Кьеркегора. Философия С

2. Философия личная и безличная, субъективная и объективная. Антропологизм в философии. Философия и жизнь Киркегард особенно настаивает на личном, субъективном характере философии, на жизненном присутствии философа во всяком философствовании. Он противополагает это

«Философия Кьеркегора как антропология размыкания» Заседание ведет Ректор РХГА Дмитрий Кириллович БурлакаД.К. Бурлака: Коллеги, у нас сегодня внеплановое заседание нашего русского семинара, хотя одновременно и семинара по истории христианской мысли. Наш давний партнер

8. Немецкая классическая философия и ее главные проблемы. Философия Канта: понятие «вещи в себе» и трансцендентального знания. Антиномии чистого разума Немецкая классическая философия рассматривается в качестве самостоятельного этапа развития философии, потому что на

15. Аналитическая философия ХХ столетия. Философская программа неопозитивизма и ее кризис. «Постпозитивизм» и философия науки Аналитическая философия (Мур, Рассел, Витгенштейн) сформировалась в XX веке и видела задачу философии не в синтезе научного знания, а в

Все они останутся в памяти, но каждый будет велик относительно своего ожидания. Один стал велик через ожидание возможного, другой — через ожидание вечного, но тот, кто ожидал невозможного, стал самым великим из всех.

Серен Кьеркегор

Cевер мира — место, где издавна селились великаны. Они громоздили одну чудовищ ную глыбу на другую, строя жилища. Они заплывали далеко в океан, где били китов и тюленей. От их дикого смеха лавины сходили с гор. От злых дел нестерпимый холод сковывал землю. Великаны воевали с богами, жестоко мстя за обиду, не смиряясь перед угрозой. Что им боги? На Севере боги смертны, как все живое. На склоне обманного лета жизни грядет Великанская зима, когда перед гибелью мира три года будут длиться холод и мрак, солнце не проглянет сквозь тучи. Вражда и порок пожрут человечьи души. И мир падет, расколется на части. Огромные руки великанов сомнут и раздерут его. Боги умрут. Что властно победить смерть и страх смерти? Чем одолеть дрожь плоти? Мир Эдды Старшей недобр к слабому, сильного же учит мужеству.

В XX веке Европа оборотилась лицом к Северу. Духовную экспансию скандинавской культуры можно уподобить завоеваниям викингов тысячелетней давности, когда Европа тоже поневоле стояла лицом к северному ветру и — глаза в глаза — встречала те разрушения и свежие СИЛУ, что нес ей варварский мир.

Иначе обстояло дело полтораста лет назад. Произведения Серена Кьеркегора не привлекли внимания современников: в XIX веке от скандинавов не ждали философских истин. Между тем с 20-х годов нашего столетия экзистенциальная философия, отцом которой сегодня почитают датского затворника, завладела не только умами теоретиков, но и воображением художников, очарованных прямой постановкой предельных вопросов человеческого бытия.

Отрок вожделеет к женщине: рыжая хромая нянька соблазнила его поцелуями. Он переносит недетский ужас у отцовского смертного одра. Сердце его переполняет ненависть: Александр восстает на деспота-отчима и сокрушает силой проклятия. Безмерная, обольстительная жизнь вовлекла его в борьбу, непосильную для взрослого. Нет преграды между главным героем «Фанни и Александр» и жизнью: он видит ее всю, не наученный отличать существенное от никчемного, вечное от конечного. Он более не полезет под стол, спасаясь от старших: мальчик постиг, что взрослые слабее. Они подвластны рассудку.

Заглавный тезис экзистенциальной философии: истиной нельзя овладеть, ее можно лишь пережить. Бытийная истина не допускает прямого воплощения в законченной теории, не дается в руки, за ней надо гнаться, не останавливаясь, сметая на пути добросовестные конструкции великих теоретиков; здесь, как в Зазеркалье, приходится сломя голову бежать, чтобы остаться на прежнем месте — ибо мир движется. Обрести равновесие в нем — дело нешуточное, и это равновесие движения, не покоя. Помедлишь — собьет с ног, вмерзнешь в лед… перейдешь в неорганику, словом, умрешь. Ведь ты — это твоя душа, то живое, чему покой заказан.

Человек смертен. Достигает ли его жизнь достойного, возвышенного конца или бестолково обрывается, переход «Отсюда — Туда» нелегок, даже если движение длится, когда пульс уже замер. Смерть как немыслимое, непомышляемое, несоразмерное жизни событие — излюбленная тема ранних фильмов Ингмара Бергмана, человека, чья любовь к жизни неиссякаема. Он создал саги о бесстрашных, помысливших смерть. Саги о трусах, не смеющих позабыть о том, что она царит в мире и ведет счет победам. Его фильмы — истории странствий вдоль берега смерти. Кто-то разбился о скалы; другого уносит к блистающему горизонту, но все морские пути ведут к суше… Экзистенциальная философия, чье влияние на режиссера несомненно, карнавально перевернула древнейшую мифологию, поменяв местами определения жизни и смерти: земной путь человека уже не мыслится как тропа, и конец его — как бездна; подвижная стихия экзистенции подобна водному простору, океану, а умирание — прибытию в гавань, вступлению на твердь. Недаром героев «Седьмой печати» гибель настигает в замке, бывшем целью их одиссеи, а в живых остаются лишь бродяги-актеры, чей корабль на колесах не ищет пристани. В фильме «Молчание» конфликт между жизнью и смертью принимает вид противостояния двух сестер. Младшая безжалостна и не желает ничего знать о смерти; старшая с безнадежной завистью следит за ее мгновенными триумфами. Анна только день остается в городке с угасающей сестрой, зрелище болезни ей ненавистно, и она бросает недавнюю спутницу в тихом, как склеп, дорогом отеле. Эстер, смирившуюся со своей участью, огромная пустующая гостиница принимает, как покойная гавань — разбитый корабль. Жизнь, подобно волне, уносится прочь, смерть, как скала, остается на месте.

Что заставляет режиссера столь пристальное внимание уделять самой печальной из тем? Страх? Воистину, не всякий столь силен, чтобы осмелиться бояться. Куда безопасней отвернуться и забыть. Ведь прямой взгляд на то ужасное, с чем примириться невозможно, ведет к одной из худших бед: отчаянию. А что есть отчаяние, как не поражение? И все же в отчаянии всегда мерещилась людям необъяснимая мощь. Подлинно отчаявшийся не подвержен слабости, неуязвим. Отчаявшийся сверх меры подобен великану Севера: он победил свою боль тем, что навеки принял ее. Есть и иной род отчаяния, описанный Кьеркегором, отчаяния освобождающего, а не умертвляющего.

Люди разрушают себя самодовольством. Они слишком сыты собой. Мысль о страдании им претит. Люди попросту не способны ужаснуться по-настоящему, позабыли, что за развлекающими их «страшилками» стоит нечто реальное. Столетие назад Кьеркегор обрушился на их леность всеми средствами, доступными пылкому и умному человеку.

«Я хочу обратить внимание множеств на их собственную гибель. И если они не хотят по-хорошему, я их заставлю по-плохому.»

Он исполнил угрозу, посвятив свою жизнь разработке тем, способных выбить человека из привычной колеи. Он писал о страхе, страдании, отчаянии. Протестовал против самоуверенного, фамильярного отношения к Богу. Он перечитал Библию и не нашел в ней оснований для душевного спокойствия. «Дружить» с Богом? «Жалеть» Бога? «Придумывать» Бога? Любая попытка объять Божество интеллектом или чувственно к нему прилепиться воспринималась датским философом как святотатство. Отчаяние для Кьеркегора — это осознание человеком скудости, неполноты конечного бытия. Какую же дерзость надо иметь, чтобы достичь дна бездны, признать не имеющим цены все, чем только можешь овладеть сам, — и решиться просить милостыни у Того, кто неизмеримо сильнее. А вдруг откажет? Ингмар Бергман осуществляет аналогичный ход, обличая позорную леность нашего сознания, правда, иными средствами. Бергман столь далек от дидактизма, сколь можно пожелать художнику. Вы никогда не услышите его за кадром. Он ставит те же вечные вопросы, но там, где у Кьеркегора вырывается вопль обнаженной страсти, Бергман молчит. Он предельно сдержан. Однако что мы получим, если очертим круг его тем?

Мир владеет человеком. Мир без объяснений насилует его чувства. Кто в силах заступиться помочь, если даже безграничная нежность любящего сердца оказывается бессильной? Жен щина — всего лишь Ева, плод радости и скорби в ее руке, но защитить от карающего гнева Хозяина Сада она не способна. В удел ей достаются муки любви, которая не спасает, безнадежной любви. Такова Катарина («Из жизни марионеток»): ее муж, утратив чувство принадлежности к живой стихии бытия, жаждет расцветить свои будни кровью любимой женщины. Земная любовь не уберегла его от усталости, охлаждения, «утечки» бытия — и ненависти. А Бог? Он слишком огромен, чтобы можно было обратиться к Нему простым человеческим голосом. Если око Его следит неусыпно за каждым — как вынести этот взор? Маленькая девочка исступленно плюет на подушку, где вышит Глаз. Она сходит с ума от страха («Благословенные»).

Страшнее Бога — только его отсутствие. Почему оруженосец Йонс в «Седьмой печати» столь упорно пересыпает речь богохульствами? Все новые оскорбления Господу от частого повторения не теряют ни в силе, ни в смысле: для Йонса его песенки и спичи — не просто упражнение в остроумии; они подобны заклинаниям, это вызов — зов с надеждой на ответ, надеждой, превозмогающей безверие.

Небо Севера особенно холодно, когда пусто, — должно быть, потому скандинавы полны интереса к предельному страданию. Что еще может связать, спаять мир в единое целое, как не воля Художника, следящего путь Трагического Героя?

А впрочем, нуждается ли в едином художник XX века? Раздробленность бытия приятно будоражит фантазию. Какой запас душевного здоровья надо иметь, чтобы не распадаться на части каждую минуту… Кто теперь живописует порыв, освященный поражением? Неизбежным поражением! Ведь жанр высокой трагедии со времен античности предполагает столкновение смертного с Божеством; лишь спор слабого со Всемогущим придает разыгранной истории безмерность и рождает в сердцах трепет, а катарсис одаривает блаженством примирения.

Итак, Сёрен Кьеркегор и его «Дневник обольстителя», эдакий гимн экзистенциализма с его иррациональным бытием человека.

Превозмогая острое желание исторгнуть из себя всё, что елось вчерашним днем и за неделю до этого, я все-таки достигла вершины финала этой драмы - дефлорация совершена: истинная (мне остро хочется поставить это слово в кавычки) женственность утрачена, а вместе с ней утрачен и интерес к девушке, и любовь к ней. Да, господа! Любовь прошла, завяли помидоры.

Но всё по порядку.

«Я люблю ее» - сообщает Йоханнес, ака ГГ, в беседе с самим собой. «Я полюбил ее, как только увидел ее маленькую ножку». Да, скажу я вам, увидеть дамскую лодыжку и не влюбиться – это наивысшая форма идиотизма! А если вам еще удалось заметить поворот стана, наклон головы и девичий румянец на щеке, так это вообще, просто моментальная любовь до гроба. Иногда, правда, «до гроба» – всего лишь эвфемизм для посткоитального побега и острого опять-таки посткоитального безразличия. Тут дело сугубо в моральных принципах охотника.
Однако Корделия не единственная, за кем так пристально наблюдает наш ГГ. Йоханнесу в принципе нравится наблюдать: он подсматривает в окна к девушкам, следит за ними в парках, лесу. Не гнушается и парочками, на которых глазеет из кустов, как воришка. Это приводит его в неописуемое возбуждение. Чем вам не вуайерист?

По ходу повествования, становится ясно, что ГГ любит отпор и сопротивление. Юная девственница должна быть идеальна: она обязана восхищаться им, «как каким-то всеобъемлющим высшим существом», желать его, но отбиваться всеми доступными возможностями, строго следя, чтобы лодыжки всегда были прикрыты. Йоханнес не просто любит любить, но Он любит воспитывать своих невинных жертв, чтобы потом их можно было бы правильно приготовить. Гурман!

"Если я буду пассивно отступать перед ее превосходством, то эротический момент разовьется в ней, пожалуй, слишком рано, не дав откристаллизоваться ее глубокой женственности, и она не в состоянии будет дать мне возбуждающего отпора в борьбе, предстоящей впереди".

Как я понимаю, женственность, в данном случае, это практически синоним глупости и пустоты. То есть, по словам ГГ женщина живет «для других», а потому думать ей о чем-то, кроме как о любви, женихах и вышивке ни к чему. Да и потом женский век короток! Шестнадцать лет бывает только раз! После кому уже будет нужна девица, даже и девственница. В ней с годами развивается жестокость, если мужчину она так и не познает; или она становиться опасна для таких, как ГГ, если удачно познает, потому как сама станет охотницей. А проблемы такого плана Йоханнеса не вставляют.

"Я – духовный хаос, ожидающий слова твоего!"

Охота началась.
Далее, следуют опусы как правильно направить мысли барышни в нужное ему русло, как воспитывать ее женственность, не отягощая и не пробуждая ее эротического чувства. Плетем и строим интриги, параллельно знакомимся с другими, жмем им ручки, смотрим на их носики и лбы, не поддернутые мыслями, смотрим за чужими свиданиями и решаем, стоит ли их ссорить, ну и мастурбируем по вечерам в своей квартире. Пишем письма! Это самое главное! ГГ считает, что письма имеют куда большее влияние, чем разговоры, они неизменно попадают в цель. Даже обвинения в свою сторону можно превратить в добродетель:
"Говорят, что я влюблен в самого себя. Ну что же? Пусть я влюблен в самого себя. А почему? Потому что люблю тебя, люблю всё, принадлежащее тебе, люблю, между прочим, и себя: моё «я» тоже ведь принадлежит тебе. Итак, то, в чем профаны видят доказательство высшего эгоизма, будет теперь для твоего просвещенного взора лишь выражением истинной любви».
Обратите внимание на момент, где говорится «для твоего просвещенного взора.

Йоханнес помимо прочего учитель. Он учит свою жертву, как обманывать саму себя. Мастер!
Мне интересно вот что - сам Йоханнес отдавал себе отчет в том, что он любит саму любовь, состояние влюбленности, но не предмет «своих чувств» и что это его всего лишь будоражит? Никакие реальные, долгоиграющие, серьезные отношения ему не нужны. Мне кажется, что и секс ему не нужен был бы, если бы не служил той самой опорной точкой, которая позволяла ему бросать своих женщин. Такого рода отрезвление – она больше не девственница, любить нечего.
Напоследок письмо Йоханнеса к Корделии.
"Моя Корделия!
Я беден, ты – мое богатство! Я мрачен, ты – мой свет. У меня нет ничего, но я ни в чем не нуждаюсь. Да и как же я могу иметь что-нибудь? Как может обладать чем-либо тот, кто потерял власть над самим собою? Я счастлив, как дитя, которое не может и не должно обладать ничем. У меня тоже нет ничего, и я сам весь принадлежу тебе. Я более не существую сам по себе, я перестал существовать, чтобы стать твоим.
Твой Йоханнес"

Ну и финал соответствующий: ты мне отдалась, а потому в тебе больше ничего не осталось. Прощай Корделия!
Эротический эстет. Угу.
Вывод: иногда классика, которая вечна, всё же устаревает. ИМХО

Кто такой Серен Кьеркегор? В первую очередь это человек, чье имя все знают, но мало кто разбирается в том, чем он знаменит. Часто, желая казаться умнее, образованнее, эрудированнее, чем есть на самом деле, молодёжь ссылается на его фамилию, совершенно не понимая, что именно имеет в виду. Особенно когда эта самая фамилия произносится или пишется с ошибками. Итак, кто же он на самом деле?

Биография. Юные годы.

Серен Кьеркегор (дата рождения 5 мая 1813 года) появился на свет в Копенгагене (Дании) в семье крестьянина. Он был самым младшим в семье и поздним ребенком у своего отца. Его родитель переживал экономические спады и подъемы, и на момент ухода в мир иной, не обделил своих отпрысков наследством. Семья была религиозна и всех детей воспитывали в почитании и любви к Богу.

В 17 лет Кьеркегор Серен поступает в университет для изучения теологии, философии и психологии. На восемь лет он погружается в безумный круговорот событий, связанных со студенческой жизнью. В 1838 году происходит резкая перемена мировоззрения, и праздные забавы перестают интересовать будущего философа. Серен Кьеркегор, фото которого как раз запечатлело момент переосмысления тех ценностей, которые были заложены в него с детства, круто меняет свой взгляд на мир. В частности, он подвергает критике свою веру в Бога и бессмертную душу. Для того чтобы найти новые ориентиры и разобраться в католицизме, Кьеркегор Серен решает вернуться к истокам и заново изучает Библию и греческую философию.

Переход к зрелости

Его изыскания приносят определенные плоды через два года - звание по теологии. Одновременно с этим меняется и социальное положение молодого мужчины, он обручается с любимой девушкой и готовится стать пастором. Параллельно Кьеркегор Серен заканчивает работу над диссертацией на степень магистра философии, основой для которой послужила и общие идеи Реформации, рассматриваемые с точки зрения иронии и сократовских догм.

Семейные передряги и философские откровения

В 1841 году надежды стать семьянином покидают философа, так как он не может обрести себя, сомневается в своих религиозных взглядах и решает, что будет только обременять этим свою невесту. Помолвка была расторгнута, а девушка отвергнута. Избегая скандала, молодой человек уезжает в Берлин. Основываясь на своих умозаключениях и ощущениях, он пишет философское сочинение «Или-Или», которое затрагивает вопросы этики и эстетики. Но к издателю в 1843 году оно приходит подписанное псевдонимом, а не настоящим именем - Серен Кьеркегор. Годы жизни в Германии помогают мужчине прийти в себя, но стоило ему вернуться, как случайная встреча с бывшей возлюбленной зажгла былую страсть опять. Но спустя непродолжительное время, мужчина снова сбегает в Берлин и издает сразу две новых рукописи, аллегорически повествующие о его любви. Это и стало моментом, когда начала формироваться философия Серена Кьеркегора. Но еще до выхода своих книг, философ узнает, что его бывшая невеста выходит замуж. Это его отрезвляет.

Период критики и неприятия действительности

Кроме поклонников, Кьеркегор Серен получает и критиков, которые нелестно отзываются на страницах журнала «Корсар» о его произведениях. В ответ на публикует статью, в которой пытается пристыдить и унизить своих критиков. Это сильно вредит его авторитету в глазах общества, появляются обидные карикатуры, злые шутки. Незадолго после этого из печати выходит еще одна книга, где на сотнях страниц рассказана философия Серена Кьеркегора, от самого начала его творческого и научного пути до финальных умозаключений.

Смерть в бедности

Многие годы Кьеркегор выступал в своих книгах как проповедник, разъяснитель основ христианской веры, при этом сам, не будучи ее последователем. По крайней мере, он сам так считал. В 1855 году философ основывает собственную газету, но успевает издать только 10 номеров, перед тем как смертельно заболевает. На 42 году жизни Серен Кьеркегор, биография которого показывает, что даже за такой короткий промежуток времени можно достичь значительных успехов в философии и теологии, высказаться по этому поводу в своих произведениях, получить критические и хвалебные отзывы, умирает в Дании. Он оставил после себя только деньги на погребение и недописанные работы.

Отношение к экзистенциализму

Датский философ Серен Кьеркегор, часто называемый отцом экзистенциализма, в своих произведениях выступал как яростный критик рационализма и приверженец субъективного подхода к философии. По его мнению, именно этим она и отличалась от науки, основанной на общепринятых фактах. Главный вопрос, который задает себе каждый человек: «необходимо ли мое существование?» - имеет тысячи разных ответов. Философ утверждал, что страсть - это и есть субъективность, и есть действительность для каждого отдельного человека. И что предметом для рассмотрения нужно взять неповторимого, уникального индивида, который покажет свой взгляд на мир.

Абстрактное мышление

Исходя из сложной позиции Кьеркегора в этом вопросе, можно сделать вывод, что он полагал существующей только ту вещь, которая не дает себя мыслить. Ведь как только мы о чем-то начинаем задумываться, то вмешиваемся в естественный процесс течения вещей. А значит, этот объект перестает существовать, превращаясь в другой, уже измененный наблюдением. Поэтому в основным способом познания окружающего мира считалось не измышление, а переживание событий, вещей, течение вместе с ними, не прерывая их существования.

Свобода и независимость

Кьеркегор утверждал, в противоречие Гегелю, что общественная история - это одна сплошная лента необходимых событий. То есть у персонажей, вошедших в историю, не было другого выхода, кроме как поступить так, а не иначе. Внутренний же мир человека подчинен только ему, и то, что в нем происходит никак не должно касаться внешних обстоятельств. Совершая каждый день, час, мгновение новый внутренний выбор, человек приближается к Абсолюту, который выше окружающего мира. Но в то же время, за каждое решение необходимо нести ответственность. Если же момент выбора откладывается человеком до неопределенного времени, то за него его делают обстоятельства, и, таким образом, личность теряет свое я.

Философия отчаянья

Приходя в состояние отчаянья, человек теряет веру в самого себя и стремится избавиться от этого чувства. А для этого необходимо убрать себя из бытия, чтобы отчаянье ушло. Но убежать, уйти, устранить себя невозможно. Человек не осознает своего великого предназначения, как духовная единица, но это скорее повсеместное состояние, чем исключение из правила. И, по мнению Кьеркегора, это хорошо. Потому что только отчаявшийся человек может найти в себе силы двигаться дальше, вылечить самого себя. Это тот самый ужас, который делает наши души пригодными для возвышения.

Способы существования

Кьеркегор Серен выделял два способа существования индивида: этический и эстетический.

Эстет, по мнению философа, живет так, как его создала природа. Он принимает свои слабые и сильные стороны, несовершенство окружающего мира и собственное значение в нем, пытается ощутить и принять как можно больше. Главным направлением существования «эстетика» является наслаждение. Но учитывая, что таким человеком всегда руководят внешние обстоятельства, он никогда не бывает свободен внутренне. Еще один минус в существовании эстета, это то, что ему никак не удается достичь состояния полного удовлетворения. Всегда есть нечто большее, к чему можно стремиться, погоня за гедонистическим времяпровождением. Человек-эстет теряет чувство собственного я, растворяясь во внешнем мире и забывая о мире внутреннем. Для того чтобы вновь почувствовать себя целым ему необходимо сделать осознанный выбор.

Человек, выбравший этическую сторону, добровольно лишает себя свободы и удовольствия «плыть по течению» вместе с окружающим миром. Он обустраивает свою реальность, совершая осознанный выбор, делает усилие над своей сущностью, чтобы вписать свое существование в те рамки, которые определил сам. По сути, личность создает себя заново, не переделывает под обстоятельства, но и не пестует свои природные черты, а подстраивает их под выбранную им реальность.

О доброте

Философия утверждает, что борьба и единство добра и зла относительны. Каждый наш выбор определяет ту чашу весов, которая будет наполнена больше. Кьеркегор считал, что добро в человеке обусловлено свободой, а не наоборот. Ведь когда ты внутренне свободен, то сам волен выбирать, быть тебе добрым или нет. Такова позиция эстета. Этический же человек изначально принял правила морали и не может их преступить. Даже когда ему не хочется быть добрым, выбранная им реальность подталкивает его к определённым действиям.

Осознанность веры

Высшей ступенью существования человека Кьеркегор считал «рыцарство веры». Оно было даже выше этических правил, ведь исходило из принятия божьего промысла, а не из морального кодекса. Этика - понятие общественное, вера - индивидуальное, единичное. И рассматривая свою жизнь с такой позиции, человек понимает, что у каждого индивида есть долг перед Богом, и для выплаты этого долга иногда приходится преступать этические законы.

Известно, что в христианской морали отчаянье - это форма греха, но если оно принимает форму покаяния перед Богом и ведет к исцелению, то приветствуется среди рыцарей веры. Кьеркегор понимал веру как высшую способность человека, не отрицая при этом разум и нравственность, которые помогают достичь понимания божественных откровений.

Особая роль отводилась философом сознанию. Он считал, что только через сознание человек может заново обрести свое я, отринуть отчаянье, пережить моральную «смерть» и возродится, как феникс. Сознание также было у него одним из столпов веры и свободы. Оно достигалось в гармоничном равновесии между конечным и бесконечным, материальным и духовным. Именно поддержание баланса помогает человеку оставаться самим собой.

Значение философии Кьеркегора

Современники философа не смогли оценить его по достоинству. Тогда преобладало мышление Реформации, хотелось обновления, новизны, а не погружения в себя и этически-эстетического выбора. Философия Серена Кьеркегора кратко пересказывалась в газетах и журналах, не погружаясь в суть, что извращало смысл сказанного. Находилось немало желающих бросить камень в датского мыслителя. Но он сам полагал, что эта отрицательная слава пойдет на пользу тем, кто действительно заинтересуется его учением. Ведь важно, чтобы они понимали его книги, а не стремились ему подражать и смаковали события его жизни. Серен Кьеркегор, философия которого часто подвергалась критике, смог затронуть сердца более позднего поколения.

После двух мировых конфликтов, которые прошли в ХХ веке, люди снова обратились к работам Кьеркегора и нашли в них то, что искали, иначе взглянув на окружающий мир. Они познали отчаянье и нашли в себе силы возродиться из пепла. Это именно то, о чем писал великий философ Серен Кьеркегор.