тютчевым; в Боратынском при этом подчёркивались черты, близкие самим символистам. О Боратынском тепло отзывались практически все крупнейшие русские поэты XX века.

Цитата

Библиография

• Собрание стихотворений Боратынского в первый раз издано в 1827 году (2 изд., Москва, 1835; 3-е — 1869 и 4-е — 1884, Казань).

• Полн. собр. соч. <Академическая библиотека русских писателей>: В 2 т. / Под. ред., с примеч. и вступ. ст. М. Л. Гофманн. — Спб., 1914—1915.
• Полн. собр. стихотворений: В 2 т. / Ред., коммент. и биогр. ст. Е. Н. Купреяновой и И. Н. Медведевой; Вступ. ст. Д. П. Мирского. — М.; Л., 1936.
• Стихотворения. Поэмы. Проза. Письма / Подгот. текста и примеч. О. Муратовой и К. В. Пигарева. — М., 1951.
• Полн. собр. стихотворений / Вступ. ст., подгот. текста и примеч. Е. Н. Купреяновой. — Л., 1957.
• Стихотворения. Поэмы / Изд. подгот. Л. Г. Фризман. — М.: Наука, 1982. — 720 с. (Литературные памятники)
• Полное собрание стихотворений / Сост., подгот. текста и примеч. В. М. Сергеева. — Л.: Сов писатель, 1989. — 464 с. (Библиотека поэта. Большая серия. Издание третье.)